дома, понежиться в его объятиях, посмотреть телевизор.
Но у него шел третий день, требовалось убить похмелье, и он чуть не силком выволок Кей за дверь — вверх по пешеходной улице, к «Робби», где поправляли здоровье местные хроники. И Кей покорно сидела на высоком стульчике: единственная женщина в баре, улыбающаяся, терпеливая, под восхищенными или равнодушными взглядами этих удивительных и ужасных людей, которые только и делали, что пили, пили, пили и пили. Некоторые из них, казалось, никогда не видели живых женщин; другие, наоборот, перевидали слишком много. Кей не тяготило красноглазое общество: рядом сидел парень, которого она любила, и обстановка не имела значения. Но приобщиться к хроникам она тоже не могла — надо думать о танцах, следить за фигурой. Ты не понимаешь, твердила Кей, мне надо держать форму. Ерунда, малыш, отвечал он, ты в отличной форме!
С каждым глотком Скиннер становился все напористее и педантичнее. Он наседал на своего приятеля Гэри Трейнора, тощего стриженого пройдоху с обманчиво грубым лицом.
— У нас что, нет нормальных фанатов?! Нормальной бригады? Сколько бойцов мы можем собрать?
Трейнор не отвечал, прятался за камуфляжной ухмылкой, потягивал пиво. Раскачанный громила Алекс Шевлэйн с маленькой, похожей на торпеду головой покосился в зеркало, поиграл бицепсом, поднес бутылку к губам.
— Прошлый раз собрались. И что? Эти пидоры не пришли! Только время потеряли.
— Ты задолбал уже с этой темой. Расслабься!— Трейнор от души шлепнул Алекса по широкой спине.— Хочешь в суд подать за моральный урон? Типа испортили выходные?— Он захохотал, кивнул в сторону хорошо одетого парнишки, что сидел у бара в одиночестве.— Вон обратись к Дэсси Кингхорну!
Скиннер развернулся и посмотрел на Кингхорна; тот ответил жестким пронзительным взглядом. Скиннер встал и направился к нему. Лицо Трейнора расплылось в радостном предвкушении.
— Как жизнь, дружище?— приветствовал Скиннер.
Кингхорн оглядел его с ног до головы, оценил пиджак «Акваскутум», новые кроссовки «Найк». Хмуро покивал.
— Нормально… Обновочки?
Три года прошло, подумал Скиннер, а он все желчью исходит.
— Ага. Выпьешь со мной?
— Нет, мне пора.— Кингхорн прикончил пиво и направился к выходу.
Скиннер обменялся взглядами с Трейнором, тот надул губы и закатил глаза. Алекс Шевлэйн продемонстрировал акулий оскал, гармонирующий с полосатым спортивным костюмом. Скиннер демонстративно развел руками. Кэй внимательно наблюдала за этой пантомимой, пытаясь понять, почему странный зазнайка отказался выпить с ее парнем.
— Кто это был, Дэнни?
— Да так, старый знакомый. Дэсси Кингхорн.— Заметив, что столь короткий ответ не удовлетворил никого из присутствующих и в первую очередь Кей, Скиннер пояснил: — Помнишь, я рассказывал, как меня машина сбила? За год до нашей встречи? Несколько переломов: нога, рука, два ребра. Трещина на черепе.
— Да…— поморщилась Кей. Ей было неприятно думать о серьезных травмах вообще, а тем более применительно к Дэнни. Скоро ее должны были пробовать на новую роль. Разве можно танцевать после таких страшных переломов? Сколько надо времени, чтобы восстановиться? Даже сейчас ей порой казалось, что возлюбленный прихрамывает — должно быть, из-за той аварии.
— Я, разумеется, подал в суд,— рассказывал Скиннер.— А Дэсси работал в страховой конторе. Помог мне бумаги оформить, фотографа нашел.
— Чтобы заснять травмы,— кивнула Кей.
— Ну да. Короче, я получил пятнадцать штук. С одной стороны, приятно. А с другой — шесть месяцев без работы, в больнице, на растяжках…— Скиннер пожал плечами.— В общем, деньги пришли, я предложил ему пятьсот. Конечно, я был благодарен за помощь, все такое. Но знаешь, после аварии каждая собака приставала: иди в суд, проси компенсацию! Я просто выбрал страховую фирму, где сидел Дэсси. Подогнал этому мудаку дело, чтоб он денег заработал. Правильно я понимаю? И что ты думаешь? Этот козел отказался! Забери себе, говорит. Залез в залупу и не хочет вылезать!— Скиннер отхлебнул пива, словно запивая проглоченную горечь.— Мало того, везде развонял, что ему причитается половина!— Он обвел глазами Кей, Трейнора с Шевлэйном, других посетителей.— Я к нему подошел в «Макперсоне». Половину хочешь, говорю? Не вопрос! Только сначала я тебе сломаю ногу, руку, два ребра. Череп проломлю бейсбольной битой. И тогда получишь половину. Так этот хрен чуть не обдристался! Подумал, что я ему угрожаю. Угрожаю!— Скиннер ткнул себя пальцем в грудь, зрачки расширились от ярости.— Я. Этому гондону. Размечтался! Я просто объяснил доходчиво, вот и все!
Кей осторожно кивнула.
— Ужасно, когда друзей теряют из-за денег.
Трейнор подмигнул ей, хлопнул Скиннера по плечу.
— Любовь и деньги. Вот из-за чего теряют друзей! Да, мужики?— Он громко загоготал.
Два посетителя, сидевшие за столиком у стены, повернули головы. С ними был еще мальчик в зеленой кепке с эмблемой пива «Карлсберг». На их столе грудились стопки и пивные кружки; мальчишка потягивал «кока-колу». Скиннер смерил мужчин холодным взглядом, они отвернулись.
Сахар превращается в спирт.
Кей заметила злобу в глазах возлюбленного и все поняла. Этот парень, Дэсси, испортил ему настроение. Она подалась вперед, жарко шепнула ему в ухо:
— Пойдем домой, залезем вместе в ванну.
— Ты за кого меня принимаешь?! Я только пью как рыба. Залезем в ванну, говорит!— Скиннер подмигнул друзьям, призывая их в свидетели. Но алкоголь сыграл злую шутку, исказил интонацию: то, что должно было прозвучать остроумной фривольной шуткой, превратилось в злобную подначку, и Кей решила, что он хочет порисоваться перед друзьями, показать, кто тут главный. Унижение ножом повернулось у нее в груди. Она встала — и сделала последнюю попытку:
— Дэнни, давай уйдем…
Скиннер сквозь пьяный туман почувствовал неладное, пробурчал примирительно:
— Ты иди, я догоню. Только вот допью.— Он приподнял полупустую кружку.
Кей развернулась на каблуках и покинула бар. Ну вот, думала она, шагая вниз по улице, утро потратила впустую. А могла бы пойти в зал, поупражняться на балетном станке, настроить душу и тело на предстоящие пробы.
— Бабы!— фыркнул Скиннер.
Некоторые из посетителей согласно кивнули; другие — таких было большинство — просто улыбнулись. Здешняя публика почти целиком состояла из местных хулиганов, всплывших на гребне очередной волны футбольного фанатизма. Они уважали Скиннера и Макензи, жадно слушали их байки о старых временах и похождениях ветеранов Си-си-эс, легендарного общества шотландских фанатов. Сейчас им не терпелось узнать подробности о недавнем приключении в Западном Лотиане с участием таких значимых фигур, как Дэмпси и Гарет, да и Скиннеру не терпелось рассказать про драку, но до сих пор мешало присутствие Кей. К тому же он хотел тайком от нее забрать у Трейнора новый порнофильм, «Второе искушение Христа».
Скиннер планировал ограничиться одной кружкой, а потом вернуться домой, однако в дверях появился Макензи, и последовали новые байки, новые кружки. Еще по одной — очень правильная мысль.
Пока не наступит утро.
Когда рядом не окажется Кей.
Скиннер медленно поднялся, принял душ. Он по природе, как ни парадоксально, был чрезвычайно опрятен и брезглив: чуть не ежедневно прибирал в квартире, соблюдал гигиену, наводил порядок — только для того, чтобы с безнадежной и нелогичной регулярностью сводить все на нет. Он оглядел царящий разгром — и грязно выругался при виде свежепрожженной в диване дыры. Можно было, конечно, перевернуть подушку, но на другой стороне имелась еще более радикальная дыра, оставленная тлеющим
