шариком гашиша.
Диван, прожженный сигаретой. Просто замечательно! Хороший повод, чтобы бросить курить. Еще лучший повод, чтобы не пускать в квартиру разных мудаков, от которых воняет дымом.
Пульт от телевизора был покрыт коричневой пленкой засохшего пива, кнопки залипли, оживить его удалось только после нескольких шлепков и тычков. На экране появился ведущий утреннего шоу. Скиннер взглянул на будильник, вздохнул и принялся влезать в одежду. И в предстоящий день. Повязав галстук, он посмотрел в зеркало и подумал, что еще одну неделю, пожалуй, проживет.
Рожа как у водевильного злодея. Еще усики добавить — получится вылитый Дик Дастардли из мультфильма.
Дэнни Скиннер, несмотря на юный возраст, пользовался уважением на работе — прежде всего за острый язык. Его побаивались даже ветераны и начальники, на своей шкуре испытавшие ядовитый эффект скиннерова сарказма. Кроме того, Дэнни хорошо знал свое дело, был умен, общителен и в целом симпатичен. Но в последнее время он начал замечать, что отношение к нему изменилось: старшие товарищи не одобряли пьянства и вспышек похмельной грубости.
Все они продажные козлы, не лучше Фоя.
Скиннер сел на шестнадцатый автобус и вышел на восточной окраине города. На улице Кокберн он встретил симпатичную сослуживицу Шеннон Макдауэл. Поздоровавшись, они через черный ход вошли в «Сити чамберс» и поехали на лифте на пятый этаж. Шеннон была единственной из коллег, с кем Дэнни мог общаться нормально, не ограничиваясь дежурными репликами и порой окунаясь в легкий флирт. Сегодня он только глазами захлопал, так чопорно она выглядела: длинная коричневая юбка, желтая блузка, строгая светло-коричневая кофта, заколка в волосах. Единственным, что намекало на ее праздничную ипостась — жизнелюбивую, разбитную, обожающую ночные клубы,— была широченная хулиганская ухмылка.
— Как жизнь, Дэнни? Выходные весело провел?
— Надо полагать. Раз ничего не помню. А ты?
— Да, класс! Ходили с Кевином в «Джой»,— похвасталась Шеннон.— Обалденно!
— Поздравляю. Шалила?
Шеннон опасливо огляделась, понизила голос, убрала с лица прядь волос:
— Всего одну таблеточку. А драйва — на целую ночь.
Ага, вправляй, одну таблеточку, мысленно усмехнулся Скиннер. И подумал, покосившись на Шеннон: вот бы кому вправить… Нет, ерунда. Он никогда не изменит Кей, и потом, у Шеннон есть Кевин, напыщенный мандюк с дурацкой прической. Нет, он никогда не изменит Кей… хотя не помешало бы оттрахать Шеннон до потери памяти, просто назло этому педику Кевину.
Скиннеру стало стыдно от таких мыслей. Он даже покраснел.
Шеннон классная девчонка, мы с ней друзья. Нельзя так думать про друзей! Это все гребаный алкоголь: мозг покрывается похабной скользкой пленкой. А если добавить кокаин, да еще в больших количествах, да еще регулярно,— вообще в животное превратишься. Надо держать себя в…
Скиннер вспомнил, как они с Кей пришли однажды в ночной клуб в западном Эдинбурге и встретили там Шеннон и Кевина. Могли бы вчетвером классно провести время, но Кевин и Скиннер почему-то сразу друг другу не понравились, как, впрочем, и девушки. Конечно, снаружи все выглядело пристойно, однако взаимная антипатия была налицо.
Разные типы женщин, размышлял Скиннер. Кей была последним ребенком в семье, оба брата намного старше. Маленькая избалованная принцесса. Шеннон, наоборот, еще училась в школе, когда умерла ее мать, а отец после этого пошел вразнос, и ей пришлось практически в одиночку воспитывать младших брата и сестренку. Скиннер изучал ее женственный профиль, целеустремленные волевые глаза… Шеннон заметила восхищенный взгляд и улыбнулась — обезоруживающе, как солнышко сквозь тучи.
На первом этаже в лифт заскочил нервный тощий парнишка в ширпотребном костюме. Его движения были так неуклюжи, что Скиннер почувствовал жалость и улыбнулся — практически одновременно с Шеннон.
У Скиннера в животе штормило после вчерашнего пива и острой приправы карри; он натужился и почти беззвучно, как Джульетта, вздыхающая от любви, выпустил газы — как раз в тот момент, когда в кабину зашли рабочие в комбинезонах. Растеклась убийственная, режущая вонь. Лифт тащился медленно, все молча страдали. Рабочие вышли на следующем этаже, и Скиннер воспользовался случаем, чтобы перевести стрелки:
— Отвратительно! Фу!
Он знал, что, когда речь идет о пердеже, каждый превращается в консервативного присяжного: на мужчину подозрение падает прежде, чем на женщину, а на пролетария — прежде, чем на чиновника. Таковы правила игры.
Дэнни Скиннер и Шеннон Макдауэл шли по коридору, тощий парнишка шагал впереди. Перед дверью офиса он обернулся и спросил, как найти мистера Фоя. Боже, какой заморыш, думал Скиннер, разглядывая щуплую фигуру. Кожа да кости. Спереди посмотришь — как катком переехали, а сбоку — спичечный человечек с перезрелой головой. Открытое веснушчатое лицо, светло-каштановые волосы.
— Айда с нами,— улыбнулся Скиннер, открывая дверь.
Нового парнишку звали Брайан Кибби. Они привели его в офис, угостили кофе, познакомили со всеми. Фой еще не пришел.
— Мы экскурсию проводить не будем,— сказала Шеннон.— Это прерогатива Боба, у него целая процедура для новичков. Как выходные провел?
Кибби принялся с энтузиазмом рассказывать. Скиннер слушал вполуха, с похмелья его тянуло в сон. На столе лежал журнал «Гейм информер», который Брайан достал из сумки. Скиннер лениво перевернул несколько страниц. Он не увлекался видеоиграми в отличие от Гэри Трейнора, который это дело любил и даже иногда усаживал Дэнни пострелять на пару. Мелькнуло знакомое название, «Полночный клуб-3», версия автожурнала «Даб». Гэри что-то такое упоминал…
— Знаешь эту игру?— спросил Скиннер.
— О, потрясающая вещь!— Голос Кибби завибрировал на высоких тонах.— Ни в одной другой игре так не чувствуешь скорость. И прелесть даже не в гонках, а в подготовке машины, когда сидишь в гараже, прокачиваешь свое сокровище…
— Слушай, класс! Это я тоже люблю. В гараже с порножурнальчиком уединился — и давай свое сокровище прокачивать!
— Д-да ну…— Щеки Кибби вспыхнули.— Я не это имел…
— Дэнни так шутит, Брайан,— вмешалась Шеннон.— Он у нас типа офисный клоун.
Брайан вздохнул и продолжил нудный рассказ. Когда он, поддавшись на уговоры Шеннон, открыл коробку и гордо продемонстрировал игрушечный паровоз, Скиннер почувствовал, что скука сменяется вялым презрением. Из сумки Брайана торчала бейсболка с эмблемой «Манчестер Юнайтед».
— Болеешь за «Манчестер Ю»?— поинтересовался Скиннер.
— Я вообще-то футболом не увлекаюсь, но «Манчестер Юнайтед» — это знаменитая команда, самая популярная в мире, на них всегда посмотреть интересно,— пропищал Брайан. Ему вспомнились каникулы на курорте Скегнесс. Они с отцом смотрели финал кубка Европы в гостинице, и Кит Кибби купил эту бейсболку. А потом заболел и передал ее сыну. Своеобразный талисман.
О боже, подумал Скиннер, пускай Шеннон с ним разговаривает.
Он извинился, отошел к своему рабочему месту и плюхнулся на стул возле окна.
Ну и работа, кругом одни зануды! Всю башку прогундели — про свои огороды, заборы, клюшки для гольфа… Сейчас еще эта старая набожная залупа Айткен припрется… И новенький, видно, из той же породы, зануда каких мало.
Скиннер вдруг осознал, что втайне надеялся обрести в новом сотруднике свежего собутыльника. Как же, размечтался!.. Он с отвращением взглянул на Кибби.
Вот же, бля, ангелочек! И голосок писклявый.
Большие верблюжьи глаза новенького сияли чистым энтузиазмом, но Скиннеру показалось, что сквозь сияние проступает нечто ползучее, расчетливое — намек на червоточинку в нимбе Кибби.
Дверь открылась, вошли Айткен и де Муар — оба промокшие, с бумажными кофейными стаканами. Скиннер наблюдал, как они сердечно здоровались с новичком: похоже, никто не собирался замечать, что у
