— Но, Миранда…
— Теперь я понимаю, почему ты предпочитаешь женщин из низших слоев. Они не могут требовать от своих любовников обходительности. У тебя столько же умения, как и у семнадцатилетнего юнца с его первой женщиной.
— Это ты виновата, — промямлил Чилтон.
— Немедленно убирайся! Если ты останешься здесь еще на мгновение, я умру от скуки. К счастью, у меня еще есть время найти на остаток ночи более одаренного джентльмена.
— Послушай-ка…
— Я сказала — вон! — В припадке гнева голос Миранды повысился до визга. — Я — леди. Я заслуживаю большего. Иди и найди себе горничную или эту бледную компаньонку леди Мэйфилд, если хочешь позабавиться. Судя по всему, только такие женщины могут тобой заинтересоваться.
— Возможно, я именно так и поступлю, — парировал Чилтон. — Держу пари, с мисс Грейсон мне будет гораздо веселее, чем с тобой.
Эмма дернулась под сдерживающей ее рукой Эдисона.
— Не сомневаюсь, — бросила Миранда. — Убирайся!
— Я как-то раз повозился с компаньонкой в Рэлстон-Мэноре. — Голос Чилтона внезапно посуровел. — Вот сучка была! Не знала, когда следует прекратить сопротивление.
— Только не говори, что какая-то жалкая компаньонка смогла отказаться от твоей изысканной любовной игры, Чилтон.
— Если судить по ее отповеди — смогла. — Чилтон не пожелал заметить сарказма в заявлении Миранды. — Леди Рэлстон застала нас в бельевой. Она, разумеется, тут же уволила эту дурочку.
— У меня нет желания выслушивать рассказы о твоих победах, — холодно проговорила Миранда. Она уже взяла себя в руки.
— Естественно, без рекомендаций, — с мстительным удовлетворением добавил Чилтон. — Сомневаюсь, что она найдет другое место. Вероятно, голодает сейчас где-нибудь в работном доме.
Эмму уже просто трясло, дыхание стало прерывистым, пальцы сжались в кулаки. И снова Эдисон спросил себя: страх это или гнев? Что-то подсказывало ему, что скорее последнее. Он начал опасаться, как бы девушка не выскочила из шкафа и не набросилась на Крэйна. Это могло оказаться недурным развлечением, однако подобный шаг не только обернется катастрофой для нее, по и нарушит его собственные планы.
Стоукс крепче сжал руку Эммы, пытаясь молча предостеречь девушку. Она, казалось, поняла. По крайней мере, больше не пыталась вырваться из шкафа.
— Если ты сейчас же не уйдешь, Чилтон, я вызову лакея Суона, — ледяным тоном объявила Миранда. — Уверена: ему не составит труда выставить тебя.
— Послушай, нет никакой необходимости звать этого громилу, — проскрежетал Чилтон. — Я ухожу.
Прозвучали тяжелые шаги. Эдисон услышал, как открылась и закрылась дверь.
— Дурак! — Миранда только что не шипела от презрения. — Я — леди и достойна самого лучшего.
Снова послышались шаги. Миранда направилась к туалетному столику. Эдисон надеялся, что ей ничего не понадобится в гардеробе.
Последовали негромкие звуки: брякнул о деревянную столешницу гребень, вынули и вернули на место пробку флакона. Затем зашуршали дорогие атласные юбки. Снова мягкие шаги.
Дверь комнаты еще раз отворилась, а когда она закрылась, Эдисон понял, что наконец-то они с Эммой остались одни.
— Думаю, мисс Грейсон, — произнес он, — после столь необыкновенно тесного общения нам с вами стоит познакомиться поближе. Предлагаю найти спокойное местечко, где мы могли бы поговорить без помех.
— Проклятие!.. — отозвалась Эмма.
— Полностью с вами согласен.
Глава 3
— Ублюдок!.. — Эмма все еще кипела от негодования, когда несколькими минутами позже они вошли в укрытый густой тенью сад. — Гадкий, мерзкий, презренный маленький ублюдок!
— Меня часто, и не без основания, обвиняли в том, что я ублюдок, — нейтральным тоном заметил Эдисон. — Но немногие осмеливались заявить мне об этом в лицо.
Пораженная, Эмма остановилась у фигурно подстриженной живой изгороди.
— Я вовсе не…
— И никто, — не спеша продолжал он, — никогда не называл меня маленьким ублюдком.
Он прав. В его облике не было ничего мелкого. В дополнение к росту и внушительной мускулатуре в Стоуксе была та естественная мужская элегантность, которой должны были завидовать многие светские львы.
Смутившись, она сказала:
— Я говорила о Чилтоне Крэйне, а не о вас.
— Счастлив это слышать.
— Сегодня днем, узнав, что Крэйн в замке, я переговорила с миссис Гаттен, экономкой, — продолжала Эмма. — Я предупредила, чтобы ни под каким предлогом она не посылала молодых горничных в его комнаты. Я также настоятельно посоветовала, чтобы женская прислуга работала по возможности парами.
— Я полностью согласен с вашей оценкой Чилтона Крэйна, — произнес Эдисон. — По вашей реакции я предположил, что это вы были той невезучей компаньонкой из бельевой Рэлстон-Мэнора?
Эмма не ответила, да в том и не было нужды. Стоукс прекрасно знал, что прав.
Эмма сделала несколько шагов в сторону разросшегося сада. Она скорее почувствовала, чем услышала, что Эдисон идет за ней.
При свете дня неухоженный сад Уэр-Касла являл собой плачевное зрелище, ночью же высокие изгороди, неподстриженные кусты и буйно растущие плети дикого винограда напоминали непроходимые джунгли. Единственным источником света была луна. Она освещала пейзаж, и окружающая местность купалась в тревожных переливах серебра и мрака. Неверный свет превратил лицо Эдисона в мрачную маску со сверкающими глазами.
«О Боже! — подумала Эмма. — Теперь он все знает о происшествии в Рэлстон-Мэноре и моем увольнении!» Надо что-то делать, иначе она погибла. Нельзя потерять это место, пока не найден способ исправить последствия финансовой катастрофы, обрушившейся на них с сестрой.
Эмме хотелось кричать от отчаяния. Вместо этого она заставила себя рассуждать трезво. Не стоит объяснять Эдисону, что произошло на самом деле. Люди всегда склонны верить худшему, когда речь идет о репутации дамы.
И даже если она сможет обелить себя в связи с инцидентом в Рэлстон-Мэноре, надо будет как-то объяснить тот факт, что она пряталась в гардеробе Миранды.
Единственным смягчающим обстоятельством было то, что она пряталась там не одна. Эмма все обдумала. Эдисону, без сомнения, будет так же трудно, как и ей, объяснить, что он там делал.
— Ваша сдержанность похвальна, мисс Грейсон, — вежливо проговорил Эдисон.
Девушка оглянулась на него и насупилась. Эмма знала, что из шкафа она выбралась не в лучшем виде — чепец сидел косо, несколько прядей выбились из прически. Платье сильно помялось.
Эдисон же не потерял вида сдержанной элегантности. Каждый волосок на месте. На фраке — ни морщинки. Галстук сохранил свой идеальный узел. «Ужасно несправедливо», — подумала Эмма.
Воспоминание о вынужденной близости вызвало у нее необъяснимое ощущение, от которого по спине пробежал холодок.
— Сдержанность, сэр?
— Должно быть, искушение выпрыгнуть из шкафа и дать Крэйну кочергой по его толстому черепу было очень велико?
Эмма вспыхнула и отвернулась. Она не доверяла его загадочной улыбке. Не знала она, и что думать о его слишком спокойном тоне.
— Вы правы, сэр, устоять было трудно.
— Тем не менее я рад, что вы удержались. Иначе мы могли попасть в очень неловкое положение.
