Линда тотчас же предложила ей в обед зайти в номер к своей матери, чтобы посмотреть и примерить платье.
— И мы могли бы пообедать вместе, — добавила она. — Мама собирается на показ мод, а дядя Эрик будет занят: он хочет посетить несколько фирм, чьи товары собирается выставить у себя в магазине. Знаете, вещи британского производства пользуются в Штатах большой популярностью, особенно ваша замечательная тонкая шерсть и чудесный хлопок. В «Норлундс» есть шикарный отдел модной одежды для взрослых и детей, я уверена, вам, Джил, он бы очень понравился, вы бы смогли многое для себя выбрать.
Джил подумала, что, несомненно, она могла бы многое выбрать, но разрешить себе даже мысленно отправиться в солнечную Калифорнию — эта роскошь не для нее. Когда ты одна на свете, если не брать во внимание нескольких малознакомых родственников где-то на севере страны, нельзя предаваться мечтам о погоне за радугой — это уж точно до добра не доведет, а принесет только одни неприятности.
— Я приду, большое спасибо, — пообещала она Линде.
Апартаменты Мэнитов располагались на самом верхнем этаже отеля. Дверь открыла Линда, и Джил оказалась в просторной, прекрасно обставленной гостиной. Молодая хозяйка этого великолепия сообщила, что ни ее мать, ни дядя не вернулись еще из своих поездок, так что квартира в полном их распоряжении.
После такого заявления Джил немного успокоилась и пошла за Линдой на огромную лоджию, где был накрыт стол на двоих. Она оперлась руками и окинула взглядом лежавший внизу город. Линда стояла за ней. Высота пугала и нервировала девушку, она даже сказала, что совершенно не переносит авиаперелетов.
— Дядя Эрик называет меня клубком нервов, — усмехнулась Линда. — Я с ним не спорю. Никак не могу освободиться от своих страхов и расслабиться.
— У всех есть какие-нибудь фобии, — повернулась к собеседнице Джил и ободряюще улыбнулась. — Я, например, сельская девушка, но совершенно не переношу пауков. Однажды я увидела паука на складе магазина, кинулась прочь и чуть не разбила дорогую вазу.
— В самом деле? — Линда дотронулась до инкрустированного драгоценными камнями браслета часиков. Казалось, она не очень-то поверила в то, что Джил так сильно боится пауков. Вдруг девушка широко улыбнулась: — Вот мужчины, они сильные, их, кажется, ничем не напугаешь, правда? Наверное, поэтому их так забавляют женщины, что они насмехаются даже над нашей одеждой, разговорами и даже книгами, которые мы читаем.
Джил опустилась в гамак под балдахином и открыла какой-то журнал. Ей было очень легко представить себе самоуверенного Эрика Нурланда, смеющегося над женщинами, возможно, именно по этой причине он и притягивал их, как мед пчел. Странно, именно сила уверенного в себе мужчины может показать всю беспомощность…
Официант принес ленч, и девушки сели за стол. Линда ела вяло, видимо, все еще сказывались последствия болезни, Джил, напротив, улетала обед с аппетитом здоровой девятнадцатилетней девушки, которая с девяти утра на ногах. Она легко расправилась с цыпленком, картофелем со сливочным соусом и зеленым горошком, пока Линда рассеянно возила вилкой по тарелке и рассказывала о «Норлундс» и Санта-Фелиции, где они жили с матерью.
— Знаете, мама занимается дизайном шляп, — сообщила она. — А вы, Джил, хотели бы стать моделью?
— Для этого я не вышла ростом, и уверенности в себе мне не хватит, — засмеялась та. Свежесть уроженки загорода, ясный взгляд, прекрасное здоровье, кожа, которая была кремово-нежной, пока солнечные лучи не придавали ей золотистый цвет меда, делали Джил красавицей. У нее были большие чистые светло-карие глаза, густые волосы, на солнце переливавшиеся от светло-золотистого до темно- коричневого оттенка, маленький носик уже успели усеять милые веснушки. Джил пока еще не испытала в жизни настоящего увлечения, но уже обращала внимание на симпатичных молодых людей. Она была из тех девушек, которые, встретив мужчину своей мечты, любят его всем сердцем.
— А что ты думаешь о молодых людях? — поинтересовалась Линда.
— Ну, некоторые мне нравятся, — ореховые глаза Джил заблестели, — но, на мой вкус, в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти они все еще просто подростки. Меня мог бы серьезно заинтересовать зрелый мужчина.
— О, я того же мнения, юноши — они какие-то слишком громкие! Еще кофе, Джил?
— Да, пожалуйста, Я и не предполагала, что Кора Беннет работала для «Норлундс». Я видела ее фото в «Таун энд эбаут». М-м-м! Что за платье!
— Возможно, это один из снимков Роже Френэ. Он настоящий профессионал и много работает для магазина.
— Похож на француза, — заметила Джил, отпив кофе.
— Да, на самого настоящего. Высокий, худощавый, с серебряными прядками в шевелюре и чрезвычайно темпераментный. — Линда вдруг подняла хорошенькую головку и через стол изучающе уставилась на Джил. — Держу пари, тебе понравилось бы в Санта-Фелиции. Это просто восхитительное место.
— Держу пари, что так и есть, — улыбнулась Джил. — Обед был превосходный, спасибо, Линда.
Она удовлетворенно вздохнула и откинулась на стуле. Солнце нежно ласкало ее руки и шею. Здесь наверху, над Лондоном, куда почти не долетал шум дневного города, оно царило безраздельно, и это успокаивало и покоряло девушку. А там внизу, на тротуаре, где трудно дышать от выхлопных газов, где почти ничего не слышно от бесконечного рева моторов, среди людей, спешащих на автобусную остановку, в метро, чтобы добраться до дому, к своим семьям, Джил иногда начинала ощущать безнадежное одиночество; у нее не было ничего общего с ними, потому что ее семья состояла только из одного человека, которого уже нет…
— О, половина второго, — прервала ее задумчивость Линда, взглянув на свои новые часики. — Пойдем посмотрим платье!
Джил последовала за Линдой в ее спальню. Хозяйка открыла зеркальную дверь шкафа, показав гостье довольно богатую коллекцию самых разнообразных по расцветке и покрою платьев, и выбрала одно — с серебряным корсажем и длинной летящей, воздушной юбкой. При виде этого великолепия у Джил заколотилось сердечко, она почувствовала себя Золушкой-замарашкой. А когда Линда уговорила ее примерить пару серебряных туфелек, сказка стала почти реальностью.
— Они мне в самый раз! — удивленно рассмеялась Джил.
— Если ты вдруг потеряешь туфельку, какой-нибудь очарованный красавец принц обязательно найдет ее! — прокомментировала Линда.
— Надеюсь, что так и будет. — Джил прошлась туда-сюда по комнате, любуясь собой в большое зеркало. — Кстати, о мужчинах-красавцах: они всегда поражают меня своим самодовольством.
— А какие мужчины тебе нравятся? — Линда застегивала меховую накидку и с интересом смотрела на Джил. Улыбка озаряла тонкое хорошенькое личико, обрамленное вьющимися темно-коричневыми локонами.
— Ну, они должны быть хорошо сложены, создавать впечатление надежности и силы, а еще у них должны быть хорошие глаза. — Говоря это, Джил удивлялась сама себе: до сих пор она никогда не задумывалась, каким именно должен быть мужчина ее мечты. Хорошие глаза, кто бы мог подумать? Да… ей нравятся именно те глаза…
— А что ты думаешь о моем дяде? — Белая бархатная накидка, подбитая серебристым шелком, мягко обняла плечи Джил в тот самый момент, когда этот коварный вопрос достиг ее сознания.
— Твой дядя? — Ее пальцы непроизвольно сжали мягкую ткань накидки. — Э-э… он выглядит очень энергичным человеком. Можно легко представить, как уверенно он распоряжается персоналом «Норлундс».
— Знаешь, они говорят про него, что он похож на ракету, а магазин — это его стартовая площадка. Мне бы очень хотелось, чтобы ты увидела его в работе, — попробуй надеть накидку на серебряную сторону, Джил. Да, так… У тебя изумительно горят глаза. Нравится?
— М-м-м… я не узнаю себя, когда надену все это. — Джил приняла картинную позу и прижала к щеке
