беззвучно, в душе, а Сержант — явно, хотя и тихонько.
— Ну что, Виктор, будем двигаться? — Лейтенант встал с бетонной ступеньки и бросил скептический взгляд на сделанную из рубашки набедренную повязку, придающую ему довольно экзотический вид. Нужно бежать, как можно быстрее бежать отсюда, из этого адского, проклятого Богом места, где происходят вещи, недоступные пониманию нормального человека.
И дело теперь совсем не в странном поведении одежды или ремней. Потому что это уже не шутки, когда лезвие одолженного на сто седьмом ножа, которым почему-то никак не удается открыть жестянку, после нервного усилия срывается на палец и не оставляет на нем никакого следа, будто деревянное. Или когда в кобуре вместо пистолета оказывается какой-то странный предмет, который неизвестно как брать в руку, не говоря уже о том, как из него стрелять. И попробуй после этого так просто, как вчера, отмахнуться от навязчивой мысли, что само здание КПП, да и не только оно, удивительным образом немного деформировалось.
— Хватит нам комбинировать. Пойдем без всяких ухищрений в противоположную сторону, к Внутреннему кольцу, там уже должно быть чисто. Если и на этот раз я ошибусь, можешь накормить меня той гадостью.
И снова — дорога. Над головой висит раскаленное солнце, под ногами шуршит мелкий гравий, а вокруг, куда не кинь глазом, — бесконечная степь, покрытая выгоревшей травой. Вот слева какой-то кустик, самый обыкновенный, без всяких аномалий, но сердце продолжает безразлично стучать в установившемся ритме. Шаг левой, шаг правой, незаметное для глаза смещение Солнца и снова: левой, правой… В голове вместо ожидаемых глубоких размышлений — пусто, в душе — полнейшее отсутствие каких-либо желаний, все потонуло в вязком сонливом равнодушии, граничащем с обреченностью. И даже лесок, возникающий впереди, небольшой сам по себе, но довольно приличный для данной местности, не вызывает на первых порах никаких чувств, и лишь со временем где-то в глубинах сознания зарождается тревога, постепенно переходящая в холодный парализующий страх. Он сжимает внутренности своей безжалостной рукой, обвивает ноги невидимыми цепями, приковывает взгляд к земле и изо всех сил оттягивает, отдаляет решающий момент. И когда он все-таки наконец наступает, свет в глазах внезапно темнеет, а из горла рвется отчаянный крик:
— Нет!!! Не может быть!!! Этого не может быть!..
Прислонившись спиной к дереву, Сержант молча смотрел куда-то вдаль, дожидаясь, пока Лейтенант придет в себя. А тот, немного успокоившись, сорвал с ветки горсть безобразной листвы и медленно его сжевал.
— Вот тебе, скотина, — промолвил он самому себе и повернулся к Сержанту. — Извини, Виктор, мне нужно было разрядиться… Все нормально, просто загрязнение осело несколькими пятнами, на которые мы все время натыкаемся. Это же очевидно, не так ли?
Сержант отозвался не сразу.
— Господин лейтенант, — неожиданно спросил он, — вы… читаете фантастику?
Лейтенант поднял взгляд на парня, потом опустил голову обратно и неопределенно пожал плечами.
— Мне на память приходит одна фантастическая вещь, которую я читал ещё в школе. Там главный герой, переступив через порог потайных дверей, попадает в совсем другой мир. Понимаете? Совсем другой…
— Ну чему же другой? — не согласился Лейтенант. — Ведь все находится на своих местах: и наш КПП, и сто седьмой, и Среднее кольцо, и ручей, нанесенный на карту…
— Да, господин лейтенант, в этом мире, кажется, есть все, что было и в нашем. Но разве Вы не чувствуете, что сам он — чужой?
— «Чужой»! — хмыкнул Лейтенант. — Ну пускай здесь чужой, возле ручья чужой, но ведь возле сто седьмого — свой! И заросли, и тот кустик смородины, да и… — он вдруг запнулся, припомнив свои сумасшедшие подозрения относительно самого КПП, и озадаченно умолк.
Сержант не ответил на это ничего, и они снова погрузились в свои мрачные мысли.
— Не знаю, Виктор, — наконец отозвался Лейтенант, — возможно, что-то в этом и есть, однако в целом… слишком много фантастики. Я вот что думаю: когда здесь есть все, то где-то должны быть и люди, — он ещё раз на миг запнулся, но тут же продолжил, — люди, и наша задача — в том, чтобы их найти.
Сержант молча встал, и они двинулись дальше по дороге.
Если не присматриваться внимательно к деревьям, то лес выглядел совершенно как обычный. Так же тянулись к солнцу молодые деревца и припадали к земле умершие, так же шумела листва под легкими дуновениями ветра, так же разносилось вокруг пение немногочисленных птиц. «Интересно, как они выглядят в этом лесу?» — промелькнуло вдруг в голове у Лейтенанта, и тут же с невероятной остротой он осознал, что боится, безумно боится об этом узнать.
Где-то впереди появился просвет, и они невольно ускорили шаг, чтобы побыстрее выбраться из чужого леса, однако через несколько сотен метров так же подсознательно замедлили шаг.
— Внутреннее кольцо, — вслух высказал Лейтенант то, что стало очевидным для них обоих. — Что же, возможно, здесь нам повезет больше.
Он ещё не успел вымолвить фразу до конца, как до них докатился далекий человеческий возглас. Лейтенант, почувствовав, как кровь мгновенно отливает от лица, бросил взгляд на такого же бледнеющего Сержанта, и вдруг, как по команде, они во весь опор бросились вперед. Но чем ближе было до опушки, тем все медленней и медленней становился их бег, а когда до цели осталось не больше сотни метров, они остановились совсем.
— Где-то здесь находится КПП, — тяжело дыша, промолвил Лейтенант, нужно посмотреть, что на нем происходит.
Они медленно тронулись дальше, прекрасно осознавая причины такой настороженности, но не желая признаваться даже самим себе, а в конце свернули с дороги и, скрываясь за деревьями, приблизились к опушке. Вырвавшись в поле, дорога сразу поворачивала налево и немногим более чем в сотне метров от них упиралась в металлические ворота КПП Внутреннего кольца. Лейтенант с Сержантом напряженно всматривались туда, однако разглядеть что-нибудь подробнее мешал плотный ряд кустов, растущих под самым лесом.
— Господин лейтенант, нужно подобраться к тем кустам, — шепотом сказал Сержант, — там у нас будет прекрасный наблюдательный пункт.
— Хорошо, Виктор, — согласился Лейтенант, — только давай осторожно.
Сержант вышел на опушку, опасливо осмотрелся и, пригибаясь, двинулся к кустам. Лейтенант на минутку задержался, поправляя набедренную повязку, и также тронулся следом, но не успел ещё ступить и шагу, как неожиданно в воздухе разнесся дикий нечеловеческий вопль.
Слева, метрах в двадцати от них, стояло какое-то удивительное неуклюжее существо, настоящая пародия на человека. Не переставая визжать, оно полезло конечностью куда-то себе за спину, и вдруг вытянуло оттуда предмет, который показался Лейтенанту чем-то очень знакомым.
— Ви-и-и… — отчаянно закричал он, и в тот же миг послышалось звонкое хлопанье, будто кто схватил увесистый металлический метр и начал бить им по гладкому полированному столу. Сержант с какой-то удивленным выражением на лице несколько раз сильно вздрогнул, словно от ударов, отступил на шаг, но тут же, вытянув руку вперед, двинулся к стрелявшему. Тот завизжал ещё громче, затряс конечностью, и вдруг Сержант резко остановился, схватился за лицо и стал медленно оседать на землю.
— А-а-а… — неистово закричал Лейтенант и, сбросив с себя оцепенение, бросился к уроду. Тот не пытался ни бежать, ни защищаться, только продолжал визжать, и когда Лейтенант добрался до него и со всех сил нанес удар ребром ладони под ухо, голова существа удивительно легко отделилась от туловища и полетела на землю, словно бутафорская, а из оборванной шеи ударила струя ярко-красной крови.
Зрелище было просто ужасным, однако сейчас оно нисколько не трогало Лейтенанта. Даже не взглянув в сторону своей жертвы, он бросился к Сержанту и, отняв ему руки от лица, увидел на месте правого глаза отвратительное кровавое месиво.
— Потерпи, мой мальчик, потерпи немножко, мой дорогой, — забормотал он дрожащим голосом, беря на руки холодеющее тело. — Сейчас я все устрою, потерпи немножко…
