— Да… Я разделась догола, чтобы одежда не помешала мне плыть. Но де Ноайль меня не обесчестил… я бы ни за что на свете не отдалась ему! И, мне кажется, сразу же умерла бы, если б он взял меня силой!
— Я вам верю, герцогиня, — сказал уродец. — И, честно говоря, почти не сомневался в этом и раньше… Но многие думают иначе. И мессир Лавуа, и его заместитель были уверены, что вы стали жертвой этого развратного монстра…
— И вы думаете, что и Робер мог в это поверить? — воскликнула Доминик.
Карлик пожал кривыми плечами.
— Я этого не утверждаю. Но, в любом случае, вам лучше серьезно переговорить с мужем. Знаете — из кирпичиков недомолвок и подозрений со временем вырастает большая стена. И ее уже очень часто становится невозможно сломать… Подумайте над этим. — Он со значением посмотрел снизу вверх в глаза молодой женщине и даже слегка сжал ее руку.
— Я попробую… попробую еще раз завести разговор о Шиноне, — промолвила Дом. — Обещаю вам, Очо.
— Вот и отлично, — повеселел маленький горбун. — И еще одно. Не забудьте пригласить меня стать крестным отцом вашего первенца. Мне кажется, крестины уже не за горами!.. И, очень прошу, назовите мальчика Бертраном!
— Конечно, Очо! Только Бертраном! — слегка покраснев, сказала Доминик.
— Прекрасно! Ну, а сейчас последний танец. Ведь вы не откажетесь пройтись со мной в паване?.. А потом мы с Пачитой выведем вас отсюда и скроемся сами. Нам тоже надоело это шумное торжество, и мы жаждем уединения. Домик у нас, кстати, просто чудо, и совсем недалеко от острова Ситэ! Мы подвезем вас в нашем новом паланкине ко дворцу де Немюра, и отправимся к себе.
— Первая брачная ночь, Очо, — с улыбкой промолвила Доминик. — Вот и у вас она наступает!..
— Да… Даже не верится! Странно, но Пачита совсем не нервничает. Она у меня удивительная девушка! Совсем не такая, как другие. Признаться, я волнуюсь куда больше нее!..
— Уверена, сеньор, что вы оба сумеете сделать друг друга счастливыми! Но, кажется, играют павану?
— Дайте мне руку, герцогиня де Немюр. Мы с вами будем самой красивой парой в этом танце!
Эпилог
…Через пять дней, ранним погожим сентябрьским утром, Доминик сказала Роберу за завтраком:
— Завтра мы уезжаем из Немюр-сюр-Сен в Лангедок. Все уже собрано. А сегодня — не отправиться ли нам на прогулку?
— Я готов, любовь моя, — и Робер поднялся из-за стола. — Куда мы пойдем?
— Не пойдем, — поедем, — ответила Дом.
— Верхом?
— Да, монсеньор. Ведь вы чувствуете себя хорошо?
— Рядом с тобой — всегда, — сказал де Немюр, целуя ее руку.
— Вот и отлично! Пусть Исмаил оседлает тебе гнедого. А мне — мою Снежинку… Встретимся через полчаса около конюшни! — И Дом убежала в свою комнату.
Когда через полчаса герцог вышел во двор, то увидел, что его жена уже стоит около своей белой кобылы, приторачивая к седлу большую суму. Молодая женщина была одета по-мужски. И Робер сразу вспомнил, когда видел ее в последний раз в подобном костюме, — здесь, в замке, когда похитил ее. И они так же отправились на прогулку… Которая закончилась на поляне с папоротниками.
Доминик улыбнулась мужу и вскочила в седло. Робер последовал ее примеру; и они выехали из замка.
— Куда мы направимся? — спросил герцог у жены.
— На север, — ответила она, послав Снежинку в легкий галоп.
…Через два часа они уже были далеко в лесу. Дом изредка оглядывалась по сторонам. Сможет ли она найти это место?..
Поляна открылась перед ними неожиданно. Она была почти такая же, как и два месяца назад, когда Робер прогнал Доминик отсюда. Ярко светило солнце; пели, хотя и не так заливисто и беспечно, как тогда, лесные птицы; широкие перистые листья папоротников, ярко-зеленые в начале июля, пожелтели и пожухли, начиная сворачиваться.
И все же это была та самая, столь памятная для Дом, поляна. Где Робер целовал и ласкал похищенную им девушку, которую он считал в то время сестрой своей жены. Где Доминик готова была отдаться герцогу, если бы он не остановился…
Да, Робер тогда прогнал ее. Но горечь этого мгновения исчезла, заслоненная воспоминаниями о пережитом в объятиях де Немюра наслаждении. И, взглянув в лицо мужа, Дом поняла, что и он думает о том же, и вспоминает не то, как она его ударила ногой и бросила здесь, и не то, как он кричал на нее и стегнул ее коня, требуя, чтобы она убралась в преисподнюю. Нет; Робер тоже вспоминал сейчас то, как они лежали в этих папоротниках…
Доминик не знала точно, что так влекло ее на это место. Но именно здесь ей хотелось поговорить с Робером. О Шиноне… И не только о нем. Надо было лишь решить, с чего начать?.. Может, ответ подскажет эта поляна?
Молодая женщина соскользнула с седла.
— Мы приехали, любимый, — сказала она Роберу. Он, как и тогда, не без труда перебросил ногу через луку и спрыгнул на землю.
— Это место… Для чего мы сюда приехали? — недоумевающе спросил он.
Она загадочно улыбнулась мужу.
— Разве ты не помнишь? В тот раз мы лежали здесь с тобой… И нам было так хорошо вместе! Но между нами было непонимание… Оно нарушило гармонию. Сейчас этого не произойдет… И мы сможем насладиться любовью до конца!
— Прямо здесь? В папоротниках? Доминик! Земля уже холодная…
Она рассмеялась.
— Герцог Черная Роза испугался сырости!.. Впрочем, любовь моя, я вовсе не хочу, чтоб у тебя начался радикулит. Поэтому я захватила с собой вот эту медвежью шкуру. — И она вытащила из седельной сумы и расстелила мехом вверх на траве большую бурую шкуру.
— Какая предусмотрительность! — засмеялся и Робер, обнимая ее и привлекая к себе.
— Давай ляжем, — шепнула Дом, опускаясь на шкуру. Он с готовностью лег рядом с ней и положил голову ей на грудь. Ее пальцы нежно перебирали густые волосы мужа. Она была в раздумьях. О Шиноне… Сказать сейчас? Или потом?.. Она уже не раз пыталась начать этот разговор. Но Робер моментально прерывал ее. Он не хотел и слышать об этом страшном замке!
Пожалуй, нет. Она скажет ему потом… Сначала — о ребенке.
— Робер, — начала Доминик. — У меня для тебя новость. Очень хорошая… Прекрасная!
— Неужели? — Он поднял голову и взглянул ей в лицо своими серыми глазами. — Какая?
— Я беременна, Робер… У нас будет ребенок!
Он просиял.
— Правда?.. Ты не шутишь?.. Господи… Благодарю тебя! Но… ты уверена?
— Сначала я сомневалась. Думала, задержка из-за всего, что с нами произошло… Все те ужасы… Но теперь я уверена. Чуть больше чем через семь месяцев ты станешь отцом, любимый!
Лицо де Немюра слегка потускнело. Семь с небольшим месяцев!.. Получается, что…
— Да, — говорила Дом, не замечая, как изменилось выражение лица Робера. — Я подсчитала… Наш сын был зачат в ту ночь. Когда я пришла к тебе, любовь моя!.. В нашу первую брачную ночь!
«Или через два дня… Когда я висел в цепях в подземелье… а тебя Рауль запер в Псарной башне. И
