общество взаимопомощи и пойти тем путем, которым в новых условиях идет вся деревня. Его упорство приводит к трагедии, ибо его покидают, один за другим, все родные и близкие, в том числе и любимый внук Тинко, и он умирает в одиночестве. Фигура старого Краске выписана Эрвином Штритматтером с большой силой. Книга говорила о том, как нелегко менялась старая психология и с какими трудностями было связано справедливое и неизбежное утверждение нового.
«Тинко» был задуман писателем как книга для молодого читателя (хотя сам Эрвин Штритматтер, как и многие другие писатели ГДР, возражает против «возрастного» деления его книг), но значение ее оказалось шире и глубже. Несомненно, однако, что определенная склонность к молодой аудитории заложена в Штритматтере-писателе и, надо думать, сказана с «наивным взглядом» как компонентом его стиля. Во всяком случае, повесть «Пони Педро» (1959), рассказывающая о дружбе человека с лошадью, учащая пониманию животных и любви к ним, имела огромный успех именно прежде всего как книга для детского и юношеского чтения.
Пятидесятые годы были временем большой общественной деятельности Эрвина Штритматтера, которую он продолжает и до сих пор. Он входит в руководство Союза писателей ГДР, избирается в Академию искусств, принимает активное участие в борьбе за мир. При всем том Эрвин Штритматтер всегда хотел уйти от суеты столичной жизни и вскоре после переезда в Берлин поселился на севере ГДР в сельской местности. В справочной литературе говорится, что он живет там «как писатель и как член сельскохозяйственного кооператива».[9] Эго не означает, конечно, что Эрвин Штритматтер работает в поле наравне с другими жителями окрестных деревень, но само по себе примечательно. Хутор Шульценгоф, где писатель живет вместе с семьей, окружающая природа, мир сельского труда, знакомый ему с детства, дают необходимый для его работы покой и в то же время приобщение к будням героев его книг. На хуторе есть свое хозяйство, есть любимые Эрвином Штритматтером лошади, за которыми ухаживает он сам, ибо он был и остается страстным лошадником, великим знатоком лошадей.[10] Шульценгоф, по мере того как росла известность Эрвина Штритматтера, все больше привлекал к себе людей со всех концов страны и из-за рубежа, становясь местом подлинного паломничества.
Сам Эрвин Штритматтер говорит об этом с комическим ужасом: «Летом иногда доходит до того, что нас посещают большие группы пионеров и целые школьные классы, они берут наш дом в кольцо, поют песни, ходят куда вздумают, хотят посмотреть на лошадей и вообще хотят, чтобы все выглядело так, как описано в „Пони Педро“. Я не нахожу тогда ни одного укромного уголка, где мог бы скрыться. Приезжают также отпускники из Рейнсберга и кандидаты в самоубийцы, и полубезумные, и молодые писатели. Порой в разговорах раскрывается судьба человека, и ты слушаешь, потрясенный. Тогда мне кажется, будто я по совместительству взял на себя обязанности священника, и мне исповедуются».[11]
Дело, конечно, не просто в популярности, но в ее характере. Дистанция между словом, произнесенным Штритматтером, и его читателем в республике необычайно коротка. Это сказывается и на самой манере его письма, на изобразительных средствах. Он знает, что может рассчитывать на немедленный широкий отклик, знает и то, что читать его будут придирчиво. Почта его огромна. Он пишет: «Я должен похвалить наших читателей, я вижу в их стремлении читать духовное завоевание, которое не в последнюю очередь следует приписать нашей культурной политике, достижение, которым мы можем гордиться».[12]
В другом месте он говорит: «У нас наряду с Советским Союзом самые понимающие, самые заинтересованные, самые преданные читатели в мире».[13]
Роман «Оле Бинкоп», который вышел из печати в 1963 году, был плодом упорной работы; только четырнадцатый вариант рукописи автор счел готовым для публикации. Такова цена внешней простоты и легкости книг Эрвина Штритматтера. Этот роман, в котором сходятся многие линии развития литературы ГДР, стал ярким явлением, заметной вехой не только в его творчестве, но и во всей литературе.
Тема романа «Оле Бинкоп», если брать ее в самом общем виде, — жизнь немецкого народа на крутом повороте истории, на переломе от прошлого к будущему.
Сюжетную его основу составляет сложное переплетение человеческих судеб в немецкой деревне, переходящей в новых условиях на коллективистские основы жизни.
Человеческое его содержание связано с характером нового героя, носителя трудовой морали и социалистического действия, творца новых условий жизни.
Философская его идея состоит в утверждении поступательного движения жизни вопреки всем трудностям и всем проискам сил прошлого.
Первая часть этой книги рассказывает о том времени, когда в Республике еще шла открытая классовая борьба, когда вопрос «кто кого» в немецкой деревне еще не был решен. Во всяком случае, классовые враги новой власти в Блюменау, где происходит действие книги, — владелец лесопилки Рамш, кулак Серно — еще рассчитывают на это, уповая на связи с немецким Западом. На деле их время прошло, и все их усилия повернуть историю вспять обречены на провал. Но вредить они еще могут очень сильно. Коммунист-ленинец Антон Дюрр, самая светлая голова среди всех многочисленных героев романа, гибнет от руки Рамша. Есть немалая доля их вины и в судьбе Оле, к тому же прекрасная Аннгрет, его жена, оказывается на том средостении старого и нового — частнособственнического инстинкта и свободной трудовой морали, — где жизненные конфликты приобретают особую трагическую остроту.
Действие второй части книги происходит в конце пятидесятых годов, когда значительную роль приобретают противоречия, порожденные новой действительностью. Но и в них, как показывает Эрвин Штритматтер, дает себя знать старое — будь то в формальном подходе к людям секретаря окружной партийной организации Краусхара, в нерешительности районного руководителя Вуншгетрейя и, конечно, в злой воле бургомистра Фриды Симсон — персонажа, для которого у автора находится меньше всего, точнее говоря, никаких смягчающих красок. В тупой прямолинейности и приспособленчестве Фриды Симсон, в ее «неуемном рвении всех поучать» пророс в новых условиях старый казарменный дух и «почтение к серебряным галунам». При всем различии этих типов — а Эрвин Штритматтер стремится к типизации — их объединяет представление о строительстве социализма как о деле, совершающемся по указке сверху. Весь строй романа показывает — и в этом главная сила и главная его удача, — что социалистические преобразования в Германии отвечали насущным потребностям немецкого народа, были выражением его глубинных чаяний, подлинных, верно понятых интересов и потому раскрывали в нем мощные созидательные силы, раскрепощали людей, пробуждали их к активному историческому творчеству. Поэтому в художественном строе «Оле Бинкопа» сравнительно малую роль играет мотив выбора пути, «решения», часто становившийся главным в книгах писателей ГДР тех лет; драматизм его заключается прежде всего в столкновении разных характеров и разных взглядов на жизнь.
Как и во всех других случаях, когда речь идет об изображении сложнейших процессов перестройки деревенской жизни, вспоминается «Поднятая целина» М. Шолохова, книга, оказавшая в свое время огромное воздействие не только на становление молодых социалистических литератур, но и на самое жизнь зарубежных социалистических стран. В случае с «Оле Бинкопом» непосредственные параллели между героями и ситуациями было бы провести трудно, книги эти очень разнятся и по специфике описанной действительности, и по манере письма — хотя глубинная общность, лежащая в народной основе мировосприятия и понимания социалистической перспективы, бесспорна. Эта общность подтверждается не только сопоставлением самих произведений этих двух самобытных художников, но и словами Эрвина Штритматтера. В статье, написанной в 1955 году, он рассказывал о том, как впервые читал Шолохова:
«Своим первым знакомством с ним я обязан сброшюрованному томику „Поднятая целина“. Я читал ночь напролет и прочел до конца. Несколько недель спустя я прочел ее снова. То, что мы называем „сознательностью“, еще было во мне молодо. После чтения „Поднятой целины“ я понял, что такое наша революция: это трудность бурения в глыбе старого. Это удовлетворение и творческая радость, когда становятся видны контуры нового. Он показал мне противоречия, которые сопровождают всякое развитие. Он не отпугнул меня противоречиями. Он привлек меня, сделал ближе нашему делу».[14]
