произнести стихотворную строчку в два раза медленнее обычного. Прочтите в таком темпе стихотворение целиком. Затем прочтите его как обычно, и вновь замедленно. Поупражняйтесь в таком необычном чтении. Через несколько дней занятий вы почувствуете, что ваше звуковое восприятие значительно обогатилось.
Начните читать какое-либо стихотворение вслух, причем, каждый четный стих произносите в виде «ла- ла-ла» или «та-та-та» – заменяя слоги на ничего не значащие сочетания звуков. Прочтите так весь текст до конца. Затем наоборот начните его с «ла-ла-ла», произнося четные стихи строго по тексту. Это упражнение так же поможет вам лучше почувствовать метрическую основу произведения.
Вы, конечно, давно поняли, что каждое слово в лирическом произведении подчиняется одновременно двум законам.
Первый закон – закон метрической формы. Метрическая основа требует обязательной привязки ударных и безударных слогов к предназначенным для них местам. Согласно первому закону стихотворная речь делится на стихи, строфы, может украшаться рифмой и цезурой.
Второй закон – это закон обычной прозаической речи, согласно которому в каждом предложении есть подлежащее и сказуемое, и другие члены предложения. Этот закон никуда не исчезает и в поэзии. Согласно этому закону расставляются точки, запятые и другие знаки препинания.
Подчинение метрической схеме значительно влияет на склад речи. Для того чтобы она вместилась в «прокрустово ложе» стиха авторы заменяют некоторые слова синонимами (сходными по значению). Часто вместо прямого названия предмета применяют описательные выражения (перифразы) и, наоборот, придумывают новое слово для обозначения какого-либо описательного выражения (неологизм).
Таким образом, воплощение идеи произведения дается самому автору ее порою не сразу. Не сразу выдающееся произведение искусства может дойти и до адресата. Для того, чтобы достичь полноценного эстетического восприятия, нужно найти и сохранить соответствующий настрой. Как Вы думаете, можно достичь этого вне ритмики?
Из опыта многочисленных выступлений на вечерах поэзии мне известно, какую роль может сыграть стихотворное предисловие к основной программе. Оно может быть самым незначительным по содержанию – этакая присказка! – зато форма вводит слушателя в необыденный мир стихотворной гармонии.
Известно, как мешает порой необходимость перейти на прозаическое пояснение, как жестоко нарушает оно ту незримую связь между исполнителем и аудиторией, возникающую на волнах ритмики заложенной в стихи.
Метрическая форма лирики способствует воздействию не столько на рассудок, сколько на другие свойства человеческой души. В отрочестве, прочитав есенинское «Не жалею, не зову, не плачу...», я мгновенно выучил стихотворение наизусть, был очарован пронзительной красотой его образов, но идея шедевра открывалась на протяжении почти всей моей жизни.
Возможно, лирическая выразительность имеет свойство сходное с оптическими забавами, когда картинка видна целиком только с определенной точки зрения. Только зрелый автор свободен выбрать, какая степень ясности предпочтительна и достижима в каждом его произведении и в каждой части.
Нужен ли басне припев?
Лирика – литературный род, охватывающий разные стихотворные жанры. Это сонет, романс, элегия, и множество других. Большинство из них написаны как бы для исполнения в сопровождении музыкального инструмента. Однако они прекрасно существуют в мировой культуре и отдельно от музыки. Дело в том, что звучащая речь практически любого языка богата и разнообразна. В ее лучших образцах можно услышать настоящую симфонию.
Однажды Юрий Александрович Гончан – тоже сургутский автор, показал мне свеженаписанную басню. Что меня удивило вначале, так это ее краткость. В трех строфах Гончан умудрился изложить весь сюжет и вывести мораль, без которой, как известно, басен не бывает. Подивился я и другой особенности текста. Стихи были короткие и почти одинаковые по длине. Три строфы, напоминая собой три аккуратных кирпичика, как-то особенно знакомо темнели посередине листа. Я покопался в памяти, и тут же всплыло: недавно пришлось перелистывать старый песенник, и там в глаза бросались такие же аккуратные куплеты. Они, правда, перемежались буквами «Пр.:», что означает «Припев».
Я не сказал Юрию Александровичу о своем воспоминании, но о ритмике стихотворения мы все же основательно поговорили. Мы вспомнили классические басни Крылова, Демьяна Бедного и Сергея Михалкова – подавляющее большинство из них были написаны неравносложным стихом. Басни Эзопа и Лессинга вообще были написаны прозой. Ритмика Лафонтена и Батюшкова также не отличались излишней строгостью.
Стало быть, требовать от басни, чтобы она была написана строгим трех– четырех– пяти– n-стопным ямбом или хореем так же нелепо, как и снабжать ее припевом.
Что же касается романса, то припев ему не помеха. Коль скоро строфы его обнаруживают родство с песенными куплетами, то и по форме они должны быть подобными. Тут уж, равностопность, как говорится, приветствуется.
Смысл лирического произведения, по-видимому, сводится к тому, чтобы дать автору выговориться. Где- то у Пушкина есть наблюдение, что влюбленный, осознав свое чувство, непременно ищет наперсника – слушателя. Ему невмоготу – нужно поделиться переживаниями, рассказать о своих чувствах.
Разумеется, высказаться необходимо, для того, чтобы стать настоящим хозяином своих новых впечатлений. Нельзя же быть исключительно лицом страдательным, все время плыть по течению своих ощущений. Лира под рукой – прекрасный выход. Желающий может поведать о чувствах не только перед наперсником, но и перед кем угодно.
Разница между поэтическим рассказом и любым другим только в том, что первый строится по законам поэтики. Основной закон поэтики – закон художественной гармонии (не путать с художественной правдой, о которой мы тоже в свое время поговорим).
Гармония – строй, соразмерность, соответствие частей произведения. Помогает ее добиться продуманная композиция [со-положение (частей)].
В сонете гармония достигается четкой равностопностью, противопоставлением первых двух строф- четверостиший, а затем вариацией из 6 стихов. Заключительные стихи группируются по-разному, в чем и может проявиться авторская свобода выбора.
Апрель 2000 года порадовал следующим письмом, полученным по электронной почте. Я получил его для «Северного Огонька» из Алма-Аты:
«Открылся новый поэтический конкурс „Магия твердых форм и свободы“. – Приглашаем Ваших авторов стать участником конкурса в любой из семи номинаций: триолет, рондо, рондель, секстина, сонет, танка, и верлибр.
Искренне Ваша Ольга Маркова».
На приглашение откликнулись Нина Петровна Галочкина и Георгий Карожанович Ешимов. В жанре сонета выступил Ешимов. Вот его текст:
Как мы видим, композиция данного стихотворения весьма гармонична. Она полностью соответствует выбранному жанру. Четкая организация материала по строфам не помешала автору сохранить прочувствованную интонацию, стихотворение получилось ясным по мысли, энергичным по выражению чувства, что и отличает классический сонет от других жанров.
Примечание: Завершив эту главу, я было, совсем успокоился, но судьба вновь удивила меня, сведя с чрезвычайно интересным человеком, Олегом Гавриловичем Никулиным. Он –
