нее был совсем другой вид в тот раз, подумал он и указал на цветы, с которыми она возилась! - Я не знал, что вы выращиваете розы. - Боюсь, что пока мне нечем похвастаться, - засмеялась она. - Что привело вас в пустынные просторы Нью-Рошелла? - Просто проезжал мимо. Я ведь едва успел сказать вам 'хелло' у Литы в тот день. - Я попала туда случайно. И быстро ушла. - Я заметил, что вы не плавали. - Неужели, Грант? Какой приятный комплимент. Большей частью на девушек обращают внимание именно тогда, когда они плавают. Хотите выпить? - Я бы предпочел чай со льдом. - В самом деле? Я мигом. Вернувшись, она села на низенький дачный стул, неудобно скрестив длинные ноги. Почему-то это растрогало Гранта. - Я пытался вспомнить, сколько раз я вас видел. Впервые на лыжне, правильно? - Насколько я помню, да. - Нас познакомила Джилли Харт. - Я помню потому, что сломала лодыжку во время спуска. Но как вы могли запомнить с вашим-то гаремом? - Не такой уж я легкомысленный, - сказал Грант ворчливо. - Я хочу сказать, с какой радости вам помнить меня? Вы никогда не проявляли... - Сделайте мне одолжение, Рейчел - Какое? - Пожалуйста, продолжайте окапывать свой розы. Мне хочется сидеть здесь и смотреть на вас. - Грант, зачем вы пришли? - Что? - Я спросила: зачем вы пришли сюда? - Будь я проклят, если помню. - Держу пари, что вспомните, если захотите, - сказала девушка довольно мрачно. - Постарайтесь. - Погодите. А! Спросить вас, не положили ли вы конверт из грубой бумаги на сиденье моего 'ягуара' в тот вечер у Литы. Но к черту конверт! Какое удобрение вы применяете? - У меня нет постоянной формулы. Я все время экспериментирую. Грант, что с вами? Он посмотрел на маленькую загорелую руку которая лежала на его руке. Боже мой, это случилось! - Если я вернусь в семь часов, вы уже будете одеты? Она посмотрела на него с пробуждающимся пониманием. - Конечно, Грант, - тихо ответила она. - И вы не против, если я буду хвастаться вами в разных местах. Он ощутил пожатие ее руки. - Какой вы славный! - Эллери, я нашел ее, я нашел ее! - лепетал Грант Эймс-третий по телефону. - Нашли ту, которая положила рукопись в вашу машину? - оживился Эллери. - Что? - переспросил Грант. - Конверт. Рукопись. - A... - Наступило молчание. - Знаете что, Эллери? - Да? - Мне было абсолютно не до этих глупостей.
Глава 9
ЛОГОВО ПОТРОШИТЕЛЯ
Оставалось только ждать. Пытаясь убить время, я снова повторял мысленно все события прошедших дней. При этом я старался использовать методы, которые постоянно применял Холмс. Его замечание, что Потрошитель один из четырех, конечно, занимало достаточно места в моих размышлениях, но меня сбивали с толку другие элементы головоломки: утверждение Майкрофта, что Холмс располагает пока не всеми деталями, а также стремление Холмса схватиться с 'тигром', рыскающим в лондонских закоулках. Но кто же такой 'тигр'? И почему необходимо выследить его прежде, чем можно будет призвать к ответу Потрошителя? Как бы я ликовал, если бы знал, что держал уже тогда в руках ключ загадки. Но я был слеп и ничего не подозревал. Я пытался поймать разбегавшиеся мысли, и монотонное течение времени было прервано лишь один раз, когда щеголевато одетый посыльный принес письмо на Бейкер-стрит. - Послание от мистера Майкрофта Холмса мистеру Шерлоку Холмсу, сэр. - Мистер Холмс в данный момент отсутствует, - сказал я. - Можете оставить письмо. Отослав посыльного, я стал рассматривать запечатанный конверт со штампом Форин офис. Именно в Этом ведомстве подвизался Майкрофт. Меня так и подмывало вскрыть конверт, но, конечно, я этого не сделал. Я положил его в карман и продолжал шагать по комнате. Шли часы, но Холмса все не было. Время от времени я подходил к окну и смотрел, как сгущается над Лондоном туман. Наступили сумерки, и я подумал, что ночь как раз для Потрошителя. Поразительно, что как только эта мысль пришла мне в голову, я получил записку от Холмса. Я вскрыл ее дрожащими руками. Паренек, который принес ее, стоял в ожидании.
'Мой дорогой Уотсон! Дайте этому мальчику полкроны за труды. Жду вас на Монтегю-стрит. Шерлок Холмс'.
Я уверен, что этот славный, со смышленой мордашкой паренек никогда не получал столь щедрых чаевых. На радостях я дал ему целую крону. И вот я уже ехал в кэбе, умоляя кучера двигаться побыстрее в тумане, который становился все более похожим на густой гороховый суп. К счастью, возница обладал поразительной способностью находить дорогу. Прошло совсем немного времени, и он сказал: - Вход справа, сэр. Идите и берегите нос, а то врежетесь в чертовы ворота. Я рукой нашарил ворота, вошел внутрь, пересек двор и, зайдя в заведение доктора Меррея, увидел Холмса. - Еще одна, Уотсон, - такой страшной новостью встретил он меня. Доктор Меррей молча стоял возле стола, на котором лежало тело. Майкл-Пьер жался к стене, лицо его выражало неприкрытый страх. - Бога ради. Холмс, - вскричал я, - чудовище надо остановить! - Не вы один молите об этом, Уотсон. - Скотленд-Ярд вам чем-нибудь помог? - Пожалуй, Уотсон, - ответил он мрачно. - Но помог ли я чем-нибудь Скотленд-Ярду? Боюсь, почти ничем.. Мы попрощались с Мерреем... На улице, в клубящемся тумане, меня охватила дрожь. - Этот несчастный, который некогда был Майклом Осборном... - Вы одержимы Майклом Осборном, Уотсон. - Может быть. - Я заставил свои мысли вернуться к предшествующим событиям. - Холмс, удалось вам поймать посыльного, который удрал? - Я шел по его следу несколько кварталов, но он знает лондонские лабиринты не хуже меня. Я потерял его из виду. - И как вы провели остаток дня, позвольте спросить? - В библиотеке на Бау-стрит. Мы медленно продвигались в сплошном тумане. - Куда мы направляемся. Холмс? - В Уайтчэпел. Я составил схему, Уотсон, на которой помечены места всех известных убийств Потрошителя, и наложил ее на карту района. Я твердо убежден, что Потрошитель действует из какого-то центра - комнаты или квартиры, откуда он выходит на свой страшный промысел и куда возвращается. Прежде всего надо обязательно расспросить свидетелей. Это поразило меня. - Я не знал. Холмс, что есть свидетели. - Своего рода свидетели, Уотсон. В нескольких случаях Потрошитель был опасно близок к разоблачению. Я подозреваю даже, что он сознательно совершает убийства именно таким образом - из презрения и бравады. Вспомните, как мы чуть не столкнулись с ним. - Прекрасно помню. - Во всяком случае, я решил, что он, судя по звуку его удалявшихся шагов, движется от внешних границ круга к центру. Именно в центре этого круга мы и будем вести поиски. Мы упорно продвигались в ночном тумане к клоакам Уайтчэпсла, куда стекались людские нечистоты великого города. Холмс шел уверенно, как человек, хорошо знакомый с этими местами. Только один раз Холмс остановился и спросил: - Между прочим, Уотсон, вы не забыли положить револьвер в карман? - Я сделал это перед самым уходом, когда отправился на встречу с вами. - Я тоже вооружен. Мы начали с притона курильщиков опиума. Задыхаясь в удушливых испарениях, я шел за Холмсом мимо рядов нар, на которых возлежали наркоманы в чаду своих убогих грез. Холмс поворачивал то одного, то другого, чтобы лучше рассмотреть. Некоторым он бросал несколько слов, иногда получал слово в ответ. Мы покинули притон, не получив там никаких ценных сведений. Потом мы побывали в нескольких дрянных пивнушках, где нас по большей части встречала угрюмая тишина. Здесь также Холмс перекидывался редкими словами с какими-то типами. Было ясно, что он с ними знаком. Иногда одна-две монеты переходили из его руки в чью- то грязную ладонь. Мы покинули уже третий вертеп, еще более мерзкий, чем остальные, и я не мог больше сдерживаться. - Холмс, Потрошитель - это не причина, а результат. - Результат, Уотсон? - Да, таких разлагающих заведений, как эти. Холмс пожал плечами. - Разве у вас все это не вызывает возмущения? - Я, конечно, приветствовал бы коренные перемены, Уотсон. Быть может, в некие далекие просвещенные времена они наступят. Пока же я реалист. Утопия - это роскошь, а у меня нет времени мечтать. Прежде чем я успел ответить, он открыл еще одну дверь, и мы очутились в публичном доме. Ударившая в нос волна дешевых духов чуть не сбила меня с ног. Комната, в которую мы вошли, представляла собой гостиную, где с полдюжины сильно декольтированных особ расположились в ожидании клиентов. Расшитая бисером портьера раздвинулась, и в проеме двери показалась толстая мадам с точечками глаз, напоминавших изюминки. - Что привело вас в такую ночь, мистер Холмс? - Уверен, что вы знаете, Леона. Ее лицо помрачнело. - Как, по-вашему, почему мои девушки не на улице? Я не хочу потерять ни одну из них! Сильно накрашенная толстушка затоварила сердито: - А я чуть не заполучила одного господина, ей-богу, живет в Пакэне. Идет он вверх по лестнице, белый галстук, накидка... Увидел меня и остановился. А тут проклятый бобби 'Бобби - прозвище английских полицейских.' высунул свою физиономию из тумана и говорит: 'А ну-ка, марш в свою комнату! В такую ночь нечего здесь делать'. Девица злобно плюнула на пол. Голос Холмса звучал совершенно спокойно, когда он спросил: - Джентльмен убежал, надо полагать? - Наверх, в свою комнату, куда же еще? Но меня с собой не взял. - И что ж, он там живет? Странное место для джентльмена, как думаешь? Девица вытерла рот тыльной стороной ладони. - Живет, где хочет, прах его побери! Холмс уже двигался к двери. Проходя мимо меня, он прошептал: - Пошли, Уотсон! Скорее! Снова мы ринулись в туман. Холмс схватил меня за руку и потащил, не раздумывая, вперед. - Он у нас в руках, Уотсон! Я уверен. Мы выходим на след дьявола. Он может многое, но не стать же невидимкой! В каждом слове Холмса, тащившего меня за собой, звучало торжество. Несколько минут спустя мы, спотыкаясь, поднимались по узкой лестнице вдоль деревянной стены. Напряжение сказалось даже на невероятной выносливости Холмса. Он запыхался и с трудом выговаривал слова: - Пакэн - это жалкие меблирашки, Уотсон. В
