Крестьянский парень или солдат в аду нередко помогает черту поддерживать огонь под котлами, где осуждены мучиться угнетатели народа. В других сказках отрицательным образом является помещик или барин, но его характеристика часто очень близка характеристике черта из ада. Направление народной мысли здесь ясно — постепенно в одном образе сливаются реальные черты феодального эксплуататора с обликом традиционного символа зла — черта. Феодал — это тот же черт, только на земле. Кроме сюжета и системы образов, раскрытию идейного содержания сказок служат также средства художественной выразительности. Несмотря на многообразие сказочных сюжетов, большинство сказок имеет одинаковое композиционное строение. В его основе лежит выработанная на протяжении веков сюжетная схема: очень краткая характеристика героя и его среды, странствия героя, встреча с противником, борьба, завершающаяся победой героя и получением им награды. Наиболее развернута центральная часть сказки — рассказ о столкновении героя с его противниками. Чтобы показать тяжесть борьбы и значение победы героя, сказитель все события описывает очень подробно. Непоколебимая вера народа в победу добра выражается в том, что герой сказки всегда выходит победителем из всех испытаний Концовки сказок очень лаконичны, они ограничиваются констатацией победы героя и утверждением, что он живет еще и сегодня, если только не умер. В сказках, записанных в восточных районах Латвии, нередко встречаются более расширенные концовки. Там обычно сказитель утверждает, что сам был свидетелем сказочных приключений, или выражает свое отношение к событиям сказки. Надо полагать, что такого рода концовки получили распространение среди латышских сказителей под влиянием фольклора славянских народов. Сюжет волшебной сказки построен на контрастах. Все положительные качества сконцентрированы в образе народного героя, все злое, враждебное народу — в отрицательных образах. Широко применяется и другой излюбленный прием сказочной поэтики — троекратный повтор. Повторение одного мотива или фрагмента сюжета может быть либо количественным (сиротка по дороге выручает из трудного положения трех зверей), либо связанным с качественными изменениями. В единоборстве с трех, шести и девятиголовым чертом соответственно нарастает тяжесть борьбы, требуется все более и более действенное оружие. В сказке нет пространных описаний природы и окружающей среды, редко дается мотивировка того или иного поступка героя. Все это свидетельствует о том, что события, изложенные в сказках, были близки, понятны народным массам.
Традиционные элементы сказки не нуждались в уточнениях, а простота повествования способствовала сохранению сюжета в памяти народа в течение долгих столетий. Большое и важное по своему значению место в сокровищнице латышских народных сказок занимают бытовые сказки.
Для бытовых сказок характерна очень тесная связь со сферой трудовых и социальных отношений. Именно этим объясняются их многообразие и большая популярность. Кроме того, в сказках этой группы самым непосредственным и недвусмысленным образом проявляется отрицательное отношение народа ко всякого рода поработителям. От других разновидностей сказочного жанра бытовые сказки отличаются не только содержанием, но и всем своим художественным строем: системой образов, композицией, стилистическими приемами. Художественный вымысел в бытовых сказках совсем иного свойства, чем в сказках волшебных. Фантастика волшебных сказок — главный элемент их содержания, бытовые же сказки изображают преимущественно реальные лица и события, но так их гиперболизируют, что они становятся почти фантастическими. Герои бытовых сказок — обыкновенные люди, живущие в обычных условиях и занимающиеся повседневным трудом. Ничего сверхъестественного в конфликтах и событиях, изображаемых в бытовых сказках, казалось бы, нет, однако эти конфликты и события могут быть реализованы лишь в воображаемых, вымышленных условиях. Примером этого могут служить сказки о находчивости или состязании в рассказывании небылиц между крестьянином и барином. В реальной жизни трудно себе представить подобную ситуацию, хотя фантастического в ней ничего нет. Крестьянин из такой сказки, противостоящий барину как юридически и экономически равноправный партнер, по сути дела такой же носитель народных идеалов, как фантастический герой волшебных сказок, побеждающий скопища чертей и полчища иноземных врагов. Нетрудно представить себе, какое идейное влияние в условиях феодальной эксплуатации оказывали на народные массы сказки о скупых и жестоких барах. В этих сказках торжествовала справедливость: барина, который в ту пору мог крестьянина продать, проиграть в карты, променять на собаку или чубук, выпороть или сдать в солдаты, постигало заслуженное возмездие.
Бытовые сказки представляют ценный материал для выявления национальной специфики устной народной прозы. Чисто латышских сюжетов в этой группе сказок больше, чем в других разновидностях сказочного жанра. Кроме того, характер преобразования международных сюжетов, а также большая популярность отдельных сюжетов с социальной направленностью позволяют сделать вывод, что одной из особенностей латышских бытовых сказок является острая ненависть народа, обращенная против барина и имения. По содержанию и системе образов латышские бытовые сказки как бы смыкаются, с одной стороны, с волшебными сказками, а с другой — с народными анекдотами.
В бытовых сказках, как и в волшебных, встречаются фантастические образы. Нередко главный герой этих сказок — традиционный третий сын, но тут его оружие — лишь ум и находчивость, и борется он против барина и короля, а не против сверхъестественных сил. Герои бытовых сказок этой группы также совершают дальние путешествия, однако они обычно отправляются не в подземелье или “на тот свет”, а путешествуют по морю, и цель этих путешествий — освобождение принцессы, похищенной чужим королем, или торговля в заморских странах. Приключения героев описываются подробно и занимают центральное место в развитии сюжета. Мир за пределами крестьянской усадьбы в бытовых сказках изображается намного шире, чем в сказках волшебных. По сравнению с волшебными сказками, в которых реальная жизнь подчинена фантастике, в этих сказках заметно проявляется характерный для бытовых сказок своеобразный реализм. С использованием элементов традиционной фантастики мы встречаемся в бытовых сказках об отцовых советах, о покупке советов и др. Это помогает подчинить действие сказки доказательству той или иной истины. Здесь уместно упомянуть также короткие и остроумные сказки о вранье, так называемые сказки без конца, в которых широко используются фантастика и преувеличение. В части бытовых сказок для раскрытия идейного содержания широко используются многообразные сатирические изобразительные средства. Сказки этой группы посвящены главным образом разоблачению отрицательных явлений в области социальных отношений и быта. Яркие юмористические и сатирические образы этих сказок сближают их с народными анекдотами. Хотя народные анекдоты — это самостоятельный жанр фольклора со своими особенностями содержания и изобразительных средств, порою невозможно четко провести грань между анекдотами и сатирическими сказками. Как для одних, так и для других характерен лаконизм выразительных средств. С остальными бытовыми сказками сатирические сказки связаны общностью образов и некоторыми основными композиционными закономерностями. В сатирических сказках и сюжет, и развитие образов направлены на разоблачение социальных врагов. И хотя изобразительные средства этих сказок весьма лаконичны, их разоблачительная сила необычайно велика. Беспощаднее всего сказки обрушиваются на исконного и ближайшего врага крестьянина — барина. Изображая жестокость, деспотичность и жадность барина (что встречается также и в волшебных сказках), сатирические сказки с особой убедительностью показывают его глупость. Основной лейтмотив этих сказок — несравненное превосходство народа над барами. И что особенно важно: сказки утверждают, что против бар можно бороться, их можно победить. Знаменательно, что в ряде сказок не только изображается глупость барина, но и раскрываются ее причины: барину чужд созидательный труд, а поэтому ему не известны самые элементарные истины трудовой жизни. Отсутствие у барина необходимых в жизни практических навыков ловко использует крестьянин, например в сказке о том, как гуся делили. Социальные различия в самом крестьянстве нашли отражение в образах богатого и бедного братьев или соседей. Действие в сказках этой тематики, как правило, опирается на широко используемые в волшебных сказках контрастные построения; характеристика действующих лиц здесь шире, чем в других бытовых сказках. Эта особенность объясняется, по-видимому, сравнительно поздним происхождением рассматриваемых сказок. Образ богатого крестьянина (“хозяина”) в сознании народа еще не обрел того традиционного содержания, которое позволило бы поставить его в один ряд с образами угнетателей — барина и пастора. Конфликт в этих сказках опирается на имущественное неравенство героев. Бедняк вынужден брать взаймы у богатого, но затем не может расплатиться с долгами. В сказке допустимы все средства, чтобы освободиться от гнета долгов, обусловленного социальной несправедливостью. Бедняк нередко прибегает ко лжи и плутовству:
