автомобиля… Вот вызвал вас. Вы уж не обессудьте. А я заплачу вам сколько положено.
– Не в деньгах счастье, Андрей Васильевич, – великодушно проговорил Клямин.
Он чувствовал, как начинает бродить в нем нахальное веселье. Клямину нравилось такое состояние. Он был насмешник и трепач.
– Сейчас, батюшка, таксист пошел такой – ему бы только счетчик переключать да чаевые складывать. А случись что с двигателем – техпомощь вызывает.
– Известное дело, – согласно вздохнул Снегирев.
– Ладно. Посмотрим, что с вашей коломбиной… Сколько ей лет, если считать от Рождества Христова?
Специалист Гриня хихикнул.
Священник сжал губы, находя шутку Клямина неудачной.
– Лет десять назад приобрел, – ответил он, выдержав паузу. – Может, переоденетесь? А то вы в светлом…
– Только так, – согласился Клямин.
Вскоре отыскался какой-то халат, и Клямин приступил к работе. Он любил автомобиль, поэтому знал его. Взаимосвязь деталей и агрегатов, хитросплетения проводов виделись ему знакомой, много раз читанной книгой. Одно время Клямин работал автомехаником. Потом ему надоело получать твердый оклад, и он переметнулся в таксисты. Но и сейчас нет-нет да и приглашали его на консультацию. Так что батюшке повезло…
Специалист Гриня таращил круглые ясные глаза и держал наготове необходимый инструмент, благо этого добра у Снегирева было много. До недавних пор жил на селе один умелец, и Снегирев горя не знал со своим автомобилем. Но умелец уехал на заработки в Кустанай, доверив весь свой инструмент на хранение батюшке…
– Так-так, – проговорил Клямин, что-то развинчивая и свинчивая. – А что, Андрей Васильевич, не махнуться ли нам аккумуляторами? Ваш совсем дохлый, а мой почти новый.
– Как же вы сами? – застенчиво спросил специалист Гриня.
– Сиди ровно, солдат! – одернул Клямин. – Генералы разговаривают.
– Ну, если вы находите… – нерешительно произнес Снегирев.
– Это обойдется вам в две красненькие, батюшка.
Снегирев вздохнул.
– Могу еще кое-чем облагодетельствовать по весьма сходной цене. Установку фирма берет на себя.
Снегирев застенчиво молчал. Ему и хотелось обновить свой старенький драндулет, да совестно как-то было.
– Не смущайтесь, Андрей Васильевич. Мне это у себя в парке достать – раз плюнуть, а у вас тут только чистый воздух. – Клямин весело подмигнул правым глазом, продолговатым, как абрикосовая косточка. – Карбюратор перекинем. Кардан поизносился, всего-то четыре болта отвернуть – и вся игра… Опять же трамблер проскакивает…
– Соглашайтесь, батюшка. Фарт идет, – радовался Гриня.
Снегирев махнул рукой. Мол, где наша не пропадала.
И Клямин принялся раскурочивать поповский кабриолет. Весело и ловко…
Для удобства он решил подогнать к гаражу свой таксомотор.
Старухи все еще сидели на лавочке.
– Отыскался твой Снегирев-то? – дружно спросили они.
– Батюшка ваш и есть Снегирев, – бросил Клямин. – Темнота!
– Отец Андрей-то?! Куда же он укатывает? – загомонили старухи. – А Верку-то кто ж отпевать завтра будет?
– Петухи! – Клямин послал старухам воздушный поцелуй и тронул автомобиль.
Покорно опустив салатную башку, таксомотор печально глядел слепыми фарами вслед уносимым в гараж родным деталям.
– Как же сами работать будете? – вежливо поинтересовался Снегирев.
– Недельку-другую откатаю, – милостиво поделился Клямин. – А там новую получать поеду. В Горький, на завод.
– От дает, а?! – восхищенно пробормотал Гриня. Снегирев отошел к стене сарая и присел на край табурета.
– Говорят, что автомобили снова поднимутся в цене, – мягко проговорил священник.
– Вот и продайте свой катафалк. Зачем он вам? Через год и не собрать, рассыплется, – откликнулся Клямин.
– Мне без транспорта нельзя, – вздохнул священник. – Приход обширный. Иной раз за сорок километров вызывают соборовать. А то и далее… С автобусами знаете как связываться…
Клямин понятия не имел, что значит соборовать.
