подходе, сообразил. ' Я в тыл, а ребята 'на боевые'? Но долго не переживал. Наверстаю.
В расположении эскадрильи его встретил приятель и ведомый Андрей. - Дошел? Молодец. А я ведь понял, ты меня прикрыл, когда 'Мессер' выскочил. Мое это железо было.- Сказал приятель, когда, сидя в курилке, вели разговор о произошедшем.
- Да ладно,- тебе смутился Павел. - В плоскости, да в хвост поймал, а тебе он в кабину целил. Там бы и остался, а так все живы, здоровы. А я, зато, на родину, учиться на новые машины еду. - Перевел он разговор. - Так что, может я специально подстроил? - Улыбнулся Говоров.
Андрюха недоверчиво покачал головой, но от комментариев воздержался.
Случай, несомненно, из ряда вон. Был еще один момент, который командир не счел нужным доводить до подчиненного. Самолеты были не привычные Ишачки, а новые ЛаГГи, которые только начали поступать в войска. Машины новые, и что греха таить еще сырые. Вот так, и выпало лейтенанту Говорову в самый разгар военных действий попасть на родину.
Возвращался через две недели. Учеба оказалась хотя и трудной, но интересной.
Павел лежал на верхней полке набитого до предела вагона и со скуки вспомнил, о встрече со стариком, что приснилась ему тогда в поле. И вдруг навалилось сомнение. Уж больно все живо в памяти сохранилось. Со сном что-то не так. А с другой стороны. Чудес не бывает. Это Паша знал точно.
Придремал, и проснулся только от сдавленного крика в тамбуре. Благо, что место ему досталось в самом конце поезда. Он прислушался, и решил выйти покурить. Вагон к полуночи утихомирился и только из разных углов доносился заливистый храп, неловко устроившихся пассажиров. Павел спрыгнул в проход, натянул щегольские сапоги, и, расправив под ремнем гимнастерку, двинулся к выходу. Картина в грязном тамбуре не то, что удивила, расстроила. Трое блатных, приставив к горлу, прихваченной на гоп стоп жертвы, финку, сноровисто обшаривали карманы. Женщина, боясь шелохнуться, замерла, прижавшись к стенке вагона, и только жалобно попискивала, когда мучитель прижимал лезвие. - Эй, вы чего это? - Рявкнул лейтенант, увидев непотребство.
- Брысь, вояка, перо схлопочешь.- Ощерился детина, повернув в его сторону, испаханное оспой лицо. Павел понял, ждать, когда повернется, не резон. Вложив в удар всю силу, он въехал держащему нож, и потому самому опасному бандиту, в челюсть. То, что случилось, поразило не только подельников, но и самого защитника. Крепкий, откормленный мужик, вдруг словно подпрыгнул и рухнул замертво. Мешком свалился под ноги жертве. Приятели покойного вышли из стопора и кинулись на непрошеного защитника. Кулак рябого мог свалить и быка, но, соприкоснувшись с челюстью летчика, он словно наткнулся на бетонную стену. Из разбитых костяшек брызнула кровь, бандит, размахивая сломанной кистью, согнулся вдвое. Третий нападающий наткнулся на локоть Павла, выставленный навстречу. Треск грудной клетки, жалобное сипение и урка лег на уже остывающего товарища. Легкий удар начищенным сапогом под зад все еще согнутого пополам главаря вогнал его головой в железную дверь тамбура, а когда он отвалился назад, в толстом металле образовалась вмятина размером в детский мяч. С момента начала прошло каких-то пять секунд, а тамбур уже напоминал Куликовское поле. Истребитель перешагнул тело и потянул онемевшую жертву в вагон. Все, все прошло. Успокойтесь гражданочка. Идите на свое место, а я вызову милицию. Он проводил всхлипывающую от пережитого ужаса пассажирку в ее купе, а сам прошел к проводникам. Сообщив проводнице о неудачной попытки грабежа, он дождался наряд поездной милиции. Старшина открыл дверь в тамбур и присвистнул. Ого, сбил он фуражку на затылок. Вот это здорово? Он записал показания, осмотрел тела, выслушал потерпевшую, и, отозвав в сторону офицера, тихонько произнес. - Товарищ лейтенант, это же Семка Рытый, на нем восемь трупов. Как ты их один то?- От изумления перешел на 'ты' старый милиционер.- У двоих вон стволы, а ты голыми руками? Ну, силен. Или может железом? Хотя какое тут железо, - он провел пальцем по вмятине. Ты не волнуйся, правильно, что этих нелюдей положил. Они на три вышки уже себе заработали.
Павел вернулся на свое место, и задумался. Тот всплеск силы, что произошел в момент опасности, привел в искреннее изумление. Да что себе льстить, не Геркулес, да и не с руки было студенту консерватории морды бить. Руки то берег.
Что-то екнуло в груди у Павла. Да ведь не было этого? Или все же было?- Похолодел он. Тогда как понимать. Я чего-то не пойму? Может, почудилось?
Так и не поняв для себя ничего, заснул. Однако разговоров хватило на всю дорогу. Пассажиры поглядывали на смелого летчика. И на удивление спокойно прошел остаток пути. Только попытался перебравший казенки мужичок затянуть разудалую песню, как доброхоты мигом приструнили, обещав пожаловаться офицеру.
В полк прибыл на седьмой день. Под ударами немцев, линия фронта откатилась на триста километров, полк перебазировали. Состав с новыми машинами ждал с особым нетерпением. Дежурить обрыдло. Вылеты следовали один за другим. И потери росли. Он извелся, наблюдая, как однополчане уходят на задание. Зато времени вагон. Сидя в комнате дежурств, от скуки взялся листать устав тактики. И с изумлением заметил, что принимаемые еще недавно за постулат статьи теперь выглядят совершенно иначе. Да и как можно принимать всерьез указание работать тройкой? Выходит, в атаку только один ведущий, а ведомые лишь прикрывают его от нападения противника, временами больше мешая друг другу. Нужно сократить время боестолкновения , тогда и необходимость в плотном прикрытии пропадет. Первым засечь врага, выйти с запасом скорости и высоты, ударить, и исчезнуть. Если атака с задней сферы, то уход должен быть настолько внезапен, чтобы противник не успел отстрелятся по проскочившему вперед истребителю. Значит, скорость должна быть достаточной, чтобы уйти на петлю и вновь пристроиться в хвост. А петля чем круче, тем лучше, тогда и при выходе успеть можно. Мысли переполняли. Он начал набрасывать возможные маневры, способы атаки уходы. Ему до жути захотелось взлететь и опробовать новые способы. Но, не имея возможности воплотить в жизнь, только заполнял мелким бисерным почерком новые и новые листы рабочей тетради. Наконец долгожданный день прибытия самолетов наступил. Техники, собирая машины, сбились с ног. Однако все комплектующие до последнего болта были в комплекте и запчасти, и инструменты. Первый раз такое чудо вижу. - Изумился зампотех.
Глава 2
Первый боевой вылет на новой машине. Волновался Павел отчаянно, и не понять из - за чего. ' Или после прыжка страх не прошел?
Однако, пустое. Вырулил на полосу, и, набрав обороты, снял тормоз. Разгон вышел совсем коротким. Руки сами вытянули штурвал, едва набрал скорость отрыва. Лагг свечой ушел в небо. Пока взлетели все, успел сделать коробочку над аэродромом и опробовать управление. Машина реагировала на каждое движение ручки управления. Такое чувство, что это не она летит, а сам стал ее продолжением, или она твоим. Поднялись на потолочную высоту и, встретив группу бомбардировщиков, пошли через линию фронта.
Что бы не потерять тихоходы, периодически скользили вниз, делали горку и вновь набирали высоту. Звено вел командир эскадрильи. Орденоносец, воевал еще в Испании. Комэск поменял высоту и чуть довернув, зашел в облако. А, выходя из него, попал в переплет. Прямо на Данилу несся вражеский истребитель. Превосходство в высоте позволяло ему прошить самолет ведущего в раз, однако ганс чуть промедлил, видимо не поверив такой удаче, и тут из белесого марева вынырнул нос Пашиного ястребка. Тот и сам не успел разобрать, что случилось, а рука уже сбила колпачок и выжала гашетку всех пулеметов Мессер, образно говоря, обезглавило. Попав с невероятной точностью, очередь разнесла тело фашистского асса. Проскочив место скоротечной схватки, звено уже неслось дальше, набирая высоту. Встав в боевой порядок, Павел заметил, как комэск машет ему, стремясь привлечь внимание. Он качнул крыльями. В ответ Данила показал большой палец и от избытка чувств, хлопнул по стеклу кабины. Понять его восторг было легко. Смерть глянула в глаза и промахнулась. Не успей ведомый, расстрелять немца, гореть бы орденоносцу как простому новобранцу. Однако уже через секунду все забылось. Внимание сосредоточилось на заходящих в боевой разворот, Пешках.
Какие цели у бомбовозов Пашу не интересовало вовсе. Дай бог разгрести свои заботы. Их задача
