тихонько толкнул Джека:
— Подъем! И с песней в гору!
Джек проморгался и посмотрел на часы.
— За сорок пять минут домчались? Ты что, гнал как сумасшедший?
Распахнули дверцы, и потянуло сырым холодом. До Дня благодарения оставалась еще неделя, но в последние дни повадился валить снег — правда, тут же таял. Было зябко. Предрассветное небо затягивали мрачные облака. Митч вышел, открыл заднюю дверь джипа и вытащил два рюкзака. При этом из багажника вывалился динозаврик Барни, надувной дружок его трехлетней Бритни. Митч улыбнулся, поднял Барни с земли, отряхнул и вернул на место.
Достав из пакета-холодильника завернутые в фольгу сандвичи, он спросил Джека:
— Тебе какие? С цыпленком или с тунцом?
Джек подошел ближе. Изо рта у него уже торчала зажженная сигарета.
У Митча слов не было: парень еще толком не проснулся, а уже дымит!
Джек сперва сладко затянулся, потом сказал:
— Мне все равно. Давай какие не жалко.
Митч сунул два сандвича в рюкзак Джека и бросил его хозяину. Тот попытался поймать его левой, свободной от сигареты рукой, но промахнулся. Рюкзак плюхнулся на землю.
Митч впился в сигарету укоризненным взглядом.
— Ну что за польза от пешего туризма, если ты травишь себя двумя пачками сигарет в день?
Джек гордо помахал пачкой «Мальборо лайт»:
— Смолы всего ничего. И потом, я не по две в день смолю. От силы полторы.
Джек хотел было переложить свой мобильник из сумки в рюкзак, но Митч остановил его руку:
— Забудь о телефоне. Мы тут чтобы общаться без помехи, так? К тому же в этой глуши сотовый вряд ли фурычит.
Джек пожал плечами и покорился.
Митч захлопнул дверцы, пискнул кнопкой системы запирания без ключа, сунул дистанционку в карман желтой куртки на меху и показал Джеку на просвет между деревьями:
— Вот она, наша тропа. Вьется до самого верха. Туда и обратно — девять миль.
— То-то счастье! — без особого энтузиазма отозвался Джек. — Всю жизнь мечтал.
Высоко над ними все кружил и кружил ястреб, до того фантастически остроглазый, что мог различать с расстояния в четыреста футов наимельчайшие детали одежды двуногих, которые вышли из темно- зеленого прямоугольника. Как добыча они его не интересовали — уж очень крупны. Однако он инстинктивно следил за чужаками, которые вторглись в его владения. Дрейфуя на набирающих силу утренних потоках воздуха, голодный ястреб высматривал в лесу движение чего-либо съедобного. Восходящая струя вознесла его еще на пару сотен футов выше — и теперь он мог охватить цепким взором и ту часть горного склона, которая не была видна двуногим чужакам. Там ястреб уловил чье-то присутствие. Не увидел, не услышал, не учуял, а просто угадал бывалым нутром.
Снизу шла какая-то непривычная вибрация в том диапазоне частот, которую бесхитростный птичий мозг воспринимал только бессознательно. Как человек иногда без видимой причины настораживается в ожидании чего-то нехорошего, так и ястреб весь напрягся в вышине. Что-то там, внизу, затевается.
Обычно ястреб реагировал на опасность пронзительным вскриком, но тут мозг отчего-то велел помалкивать и сделать пару-другую мощных махов крыльями, дабы оказаться еще дальше от этой части леса. Там, между деревьями, был кто-то. Но в отличие от зверей на двух ногах и с горбом за спиной этот двуногий был явно здешний — свой в своих краях.
Глава шестая
Тайлер проснулся и открыл глаза. Только-только начинало рассветать, но и жидкий свет ударил по сетчатке хуже прожектора. Постепенно привыкнув к свету, Тайлер обнаружил, что он по-прежнему в своем «мерседесе» и по-прежнему под окнами «Севен-илевен». Что сворачивал к магазину — это Тайлер помнил. Смутно. А давно ли это случилось — понятия не имел. Чувствовал он себя как подогретое в микроволновке собачье дерьмо. Почти пустая бутылка виски на сиденье подсказывала почему. Тайлер поднял дверь, кое- как выбрался из машины и заковылял в магазин.
Тодд Шелтон уже давно заметил, что блондинистый тип в красной тачке наконец-то ожил. Теперь, когда он стоял в дверях магазина, оказалось, что он высоченный малый.
— Доброе утро, — сказал Тодд. — Машинка у вас — закачаешься! С вами все в порядке?
— Угу, — буркнул Тайлер. — Кофе тут есть?
— А вон там. Только что заварил. И что это у вас за тачка такая особенная? Не иначе как «шевроле- корветт»?
— Не угадал, — сказал Тайлер, шаря рукой по карманам в поисках денег. Его затошнило. Справившись с бунтующим желудком, он сообразил, что бумажник остался дома. Да и зачем его было брать… на тот свет? — Черт…
Даже полуживой и полувменяемый с похмелья, Тайлер не мог не взвиться от того, что этот прыщавый олух мог спутать Рембрандта с картинкой модного мазилы.
— Нет, никакой это не «корветт»! — рявкнул он зло. Собственный громкий голос отозвался мучительными раскатами в голове. Тайлер невольно сбавил тон. Да и этого темного юнца не следует настраивать против себя — а ну как сгодится в теперешней сложной ситуации! Поэтому Тайлер терпеливо пояснил: — Это «Мерседес-Бенц-300 SL Галлвинг» 1956 года.
— Ну, я тащусь! У моего приятеля — точнее, его брата — тоже «галлвинг». Но только мотоцикл.
— Мотоцикл называется «Голдвинг». «Хонда-Голдвинг», — сказал Тайлер, изо всех сил стараясь не быть язвительным. Ласково заглядывая парню в глаза, он добавил: — Вот незадача — забыл бумажник дома! Вы не могли бы угостить меня кофе? А позже я вернусь и заплачу. Честное слово.
Парень-продавец задумался до того основательно, что секунд через десять Тайлер счел нужным повторить:
— Я вернусь и заплачу. Без дураков. Не имею привычки кидать.
— Ну ладно, так и быть, — сказал Тодд. — Только вы уж, будьте добры, обернитесь до конца моей смены.
— Заметано. Спасибо.
Тодд солидно покосился на свои черные пластмассовые часики.
— Учтите — моя смена кончается в восемь!
Но у Тайлера теперь была другая проблема. У него желудок подкатил к горлу.
— Где уборная? — прохрипел он.
— Э-э… вообще-то она только для служащих, но…
Ждать Тайлер уже не мог. Он метнулся к мусорному бачку, который стоял возле стойки с прохладительными напитками, наклонился над ним и в один прием освободил желудок. Поскольку он пил натощак, то и вышло из него только желтое виски двенадцатилетней выдержки. Полегчало мгновенно. Тайлер деловито вытер рот и подбородок, проигнорировал брезгливую гримасу паренька и сказал твердым голосом:
— Извините. Я что-то плоховато себя чувствую… Давайте так… — тут его глаза нашли на груди парня табличку с именем, — давайте сделаем так, Тодд. Похоже, до конца вашей смены у меня не получится съездить домой и вернуться. Поэтому я лучше завтра явлюсь. С долгом и щедрыми чаевыми — за доброе отношение. Устраивает?
Хотя в глазах Тодда не было особого доверия, он не стал препираться.
— Ладно, договорились.
Тайлер налил себе огромную чашку кофе и пошел с ней на улицу. Но по дороге его внимание привлек тот же газетный заголовок, который зацепил и Тодда:
