статуи.
- Тихо, - пронёсся его шёпот в разгорячённом сознании Унэна. Прислушайся.
Теперь это слышал и монах. Чьи-то осторожные шаги. Странным было то, что они доносились откуда-то из-за статуи.
Слышимость была превосходная и Унэн не сразу сообразил, что его псионически усиленный слух успел вернуться в норму.
* * *
Норруан ощущал себя... опьяневшим? Возможно. Ни руки, ни ноги не повиновались ему, а в голове висела блаженная, тёплая дымка. От неё всё виделось в розовом свете и всё унылое, отвратительное, надоевшее просто исчезло.
Он покачнулся, выпуская из рук верёвку и осознал, что его чувства невероятным образом обострились. Несмотря на полумрак, всё вокруг было исполнено дивных, потрясающе ярких цветов; запах пыли и склепа тысячелетней выдержки показался ему божественным ароматом, по сравнению с которым свежий воздух Зивира был просто непригоден для дыхания.
Окружающий мир показался более настоящим, чем тот, откуда он спрыгнул. Норруан поднял голову и содрогнулся. Непроницаемый мрак сгустился в отверстии, из которого ниспадала верёвка. Он казался невероятно плотным - сдавленным настолько, что вот-вот начнёт просачиваться вниз. Владыка Моррон поспешно отошёл в сторону.
И - самое странное. Туман, скрывавший под собой воспоминания, принялся торопливо уползать. Прошлое всё ещё казалось бесформенной, ничего не означавшей грудой, но очертания его становились с каждым мигом всё чётче.
Норруан остановился и затаил дыхание, вслушиваясь в самого себя.
Из полумрака зала навстречу ему вышел человек по имени Каллиро, с пепельными волосами, собранными в пучок на затылке и миниатюрной арфой в руке. 'Я рад, что ты вновь проснулся', сказал он и эхо голоса раскатилось где-то в глубине сознания Норруана - там, где никогда не брезжил свет. Улыбнувшись, Каллиро извлёк из своей арфы мелодичный аккорд и силуэт его постепенно растаял. Норруану показалось, что огромные деревья - в сотни футов высотой - показались за спиной растворяющегося в воздухе Каллиро. 'Вспомни, где мы виделись прежде', услышал он на прощание.
Шаги послышались справа от Норруана. Он молниеносно повернулся, сжимая жезл. Человек по имени Оттураэ, с тонким окровавленным клинком в перевязанной руке, выходил из крестообразного разлома в пространстве. Он пошатывался, глаза его лихорадочно блестели, но на умирающего он не был похож. 'Не дай заманить себя в ловушку', посоветовал он, вытирая клинок о свою повязку и вкладывая его в богато украшенные ножны. 'У тебя нет и не может быть союзников. Вспоминай меня почаще...' - и, кивнув, Оттураэ вновь шагнул в разлом. По ту сторону его метались багровые тени и густой дым стелился над выжженной землёй. С отвратительным скрежетом разлом начал смыкаться.
Прежде, чем он исчез, Норруан поувствовал взгляд на затылке и стремительно развернулся. Третий человек, носящий, как и двое предыдущих, его собственное лицо, молча осматривал Владыку Моррон словно приценивался к его одежде. Имя человека немедленно выплыло из глубин памяти Норруана. Звали его Ценнонн. В руках у него ничего не было, но кисти рук окутывала красноватая дымка. Сквозь туман за спиной Ценнонна был виден странный пейзаж - мрачное здание с сотнями ярко блестящих окон на фасаде, возносящееся на десятки этажей и сумрачный, притихший лес вокруг. Ценнонн, как и Каллиро, был светловолосым и очень широкоплечим. Как он должен быть силён, подумал Норруан с уважением, глядя в своё собственное лицо - правда, лицо, изборождённое шрамами, с неприятной кривой улыбкой и безразличными глазами.
- Я вижу, ты меня вспомнил, - его голос звучал ярко и чётко. Массивная рука упала на плечо Норруану и тому стоило немалых усилий удержаться на ногах.
Гигант захохотал.
- Вспомнил, я вижу... Но ненадолго. Ты снова забудешь, как только вернёшься туда, - он указал взглядом на провал в потолке, откуда спускалась верёвка. - Прихвати какой-нибудь сувенир, приятель. Мы с тобой нечасто видимся и становится, прямо говоря, скучно.
И повернулся, чтобы уйти.
- Постой, - Норруан попытался удержать его за рукав. Бесполезно. Проще было бы остановить руками снежную лавину. - Почему я тебя помню?
Ценнонн полча удалялся в дымку.
- Почему я всех вас знаю? - крикнул Норруан, начиная злиться.
Ценнонн остановился, едва различимый сквозь туман и оглянулся. На лице его проступило сочувствие. Он что-то сказал и помахал рукой.
Густой туман опустился сверху.
* * *
Треск и грохот!
Небольшое возвышение, высеченное из единой глыбы камня: сотни миниатюр украшают его поверхность. Звуки множества голосов и чёрная тень, охватывающая его...
Растекается разноцветными струями возвышение, перемешиваются на небе звёзды, бессильными угрожающими руками вздымаются вокруг него высохшие деревья. Совсем другое место. Несколько коротких моментов длится пустота внутри и чувство самосознания - самое первое ощущение того, чей разум отделил себя от всего остального.
Но уже в пути сгусток теней - мчится он между холодно мерцающими звёздами, и Норруан (нет, подсказывает разум, это не моё имя, ещё не моё), раскрыв от ужаса глаза, бежит сквозь мёртвый лес, оставляя на жёстких шипах клочья одежды. Тщетно. Вновь опускается тень и прошлое теряется в дымке...
Очищается небо от коричнево-серой пелены и хрустальные строения вырастают со всех сторон. Норруан (теперь уже Норруан) стоит у входа на огромную и величественную площадь - на вершине холма находится она и прекрасный город, от совершенства которого захватывает дух, лежит с трёх сторон света.
И безбрежный, покрытый сосредоточенными морщинами волн океан с четвёртой стороны. Прямо перед ним, на той стороне площади, открываясь во всём великолепии, возвышается прекрасный (храм? дворец?) - он не знает, что именно. Но картины, выложенные яркими кусочками прозрачного камня на фасаде здания, поражают воображение. На одной из них чудовищная туча, занимающая полнеба, готова поглотить крохотную человеческую фигурку, прислонившуюся спиной к развалинам стены и прикрывшую лицо ладонями.
Норруан не замечает проходящих вокруг людей. Их лица неясны и размыты; они ничего не значат для него. Туча притягивает его взгляд и надо бы остановиться, отвести глаза в сторону, но - не получается!
И тень, забывшая было о его существовании, принимается присматриваться к окружающему его миру... ничто не уйдёт от её взгляда!..
...Всё убыстряясь, сплетались картины вокруг него; то под ногами вырастали сугробы невиданной северной напасти, именуемой снегом, то расстилалась пустыня; то джунгли сплетали над ним свои бесчисленные зелёные руки, то безлюдные холмы уходили замершими волнами вдаль. Всех картин было не упомнить, но видение тонкой металлической полосы, что бежала по земле, разделяя весь мир на две части, не пропадало дольше остальных.
В конце концов видения прошлого, освобождённого от сдерживавшей его стены, в последний раз обрушились на задыхающийся рассудок и неожиданно всё прекратилось.
Норруан стоял и на длинном лице его было выражение полного понимания всего окружающего мира. Он вновь переживал чувство самосознания и наслаждался свободой думать, о чём угодно и не тяготиться неведомо откуда взявшимися приказами.
Тень, что связывала его последние несколько лет (или столетий?) вновь упустила его. Я не вернусь назад, подумал Норруан неожиданно. Я останусь здесь. Это будет моим новым миром.
И тут он услышал голоса. Странно звучали они, словно бы из-за статуи ворона. Присмотревшись, Норруан увидел две небольшие дверцы в стене, по обе стороны от статуи.
Нет, решил он, убирая жезл. Сначала посмотрим, что это за свёрток... Почему-то он знал: бояться здесь нечего. Во всяком случае, пока.
* * *
Шассим смотрел, как тает шерсть, покрывающая Унэна, как лицо плывёт и превращается в знакомое ему множество лет - круглое, добродушное, выбритое до зеркального блеска. Интересно, подумалось флоссу, сам он это замечает?
