— Да ну, занудство. Я думала получить специальность венеролога, вернуться домой и организовать частную практику. У нас там это актуально, можно хорошо заработать, и начальство всегда прикроет от милиции — рыло-то у всех в пуху... Но сейчас мне такая идея нравится меньше.
— Почему?
— Учиться долго. И потом, познакомившись с Москвой, начинаешь мыслить шире. Другие перспективы открываются...
Он слушал ее, не особенно вникая в смысл слов. Он просто любовался ею. Таких красавиц ему встречать еще не приходилось. Все в ней казалось совершенным, неудержимо влекущим, и грациозный поворот головы, и изящно-выразительные движения рук, губ, глаз, и даже голос девушки настолько очаровывали Сашку, что он почти не замечал нарочитую вульгарность, звучавшую некоторым диссонансом в столь прелестных устах.
— Ладно, пожалуй, на сегодня довольно впечатлений, — заявила Инга, когда вся водка была выпита, а вермута оставалось совсем чуть-чуть. — Где ты меня уложишь, Саша?
— Могу прямо здесь постелить, — предложил Таранов. — Вон, на тахте.
— Годится. Только давай действительно без приставаний. Устала я... Покажи мне ванную.
Утром Сашка проснулся, чувствуя совершенно детскую радость бытия. В таком настроении он не просыпался с тех пор, как умерли родители, и сначала удивился: что это с ним? Потом вспомнил: Инга. Присутствие в соседней комнате восхитительной девушки переполняло его счастьем...
Приготовив завтрак, Таранов отправился будить Ингу.
— Уйди! — воскликнула она, едва открыв глаза. — Уйди, не смотри на меня! Я спросонок — чучундра полная! Уйди, Сашка!
— Никакая ты не чучундра! — рассмеялся он. — Ну да ладно, чисти перышки. Жду на кухне.
— Ого, ты и пожрать приготовил! — восхитилась Инга, явившись из ванной — уже умытая, причесанная и накрашенная. — Да из тебя образцовый муж получится! Повезет кому-то!
— Садись, — предложил Таранов. — Разговор есть. Слушай, зачем тебе маяться по общагам или квартиру снимать, тратиться? Перебирайся ко мне. Я тоскую в одиночестве, никак предков покойных забыть не могу. А с тобой — совсем другое дело. Перебирайся!
— Ты офонарел! — уверенно констатировала Инга. — Да с какой стати? Мы чужие люди!
— По-моему, все же не совсем чужие... — отвел глаза Сашка.
— А вдруг я тебя обворую? Как того кавказца? — лукаво прищурилась Инга.
— Ой, хватит! — отрезал Таранов. — Только не надо такое на себя напускать! Воровка, тоже мне...
— А знаешь, ты довольно откровенен... — произнесла Инга с деланной задумчивостью. — И вообще, просто нахал. Так нагло мне еще никто койку не предлагал. Всего второй день знакомы — и на тебе. Другие хоть ухаживают, хоть выясняют сначала, хочу ли я их... А ты... Хамло ты, Сашенька!
— Да я тебя не в любовницы зову! — воскликнул Таранов отчаянно. — Но ведь ты живешь у подруг! Плохо тебе в твоей общаге! Сама вчера жаловалась! Вот и поживи здесь...
— Зачем? — не менее деланно удивилась Инга.
— Познакомиться хочу поближе... — пробормотал Сашка. — Нравишься ты мне...
— Значит, пристанешь. Не сейчас, так потом.
— Не захочешь сама — не пристану. Одна комната будет полностью в твоем распоряжении. Хочешь — поставлю замок. Ну, согласна?
— Ладно! — рассмеялась наконец Инга. — Чудной ты мужик, Александр Васильевич! Мне таких не попадалось...
— Чем чудной?
— Лыцарь. И откровенный до глупости, извини уж. Будь на твоем месте кто другой, я бы обязательно заподозрила какую-нибудь гадость. А ты — нет, ты на гадость просто не способен.
Она осталась, Сашка действительно не приставал к ней — Инга сама пришла к нему в постель, следующей же ночью. После чего осталась у него уже насовсем.
Начался учебный год. Однажды, закончив очередное семинарское занятие, Таранов собирал со стола свои книги, намереваясь уходить, как вдруг почувствовал, что он в аудитории не один. Саша удивился: студенты уже разошлись. Он поднял глаза и увидел Любу Златникову.
— Здравствуйте, Александр Васильевич, — тихо произнесла девушка. — Извините, что пришла незваной, но я должна с вами поговорить.
— Здравствуйте, Люба, — кивнул Таранов. Он давно не видел Златникову: она теперь училась на втором курсе, а там Сашка не преподавал.
— Александр Васильевич! — начала девушка после короткой паузы. — Я слышала, вы собираетесь жениться... на Инге.
— Да, собираюсь! — улыбнулся Таранов. — Вы против?
— Не делайте этого, Саша! — вдруг горячо выкрикнула Люба. — Вы же совсем не знаете Ингу! Она... она очень нехорошая женщина!
— Бростье, Люба, — отмахнулся Таранов. — Зачем клеветать на подругу? Я понимаю ваши чувства, но... сердцу не прикажешь.
— Да, да, Александр Васильевич, я люблю вас! Люблю и ревную! Но сейчас пришла не поэтому! Я бы приняла любой ваш выбор, стиснула бы зубы, перетерпела, но Инга! Я слишком хорошо с ней знакома! Мы в Ялте жили совсем рядом! Так вот она —пляжная давалка! С пятнадцати лет!
— Что?! —Сашка оторопел. —Что это значит?
— Проситутка, Саша, проститутка! Она и раньше чересчур интересовалась всем, что касается отношений между мужчиной и женщиной, а в пятнадцать стала ходить на пляж, выбирать там себе мужика, какой понравится, и трахаться... ой, простите, заводить с ним роман на одну ночь! И брала за это деньги! Вот так!
— Ты врешь, Люба! — воскликнул Сашка. — Будь ты мужчиной, я бы тебя ударил!
— Ну и ударьте, Александр Васильевич! А я все равно скажу! Помните тот вечер, когда вы с ней познакомились? Знаете, что тогда произошло на самом деле?! Инга сняла этого кавказца, которого вы потом избили, часа за два до вашего прихода в нашу с Мариной комнату! И переспала с ним! Они сговорились так: он дает ей триста рублей, а она удовлетворяет его и еще двух его земляков. Деньги джигит заплатил вперед, но Инга, трахнувшись с ним, сбежала, пока он ходил за приятелями! И бабки прихватила! А после он ее поймал! Но и он тоже хорош, привел не двоих, а целую кодлу. Если бы не вы с ребятами, она надолго запомнила бы эту ночь.
Люба говорила сбивчиво, сильно волнуясь. Сашка таращил на нее глаза.
— Чушь какая-то! — проронил он наконец. — У Инги была квитанция перевода из Ялты. Я сам видел! Ты клевещешь, Люба!
— Ничего не клевещу! Квитанция действительно была. Инга регулярно получала переводы от матери, но сразу же отправляла их назад с другого почтамта. А квитанции сохраняла, чтобы всегда иметь отмазку от милиции. Такую хитрость ее мамаша придумала. Ей не хотелось тратиться на содержание дочки в Москве. Инга постоянно снимала мужиков и обкрадывала их! Брала только деньги, никогда — вещи, боялась сесть! Она и жила-то у нас летом, потому что скрывалась от какого-то очередного любовника, которого обчистила в своей общаге! Тоже приезжего... И вы хотите сделать такую женщину своей женой, Александр Васильевич?!
— Я не верю тебе, Люба. — пробормотал Сашка жалко. — Откуда ты все это знаешь? Да еще так подробно?
— Инга сама все рассказывала Маринке! А Маринка — мне. У Инги ведь никого больше нет в Москве, кроме нас. А вот теперь еще — вас!
Таранов вспомнил: его невеста действительно недавно навещала своих ялтинских подруг. Но поверить Любе Сашка просто не мог. Он удрученно молчал.
— Хотите еще доказательсьв?! — выкрикнула Люба, заметив его состояние. — Пожалуйста! Помните, после того вечера Инга поехала ночевать к вам? Она рассказывала, что не допустила тогда вас до себя,
