яблоко, поддерживать равновесие. Те, кто рискнул остаться и воспитывать следующее поколение лишились части возможностей и приставки Истинные. Они наотрез отказались общаться с проклятыми, основали колонию в одном из миров и надежно оградили ее от непрошенных гостей. Те сташи могли, как и прежде путешествовать из мира в мир, через оставшиеся стабильные проходы. Стражи, путешественники, охотники, разнообразие возможностей — с одной стороны и потеря корней, знаний и умения творить — с другой. Проклятые миром миров лишились большего. У них остались иллюзии могущества, жажда, одиночество, бесплодие, гнев и обиды. Теперь смерть настигала куда быстрее. Бессмертие стало нелепой условностью, яблоко отвергало их плоть, не позволяя возрождаться, а двери в другие миры стали недоступны. Вампиры запирались в том мире, в котором поддались искушению и пережили перерождение. Некоторые успевали несколько раз переместиться из слоя в слой, прежде чем окончательно теряли эту способность. Их оказалось неожиданно много. Они существовали без надежды на освобождение и плодили жалкие подобия себя — ставших. Кукол, сотворенных из людей. Вампиры, по крайней мере, первые из них, помнили каково путешествие из мира в мир. Отнятые возможности и проклятие многих свели с ума. Они пытались мстить. Но кому? Немногим тогда удалось выжить. Вампиры не хотели исчезать, они боролись за место под луной и создавали кланы. У них получилось скреститься с людьми и от этих союзов рождались дети, обладающие способностями вампиров, но не превращающиеся в ставших. Вот тогда, внезапно, и выяснилось, что такой ребенок может смыть с себя проклятие. Пережить огненный танец перерождения. Единственный шанс. Большая часть сташи во время него сгорает. Обычно неосознанный зов потенциального приходящего чувствует страж мира, и сам призывает охотника. А тот берет дело в свои руки. Или хоронит или помогает родиться. Когда Клаас нашел способ открывать двери с помощью крови убитых им стражей, он своими действиями наносил яблоку вред. Его тело было человеческим, и душа запертой внутри. Когда прорывался сквозь слои, разрывал нити, и создавал участки похожие на раны. Его необходимо было остановить и уничтожить его открытие. Чтобы никто и никогда больше не смог им воспользоваться. Дальше, ты знаешь.
— Я кое-чего не понял, — Марис дотронулся до ладони Сташи, — Истинных сташи называли Танцующие в огне. Почему?
— Когда они вспарывали ткань миров, чтобы создать двери, возникало явление похожее на огненный взрыв. Сташи выплетали узор в плоти мироздания, чтобы объединить два слоя, и создать стабильный коридор. Со стороны выглядело, словно танец в огне. Отсюда и название. А когда коридоров стало достаточно, они просто перестали их создавать. Но память об огненном танце дошла и до нас. Со временем некоторые из дверей исчезли, но умеющих открыть их вновь, нет. Приходящие живут в предложенных обстоятельствах, и, похоже, проклятие постепенно исчезает из их крови. Вампиры тоже пока существуют. Их кланы мельчают, истинных осталось совсем немного. Тогда, до твоего рождения, Клаас серьезно отравил меня, но кровь пила я. Ты родился чистым и избежал проклятия родителей. Помнишь, рассказывала, что когда Клаас нашел нас у ведуньи, я отправила тебя в другой мир и считала, что создала нестабильную дверь? Что страх за твою жизнь дал мне силы? После долгих размышлений я пришла к выводу, что это сделал ты. Неосознанно, но раз получилось, научишься и контролировать. Ты не охотник, а чувствуешь миры и существ как никто, да и учеба дается легко. Не сегодня, не завтра, но наступит день, когда я назову тебя — Танцующим в огне.
Марис недоверчиво улыбался, но верил матери. Она не умела хвалить.
— Это не точка, да? Многоточие?
Сташи молчала, смотрела на сына. И Марис впервые увидел смешинки, плясавшие в ее глазах свой собственный танец.
64 глава
Крики чаек в вышине. А еще шум волн набегающих на камни. Прозрачный воздух, расплавленный серебряный коктейль воды и неба, солоноватый привкус на губах. Медленно разливается золото, смешиваясь с оранжево-красной кровью, истекающей из умирающего солнца. Его желтый диск неумолимо сползает вниз, тонет в море. Шипя и разбрызгивая пунцовые капли вокруг. Серебро смешивается с золотом, скачут по барашкам волн затейливые блики. Хрипло, будто прощаясь, вскрикивает чайка, и тяжело взмахивая крыльями, улетает к скалам, на ночевку. Темнеет. Волны неистово бьются о берег, опадая шапками пены, рассыпаясь мириадами прозрачных пузырьков. Начинается прилив. Небо наливается фиолетовым, словно художник в безумстве экстаза расплескивает по синему полотну все больше красок, смешивая их в немыслимую гамму оттенков — розовых, лиловых, лимонных и оранжевых, лазоревых, синих. Превращает по краям в черную грязь, размазывая и смешивая фиолетовый с красным. Пунцовые дорожки подтекают вниз и срываются в воду, расплываясь спиралями и кляксами. Темнеет.
Ночь наступает внезапно. Вот половина солнечного диска еще погружается в море, затем видно лишь краешек. Багровое небо стремительно теряет цветность, словно все краски разом смешиваются и рождают угольную черноту. Тьма. Звезды робко проглядывают на задернутом пока занавесе небес. Одна. Две. Перемигиваются, мерцают алмазным крошевом.
Наконец, над морской гладью величаво всплывает она. Луна. Огромная, близкая настолько, что протянешь руку и коснешься подрагивающими пальцами белого диска. Темноту вяло рассеивает блеклый свет. Небо. Вода. Черное мерцание бесконечного покоя… волны бьются о берег неистово, взбешенные и притянутые странной, мощной силой луны. Такой же очаровывающей как и взгляд вампира. Тишина. Прохлада, каплями оседающая на коже. Желтый глаз мигает, заглядывает прямо в душу. Манит. Дрожащими барашками бурлит мнимая твердь, рассыпаясь брызгами от прикосновений. Это дорога от берега по воде прямо в непостоянные объятия Селены.
Сташи сидела на берегу. Она ощущала умиротворение и почти полное единение с окружающим ее пространством. Чувствовала, как по щеке медленно сползает крохотная слезинка или то была капля воды, случайно попавшая на лицо?
Дорога, которая никогда не заканчивается или которая однажды приводит к дому?
Нельзя быть абсолютно счастливым, но можно попытаться стать хоть немного счастливее. Сташи почувствовала и его приход. Мэрис тихо сел рядом. Он молчал. Она тоже.
Когда столько всего сказано, слова мешают, а не помогают. Сташи улыбнулась. Едва заметно. Одними уголками губ. Луна медленно опускалась к воде. Еще немного и она тоже утонет, вслед за солнцем. Оставив мир жить.
2008-09 гг
