краеугольным камнем всей теории Маркса. Читатель Истории КПСС ничего не узнает о том, как развивалась идея 'диктатуры пролетариата' у Маркса и Энгельса, Известно, что в начале своей политической деятельности, особенно после февральской революции 1848 г. во Франции, Маркс и Энгельс находились под значительным влиянием Огюста Бланки и идеализировали диктатуру якобинцев времен Великой французской революции. Однако даже в 'Коммунистическом Манифесте' 1847 г. рабочая революция представлена равнозначущей демократии: 'Первый шаг рабочей революции -- это возвышение пролетариата до положения господствующего класса, завоевание демократии'. То же самое касается и Парижской Коммуны 1871 г., которую Маркс называл 'диктатурой пролетариата'. 'Коммуна, -- писал он, -- была образована из муниципальных советников, избранных парижскими округами посредством всеобщей подачи голосов'. Как известно, в Париже времен Коммуны 1871 г. совершенно свободно развивали свою деятельность различные политические партии и существовала свободная пресса. О диктатуре какой-либо одной партии не могло быть тогда и речи. Демократически избранную Парижскую Коммуну Маркс назвал 'действительно национальным правительством' (К. Маркс, 'Гражданская война во Франции').
В дальнейшем, когда сознательность и организованность рабочих в индустриальных странах Западной Европы стала непререкаемым фактом, Энгельс, уже после смерти Маркса, окончательно расстался с якобинским влиянием на марксизм. В предисловии к изданию 'Классовой борьбы во Франции' Энгельс писал в 1895 г.: 'Время революций, осуществляемых путем неожиданного захвата власти маленькими сознательными меньшинствами, стоящими во главе бессознательных масс, миновало'. Энгельс считал, что социалистическое преобразование общества требует сознательного участия народных масс: 'Поскольку на очереди стоит полное преобразование общественного порядка, массы сами должны в нем принимать участие, должны уже обладать пониманием того, о чем идет дело, чего им следует добиваться. Вот чему научила нас история последнего пятидесятилетия'.
Однако урок Энгельса не подействовал на Ленина. Он с самого начала решил создать партию заговорщиков для захвата власти. В этом отношении Ленин шел по следам народника М. Ткачева, считавшего, что социалистический строй может ввести только 'революционное меньшинство'. Вот, например, мысли Ткачева, высказанные задолго до Ленина, еще в 1876 г.: 'Ни в настоящем, ни в будущем, народ, сам себе предоставленный, не в силах осуществить социальную революцию. Только мы, революционное меньшинство, можем это сделать, и мы должны это сделать как можно скорее' ('Набат' 4, 1876 г.). И далее: 'Народ -- необходимый фактор социальной революции, но только тогда, когда революционное меньшинство возьмет в свои руки дело этой революции ... Освобождение народа посредством народа -- это теория, под громкими фразами которой скрывается бессердечие. Революционное меньшинство, пользуясь своими силами, своим авторитетом, вносит прогрессивно коммунистические элементы в условия народной жизни' (там же).
Авторы Истории КПСС, трактуя о 'диктатуре пролетариата', сразу же делают переход от рабочего класса к партии, которой предназначается задача осуществить 'диктатуру пролетариата'. 'Следовательно, чтобы свергнуть капитализм и построить коммунизм, пролетариату нужна своя самостоятельная партия -- коммунистическая партия' (стр. 20).
В дальнейшем изложении коммунистическая партия, как 'авангард пролетариата', действует от имени всего рабочего класса, исключая все другие течения в пролетариате.
Авторы Истории КПСС выдают это за настоящий последовательный марксизм. Однако, еще в 'Коммунистическом Манифесте' находим слова о том, что коммунисты являются только одной из партий рабочего класса, рядом с другими партиями. Вместо многообразности рабочего движения, которую признавали Маркс и Энгельс, История КПСС дает читателям свой идеал единой и единственной 'партии рабочего класса', -- партии коммунистической.
4. Создание русских социал-демократических организаций
В 3-м разделе I главы Истории КПСС излагается переход некоторых групп народников к марксизму и создание русских социал-демократических организаций. Авторы Истории КПСС приписывают в первую очередь вождю социал-демократической группы Г. Плеханову заслугу успешной критики иллюзий народничества о возможности перехода крестьянской России к социализму без политической борьбы. Фактически, выяснение значения политической борьбы для достижения социальных задач дал, прежде Плеханова, упомянутый украинский социалистический деятель М. Драгоманов. Книги и статьи Драгоманова, жившего с 1876 г. в Швейцарии, имели большое влияние на народников. Драгоманов с полным правом писал, что Плеханов и прочие русские марксисты повторяли его аргументы против 'аполитических' иллюзий народников. О влиянии Драгоманова на народников писали в 1894 г. выдающиеся деятели народнического направления, современники Драгоманова: Сергей Кравчинский (лит. псевд -Степняк), Егор Лазарев и Феликс Волховский. В приветствии Драгоманову по поводу 30-летия его научной деятельности они отметили заслуги Драгоманова для социалистического движения в России: 'Украина, давшая нам величайшего из наших художников слова, основателя русской беллетристики (Гоголя. -- П. Ф.), и множество первоклассных поэтов, артистов, музыкантов и ученых, может гордиться тем, что в трудную эпоху формирования политических партий в России она выдвинула одного из крупнейших политических мыслителей нашего времени, который более кого-либо из современников способствовал выведению русской революционной интеллигенции из того идейного хаоса, в котором она находилась лет пятнадцать тому назад. Сознательно или бессознательно, охотно или затыкая уши, русские революционеры почти всей массой идут по тому пути, который Драгоманов предвидел и не переставал указывать с первых дней своего появления за границей'.
Это письмо было напечатано в юбилейном сборнике в честь Драгоманова, изданном уже после смерти юбиляра во Львове в 1896 г. (М. Павлик, Михайло Петрович Драгоманов. Эго юбилей, смерть, автобiографiя i спис творiв, ст. 86--87). Вполне естественно, авторы Истории КПСС не смогли отметить факт влияния идей 'прудониста' Драгоманова на первых русские марксистов. Ведь Драгоманов, умерший задолго до захвата власти большевиками в России, объявлен в СССР 'буржуазным националистом', и его сочинения находятся в советском государстве под запретом. (См. также: Д. Заславский, М. П. Драгоманов, Киев 1925).
Признавая заслуги Плеханова и его группы 'Освобождение Труда' для распространения идей марксизма в России, История КПСС выдвигает на первый план деятельность молодого Ленина, как теоретика и практика марксизма. Об отношении Ленина к теории Маркса в Истории КПСС сказано: 'Для него марксизм всегда был не мертвой догмой, а живым руководством к революционному действию'. Это значит, что Ленин, если требовали обстоятельства, в целях захвата власти, отказывался от марксизма как 'мертвой догмы' и создавал свою теоретическую конструкцию, хотя бы и в противоречии с марксизмом.
5. 'Начало ленинского этапа развития марксизма'
В связи с указанным выше отношением Ленина к марксизму как теории, которую следует приспособлять к потребностям борьбы за диктатуру 'марксистской партии' в русских условиях, 1-й раздел II главы Истории КПСС имеет подзаголовок 'Начало ленинского этапа развития марксизма'.
Следует отметить важную деталь в Истории КПСС, связанную с критикой ревизионизма Эдуарда Бернштейна и других. Признавая за Лениным право создавать его 'ленинский этап развития марксизма', авторы Истории КПСС, однако, отрицают право ревизии марксизма другими. В 'Кратком курсе' истории ВКП(б) ревизионизм Бернштейна упоминается на стр. 24, но сущность взглядов Бернштейна там не изложена. В новой Истории КПСС ревизионизм Берншгейна изложен на стр. 43 в следующих словах: 'Ревизионисты отрицали возможность обосновать необходимость и неизбежность социализма и объявили несостоятельным само понятие 'конечная цель рабочего движения', -- т. е. коммунизма. Они отрицали растущую нищету масс и обострение капиталистических противоречий. Они требовали отказа от основных положений марксизма -- от теории классовой борьбы, от социалистической революции, от диктатуры пролетариата. Вождь ревизионизма немецкий социал-демократ Бернштейн заявлял: 'Конечная цель -- ничто, движение -- все', -- т. е. главным для оппортунистов было добиться от господствующих эксплуататорских классов реформ, незначительных улучшений для рабочих, не затрагивая основ капитализма. Оппортунисты стремились превратить социал-демократию из партии социальной революции в партию социальных реформ'.
Это изложение взглядов Бернштейна и его сторонников не совсем точно. Бернштейн не отрицал классовой борьбы. Именно для успеха рабочего класса в борьбе за улучшение его положения он считал необходимым его 'движение'. Бернштейн не отрицал социализма как конечной цели рабочего движения. Он только не верил во внезапное, революционное претворение капиталистического строя в социалистический. Идею 'диктатуры пролетариата', которая упоминается в сочинениях Маркса-Энгельса, Бернштейн отверг безусловно. Эдуард Бернштейн довольно долго жил в Англии, где сблизился с деятелями Фабианского общества (Fabian Society). Здесь окончательно сформировались его 'реформистские' взгляды, которые в
