прихоть.
— В общем, я согласен с вами, мадам. Франсиска утверждает к тому же, что наступят времена, — и все невесты будут надевать на свадьбу белое. Чушь, по-моему. Впрочем, у нее есть провидческий дар… Я вам не говорил?
— Нет.
— Она видит некоторые вещи… Но об этом потом. Ваш муж все же не приехал? Жаль!
— Не приехал. Но подарок вам к свадьбе, тем не менее, прислал.
— Что же это? Говорите, сеньора! Мне не терпится узнать!
— Подойдем к окну. Подарок внизу, во дворе.
Доминик и Очо подошли к окну, откуда открывался вид во внутренний двор. Там стоял паланкин, а рядом с ним две невысокие оседланные лошадки необыкновенной голубовато-серой «мышастой» масти, с черными хвостами и гривами. Носилки также были небольшие, из красного дерева, с красиво вырезанными дверцами и крышей.
— Внутри они обиты алым бархатом, — сказала Доминик. — А лошадки очень смирные, но резвые. Езда верхом на них — просто отдых. Вам нравится?
— Боже, какая прелесть, — прошептал восхищенно карлик. — Пачита умрет от восторга!.. Она так мечтает о своем собственном паланкине!.. А лошадки какие! Где только ваш муж таких нашел?
— Робер умеет делать подарки, — улыбаясь, промолвила Дом. — А, после вашего столь переполошившего весь Немюр-сюр-Сен приезда в паланкине королевы, мой муж заявил, что просто обязан подарить вам именно носилки.
— Чтобы никого больше не напугать, когда мы с супругой отправимся с визитами? Ваш муж очень любезен… и предусмотрителен!
…Тут в зале появилась невеста, и взоры всех собравшихся обратились на нее. Донья Франсиска, действительно, была в белоснежном платье и белой вуали с флердоранжевым венком на черных как смоль волосах. На груди ее и в ушах сверкали огромные бриллианты чистейшей воды, — такому гарнитуру позавидовала бы любая принцесса! «Мой свадебный подарок», — не удержавшись, похвастался Очо Доминик и поспешил к невесте, чтобы подать ей руку. Пачита вложила маленькую ручку в белой перчатке в ладонь жениха и радостно улыбнулась ему. И карлик, и карлица были уродливы; но в этот момент лица обоих сияли таким счастьем, что стали почти красивыми.
Дом смотрела на эту пару с оттенком легкой зависти, вспоминая свое собственное, почти тайное, бракосочетание. Как ей захотелось выйти замуж за Робера еще раз, открыто и прилюдно, в большой парижской церкви, и чтобы все ее родные присутствовали на этой свадьбе!
Но вот король с королевой встали, и процессия тронулась в капеллу дворца.
…После венчания состоялся торжественный обед, на котором их величества также присутствовали, и танцы. Доминик, обещавшая мужу вернуться до полуночи в Немюр-сюр-Сен, надеялась улизнуть пораньше. Но не тут-то было. Кавалеры осадили ее со всех сторон, умоляя сжалиться над ними и подарить им хоть один танец. «Право, жаль, что Робер не поехал со мной. Будь он здесь — ни один из этих назойливых молодых людей не осмелился бы приблизиться ко мне,» — думала Доминик, вынужденная все же ответить согласием на несколько особенно настойчивых приглашений. Пожалуй, единственным мужчиной, с которым она бы с удовольствием потанцевала, был дон Луис де Рохо. Но сын кастильского посла, похоже, был равнодушен к танцам; он не пригласил за вечер ни одной дамы, хотя Дом заметила, какие откровенно- призывные взоры кидают на него многие девушки и женщины в зале. А вот дон Луис, как показалось Доминик, довольно часто смотрел в ее сторону… И ей это не было неприятно.
Очо с Пачитой, натанцевавшись друг с другом, подошли к Дом, и маленький горбун представил молодой женщине свою драгоценную донью Франсиску. Карлица воскликнула по-испански:
— Я счастлива с вами наконец-то познакомиться, сеньора Доминик! Но, если позволите, буду называть вас короче — Дом. Я еще не привыкла к французским именам. А вы меня зовите тоже коротко — Пачита.
— Конечно, Пачита. И, вы знаете, Дом меня называл отец … И все мои близкие тоже, в детстве. Мне это будет очень приятно.
— Я уже видела подарок, который сделал нам ваш супруг. Я не нахожу слов! У нас с Очо будет свой паланкин! Обязательно поблагодарите герцога де Немюра. Жаль, что мы с ним еще не знакомы… Но мой муж столько рассказывал мне о вас, Дом, и о вашем Робере, что, мне кажется, я знаю вас обоих уже очень давно!
В этот момент Доминик опять пригласили танцевать; когда она с кавалером отошла от новобрачных, карлица сказала мужу:
— Сеньора Дом ждет ребенка. Через семь с половиной месяцев у нее родится мальчик.
— Твое предвидение, Пачита!.. Но ты же говорила, что оно исчезло… И поэтому королева Беренгария отпустила тебя в Париж!
— Я солгала королеве, — улыбнулась Пачита. — Иначе я бы никогда не смогла уехать из Кастилии. Ее величество ни за что бы со мной не рассталась! Пришлось пойти на эту маленькую ложь. И вот я с тобой, мой милый Очо! А мой дар никуда не исчез. Я вижу в животе Дом этого мальчика. Чудесный малыш! голубоглазый и темноволосый…
— Голубоглазый… темноволосый? Не черноволосый, любовь моя?
— Нет. У него волосики темно-каштановые и мягкие, как мех норки…
Очо слегка нахмурился. Голубые глаза и темные волосы!.. Как у Рауля де Ноайля!
— Что с тобой? — спросила его жена.
— Ничего… А имя? Какое имя будет счастливым для сына Доминик и Робера?
Пачита немного подумала.
— Бертран, — наконец, твердо произнесла она. — Только Бертран! Любое другое имя этому мальчику не подходит.
Карлик вспомнил разговор Дом и де Немюра в спальне, когда жена Черной Розы придумала назвать детей на «Б» и «К». И тогда Робер сказал, что первенца назовет Бертраном! Очо немного подумал и сказал:
— Я должен поговорить с Доминик, дорогая. Подожди меня … Я скоро вернусь.
…Через десять минут Очо все же удалось перехватить жену Черной Розы в перерыве между танцами. Карлик увлек молодую женщину в оконную нишу. Она сказала ему, чуть не плача:
— Очо! Я обещала Роберу быть в Немюр-сюр-Сен к полуночи. Помогите мне бежать отсюда! Я чувствую себя, как та девушка из сказки, которую полюбил принц, живший на волшебном острове и обращенный злой колдуньей в чудовище… И, когда принц отпустил свою возлюбленную с острова повидаться с родными, и она не успела вернуться к нему к обещанному времени, он умер от тоски. И я боюсь, что и Робер умрет, не дождавшись меня!
— Не волнуйтесь, герцогиня. Конечно, я вам помогу, — улыбнулся карлик. — Вы же знаете, — мне известны все ходы и выходы из этого дворца! Никто не заметит вашего бегства, обещаю!.. Но сначала мне надо поговорить с вами.
— О чем?
— О вас… И о вашем муже. Скажите, сеньора… вы обсуждали с ним все то, что произошло с вами в Шиноне?
Дом прикусила губу и отрицательно помотала головой.
— Почему?
— Робер не хочет и слышать об этом ужасном месте. Я пыталась рассказать ему… Но он сразу уходит от этой темы. И я его понимаю, Очо! Он столько там перенес!..
— Не он один, сеньора. А вы сами?.. Можно подумать, что только де Немюр чуть не погиб в этом замке! Но ведь и вас похитили и привезли туда. Над вами тоже было совершено насилие! Вы тоже были на краю гибели, когда прыгнули из башни, и стрела вонзилась вам в спину!
— Все это верно… Кроме одного — я не подверглась насилию, Очо. Раулю не удалось обесчестить меня.
— Но, говорили, вы выпрыгнули в реку нагая?.. Простите, что приходится опять пробуждать в вас эти воспоминания…
