– Я ничего такого не сказал, что это как-то касается Чарли, – настаивал он.
– Но было бы лучше, чтобы тут не обошлось без него, приятель. Если ты пытаешься самостоятельно вести свою маленькую игру, то окажешься в смертельной опасности, когда Чарли услышит об этом.
Это его не напугало его. Так что, очевидно, он не действовал на свой страх и риск.
– Двадцать фунтов, – упорствовал он. – Это мизерная цена. Мизерная. Могу я передать, что вы будете платить?
В голове у меня что-то жужжало и потрескивало, как плохая связь по радио. Чертовски неважное начало Нового Года.
– Послушай, – терпеливо настаивал я, – проваливай домой и скажи Чарли, что ты меня видел. Спроси его, он действительно хочет, чтобы я платил? Я настаиваю, чтобы ты это сделал.
– Ты знаешь Чарли, да?
Наконец-то до него дошло.
– О чем, черт возьми, мы толкуем больше пяти минут?
Он кивнул.
– Я свяжусь с Чарли. Только чтобы выяснить, что об этом думает он сам.
– Отличная идея.
– Только если он еще не в постели, – добавил он.
Дверной звонок звякнул опять.
Мой первый посетитель быстро взглянул через плечо.
– Ну хорошо, я свяжусь с Чарли, когда он встанет, да – именно тогда.
– До того и не пытайся, – посоветовал я.
– Не беспокойся, – и наконец-то он убрался.
Я скользнул по узкому магазину к прилавку, открыл большой ящик и извлек бутылку, прежде чем осознал, что новый посетитель не щелкает курком того самого пистолета возле двери.
– Второму клиенту только что начавшегося года у нас предлагается коктейль, – громко заявил я, нашел второй стакан, который оказался почти чистым, и стал наливать.
Он легкой элегантной походкой прошел мимо высокой узкой витрины, в качестве которой использовался книжный шкаф, темный из-за мрачной фактуры дерева, даже несмотря на настольную лампу на прилавке. Так что я включил рабочее освещение: яркую двенадцативольтовую лампу, которую использовал и при осмотре контрабандного товара.
Мужчина ростом около пяти футов двенадцати дюймов был строен и подтянут. Красивые черты удлиненного лица, прямой тонкий нос, чуть желтоватого оттенка кожа, черные глаза. Все это в сочетании с полупальто, отделанным богатым черным мехом, склоняло к мысли, что он испанец или, быть может, латиноамериканец, или что-то в этом роде. Но цвет волос… Они были кудрявыми и выбеленными солнцем.
Я протянул стакан. Он его взял, понюхал и улыбнулся одобрительно.
– Чистое солодовое, шотландское, – пояснил я. – Рождественский подарок от клиента, который думал, что обвел меня вокруг пальца.
– А-а, – отозвался он, – и очень хорошее, должен сказать.
Я сразу уставился на него. Речь более информативна, чем сам человек. Грубый шотландский акцент выдавал его, как ливер на телячьем рубце.
Он пригубил еще раз, потом улыбнулся.
– Мистер Джильберт Кемп, не так ли?
Я встал.
– Берт. На американский манер – Джил. Джильберт – это для врагов.
Он нахмурился.
– Я не совсем…
– Прошу прощения. Я не люблю свое имя. Забудьте. Что вам показать? Коллекция сейчас не слишком богатая, но и цены ей под стать.
Он вытащил черный кожаный футляр для визитных карточек и протянул мне одну. Она гласила:
«Карлос Макгрегор Гарсиа
Манагуа»
– Манагуа… – протянул я в некой вопросительной задумчивости, как если бы именно в тот момент случайно забыл – где это и что это.
– Вы верно знаете, что Манагуа – столица Никарагуа, – вежливо напомнил он.
– Ах, да.
Меня уже подмывало сказать что-нибудь вроде «Добро пожаловать в Британию!», как я вдруг осознал, что такой акцент он не мог подцепить в столице Никарагуа. Так что я только повторил:
