эти двое ненавидят друг друга! Почему же Эллери служит барону?
Но Уолтер все же снизошел до ответа, хотя и исходил злобой:
— Нет, это все придумал я, правда, с молчаливого одобрения короля. После твоей гибели Иоанн предложил бы мою дочь в жены Шеффорду.
— Но мы уже обвенчаны. Ты опоздал.
— Нет, не все еще потеряно, пусть мой первоначальный план и осуществился не полностью. Когда ты умрешь, молодому де Торпу понадобится другая жена, и король наверняка снизойдет до моих просьб, поскольку дружеские узы между Шеффордом и Данбером ослабнут после твоей кончины.
Милисент, не веря собственным ушам, ошеломленно покачала головой. Бесполезно убеждать его, что Иоанн давно уже передумал. Однако она все же попыталась:
— Ты зря тешишь себя несбыточными мечтами. Поговори с королем и поймешь, что он откажется от своего слова. Он убедился, что и отец, и свекор ему верны, и теперь дал согласие на мой брак. И даже разослал людей, чтобы найти тех, кто покушался на меня, с приказом отступиться от своих преступных намерений. Значит, это тебя должны были отыскать его гонцы?
— Лжешь! — прорычал Уолтер, но в его глазах она увидела сомнение.
— Лгу? А что скажет Иоанн, узнав, что ты намеренно ослушался его? Думаешь, что проживешь намного дольше меня? И во имя чего я должна умереть? Чтобы твоя дочь вышла за Вулфрика? Неужели ей так трудно найти мужа, что для этого ты готов пойти на убийство?
Тут Уолтер окончательно вышел из себя:
— Дело не в этом! Это я должен был стать мужем Энн! Много месяцев я ухаживал за ней в надежде получить богатую жену! Но де Торп перешел мне дорогу.
— Ах, вот оно что! Ее золото до сих пор не дает тебе покоя, поскольку сам ты не способен сколотить состояние!
На этот раз де Ротон не выдержал и, шагнув вперед, отвесил ей звонкую пощечину. Милисент сама добивалась этого, злила его, пока он не потерял терпение. Но что ей теперь, когда Вулфрик мертв? Какая горькая ирония, злая шутка судьбы! Чванливый лорд еще не знал, что тот, кого он нанял расправиться с «соперницей дочери», прежде убил человека, которого он надеялся назвать зятем.
Ничего, сейчас она бросит правду ему в лицо. Что он скажет, осознав, что все его гнусные мечты уничтожены одним ударом дубинки? Вот сейчас… сейчас… она справится с душившими слезами и все выложит.
Но она не успела и рта раскрыть. Эллери по какой-то непонятной причине набросился на ударившего ее лорда, схватил за грудки, наградил увесистыми оплеухами и, наконец, вонзил нож в живот по самую рукоятку. Милисент оказалась права — на красивом лице не отразилось ни малейшего волнения, как будто он прикончил бродячую собаку, а не лорда королевства.
Его сообщники были не столь хладнокровны. Оба как по команде вскочили.
— Ты рехнулся! — хором завопили они.
— Ничуть, — бросил Эллери, вытер клинок о котту мертвеца и сунул в сапог.
— Да ты только что прикончил того, кто нас нанял!
— И к тому же лорда!
— Кто теперь отдаст нам денежки?
— В самом деле, мог бы подождать, пока он хотя бы заплатит?
— Эллери, что ты наделал? — охнула Нел. — Теперь тебя затравят за это!
— Ничего, — хмыкнул он. — Кто узнает о том, что случилось с этим спесивым ублюдком? Думаешь, кто- то из присутствующих успеет проговориться?
Намек был столь красноречив, что у Милисент мгновенно вспотели ладони. Это означало, что старики не доживут до утра. Как, впрочем, и она. Его приятели столь запуганы, что не посмеют рта раскрыть, так что их он, вероятно, пощадит.
— Но наше золото! — проворчал один из головорезов. — Как быть с ним? Мы целый месяц трудились не покладая рук и ради чего?
— Перестань ныть, Катред, и заткнись, — брезгливо бросил Эллери. — Я сам отдам вам деньги. Думаю, вы мне больше не понадобитесь, так что возвращайтесь в Лондон. Возьмите с собой Нел и заберите труп. Кинете где-нибудь в лесу.
Оба наемника как по волшебству успокоились. Нел уже переминалась у двери. Олжер схватил тело за ноги и выволок за порог. Катред, оглянувшись на пленницу, спросил:
— Могу я по крайней мере хоть врезать ей хорошенько за ту рану, что она мне нанесла?
— Нет, только я, — я один имею право насладиться ее мучениями. Уходи. Я закончу дела здесь и последую за вами. Увидимся в Лондоне. Не волнуйся, она ответит за каждую царапину.
Катред, похоже, этим удовлетворился, и вскоре дверь плотно закрылась за тремя злоумышленниками. Дождавшись их ухода, Эллери наконец обернулся к Милисент. Старик хозяин припал к своей жене и, дрожа, спрятал лицо у нее на плече. Но Эллери, очевидно, посчитал его столь ничтожным препятствием, что даже мельком не посмотрел в ту сторону. Взгляд его был прикован к девушке.
Милисент похолодела, горло перехватило. Может, попробовать его урезонить? Но как можно уговорить безжалостного, бесчеловечного убийцу, способного растоптать человека исключительно для собственного развлечения, тем более что в глазах Эллери стыла страшная бездонная пустота. Совсем как у ядовитой змеи. Надежд на спасение не оставалось.
Глава 53
Молчание затянулось. Невыносимое. Душераздирающее. Эллери продолжал стоять у двери. Если он пошевелится, она закричит. Если останется неподвижным, тоже закричит. Она натянута как струна, и что бы то ни было, все равно закричит…
— Я так долго этого ждал.
Господи, только бы не слышать ничего! И все же какое облегчение, что это скоро кончится. Еще немного. Чуть-чуть.
— Значит, тебе доставляет такое удовольствие убивать? — прошептала Милисент.
— Убивать? — слегка удивился он. — Вовсе нет. Я мог много раз уничтожить тебя, но сохранил тебе жизнь.
— Зачем?
— А как по-твоему, госпожа? Потому что сначала я хочу отведать твоих прелестей. Это единственная причина, по которой ты еще жива, хотя у меня было немало возможностей вышибить из тебя дух.
Сейчас ее стошнит. Это «сначала» означает, что он все-таки намерен отправить ее на тот свет, предварительно изнасиловав. Но зачинщик преступления уже никогда не откроет глаза. Неужели Эллери еще не понял?
— Я и сама бы с радостью покончила с этой грязной тварью и благодарна тебе за помощь. Можешь быть уверенным, я не открою рта. Почему же тебе все-таки нужно меня умертвить?
— Придется подумать над тем, что ты сказала. Видишь ли, я горжусь, что еще никогда не оставлял работу незавершенной. Меня наняли разделаться с тобой. Правда, де Ротон уже не даст мне ни одной монеты из обещанных денег, и все же… Но у меня еще будет время хорошенько поразмыслить. Я так долго представлял тебя и твое гибкое тело, что, думаю, одного раза недостаточно.
Это должно было бы приободрить Милисент, если бы мысль о том, что он коснется ее своими окровавленными руками, не казалась отвратительнее угроз. Пусть он красив, но ей нужен только Вулфрик.
Он шагнул к ней. Милисент не закричала. Она сумела его разговорить, и он пусть подольше поболтает! Не для того чтобы оттянуть неизбежное, просто попытаться найти слова, которые заставят его передумать. Она понятия не имела, чем и как умолить его. Но попробовать стоило.
— Твой человек сказал, что я его ранила. Когда это было?
Эллери потер плечо и улыбнулся. В этот момент было почти невозможно поверить, что перед ней преступник.
— Неужели не помнишь встречу в лесу с тремя всадниками?
— Ах, это!
— Ты либо совсем не умеешь стрелять, либо, наоборот, искуснее лучника не найти во всей округе.
