— Привет, дорогой, — сказала она.
— Привет, милая, — ответил я.
Мы слышали, что так приветствовали друг друга две кинозвезды в фильме, который мы смотрели вместе давным-давно, в те дни, когда у нас с Сюз были спокойные отношения.
— Как мальчики? — спросил я ее, садясь напротив и касаясь ее своими коленямиподэтим крошечным столиком.
— С мальчиками, — сказала она, — все в порядке. В порядке.
— До сотого уже дошла? — спросил я ее.
— Нет, до сотого пока нет, — ответила Сюз, — еще нет, нет, не думаю, ста нет.
Я заказал себе мороженое-ассорти.
— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы выйти замуж за кого-нибудь из них? — спросил я ее раздраженно, как обычно соскальзывая на язвительный тон, захватывающий меня всегда, когда я начинаю разговор о личной жизни Сюз.
Она выглядела сонно, хотя на самом деле просто подкрасила ресницы в стиле итальянской звездочки из кабаре.
— Если я когда-нибудь выйду замуж, — сказала она, — я сделаю это исключительно для своей оригинальности. Это будет очень выдающийся брак.
— Значит, не с Пиком.
— Нет, не думаю.
Она сделала маленькое гнездышко в белой пене своего cappuccino.
— Кстати, у меня уже есть предложение. Или нечто, что можно рассматривать как предложение.
Она остановилась и посмотрела на меня.
— Продолжай, — сказал я.
— От Хенли.
— Нет!
Она кивнула и опустила глаза.
— От этого ужасного старого педераста! — простонал я.
Я должен объяснить, что Хенли — дизайнер одежды, на которого работает Сюз, и он достаточно стар, чтобы быть ее тетушкой, и ничем другим, кроме тетушки.
Сюз посмотрела на меня злым и обиженным взглядом.
— Хенли, — сказала она, — возможно, и извращенец, но у него есть особенность, оригинальность.
— Конечно, у него есть это! — закричал я. — О, конечно, у него с этим все в порядке!
Она сделала паузу.
— Наш брак, — продолжила она, — будет бесполым.
— Еще бы! — проорал я.
Я свирепо уставился на нее, подыскивая убийственную фразу.
— И что скажет Мисс Хенли, — вновь закричал я, — когда тысячи Пиков, громко топая, придут в его особенную брачную спальню?
Она улыбнулась с сожалением и не сказала ни слова. Я мог бы ударить ее.
— Я не врубаюсь в это, Сюз, — стонал я. — Ты же секретарь, ты ведь не шикарная модель. Почему он хочет иметь в качестве своего главного женского алиби тебя?
— Я думаю, он восхищается мной.
Я сердито посмотрел на нее.
— Ты женишься ради бабок, — воскликнул я. — С Пиками ты была просто шлюшкой, теперь ты будешь настоящей блядью.
Она приблизила свое решительное, упрямое лицо к моему.
— Я женюсь для оригинальности, — ответила она, — а этого ты никогда не смог бы мне дать.
— Нет, этого бы точно не смог, — сказал я очень язвительно.
Я встал из-за стола, сделав вид, что хочу поставить пластинку, застегнул свои три пуговицы, и к счастью, наткнулся на Эллу. Ее голос мог успокоить даже вулкан. Я подошел к двери лишь на миг, и действительно, жара начинала пропитывать воздух и ударять тебя.
— Лето не может так продолжаться, — сказал мужик за Гаджой, вытирая свою потную бровь потной рукой.
— О, конечно, может, папуля, — ответил я. — Оно может продолжаться до тех пор, пока календарь не скажет «стоп»!
— Нет…, — сказал мужик, подло уставившись на темную синеву этого сочного июньского неба.
— Оно может светить вечно, — прошипел я ему, наклонившись и попав в пар от его Гаджи. Потом я развернулся и пошел обратно, чтобы обсудить дела с Сюз.
— Расскажи мне об этом клиенте, — сказал я ей, присаживаясь. — Скажи мне, кто, когда и даже, если тебе известно, почему.
Сюз была со мной довольно мила, ибо уже пронзила мои легкие своей маленькойстрелкой.
— Он дипломат, — ответила она, — или, по крайней мере, так говорит. Он представляет какую-нибудь страну?
— Не совсем так, нет, он приехал сюда на какую-то конференцию, так она мне сказала.
— Кто она?
— Его женщина, которая пришла с ним к Хенли покупать платья.
Я уставился на Сюзетт.
— Пожалуйста, ответь мне на вопрос, который давно меня гложет. Как ты говоришь им об этом?
— О чем?
— О том, что ты мой агент.
Сюз улыбнулась.
— О, это довольно легко. Иногда, конечно, они знаю обо мне, я хочу сказать, по рекомендации других клиентов. А если не знают, я их подготавливаю и показываю кое-что из своей коллекции снимков.
— Так вот запросто?
— Да.
— А Хенли, он знает?
— Я никогда не делаю этого, когда он рядом, — сказала Сюз, — но подозреваю, что он знает.
— Понятно, — сказал я, не обрадовавшись этому. — Понятно. А как быть с этим дипломатом? Как мне зафиксировать сделку?
— Разреши?, — было, ответом Сюз, причиной этому служило то, что я сжал ее колено своими. Я отпустил ее и спросил: 'Ну, так как? '
Она открыла свою сумочку и дала мне бумажный квадрат, на котором было написано:
Микки Пондорозо
12б, Уэйн Мьюз Уэст,
Лондон (Англия), S. W. 1.
Адрес был отпечатан, но имя вписали от руки.
— О, сказал я, вертя эту штуку пальцами. — У тебя есть хоть малейшее представление о том, какие снимки ему нужны?
— Я не вдавалась в подробности.
— Не издевайся, Сюз. Ты ведь получаешь 25 процентов, не так ли?
— А ты не можешь дать мне немного авансом?
— Нет. Только не раздражайся.
— Ну, тогда ладно.
Я поднялся, чтобы уйти. Она последовала моему примеру довольно медленно.
— Я пойду искать этого персонажа, — сказал я. — Проводить тебя до магазина?
— Лучше не надо, — ответила она. — Нам не разрешается приводить ухажеров к зданию.
— Но я больше не твой ухажер.
— Нет, — сказала Сюзетт. Она быстро поцеловала меня в губы и побежала. Потом остановилась и скрылась из виду, идя медленным шагом.
