Да всего не перечислисшь… А ведь за каждой пыткой стоит куча сломаных судеб, смертей и людей, оставшихся инвалидами. Однако коснувшись темы пыток в Абу Гхурайб не возможно обойти стороной еще один, очень позорный для Америки, факт – спустя год после оккупации, пытки в ней повторились. Справедливости надо сказать, что та самодеятельность, что допустили некоторые военные по отношению к заключенным нового Ирака и близко нельзя сравнить с тем, что там было при Саддаме. Издевательства преимущественно имели моральный характер – арестантов водили голыми, и при этом снимали «весёлые картинки» для Интернета. Имел место и мордобой, и вынуждения к длительному стоянию на ногах, и прочее глумление, пусть в основном морального характера. Мерзость это, и никто таких военнослужащих оправдывать не хочет. На идущем сейчас суде главной зачинщице светит пять лет, еще человек шесть пойдут с меньшими сроками, и 44 человека получат серьёзные дисциплинарные взыскания. Этот инцидент безусловно подорвал престиж Американской Армии. Хотя если посмотреть на удручающую статистику нашего мира, то полицейсий произвол окажется делом обыденным, что в оккупированном Ираке, что в российском опорном пункте милиции, что в благополучной Франции и законопослушной Англии. Но об одном главном отличии таких безобразий следует помнить – согласно процессуальным кодекасам этих стран, все такие издевательства абсолютно противозаконны и нелегальны. Ну а теперь по секрету – согласно данным ЦРУ и тут они согласуются с теми же данными Хьюман Райтс (
День, начвшийся с пыльной серости, потихоньку перешедшей в безоблачную жару, закончился невообразимо ярким закатом, типичного для пустынной зоны Ближнего Востока Метеорологи говорят, что это из-за той же пыли в воздухе – она дополнительно преломляет свет, заливая краснотой и золотом буквально все небо. Даже очертания тюремных вышек не испортили чудесной картины – солнце ныряет в кудрявую линию финиковых пальм, скрывающих горизонт, а потом в просветах их крон вспыхивает огненными искрами. Весь мир виден «через розовые очки», холодные тона отсутствуют напрочь – гамма цветов исключительно от оранжевого до багрового, как на пожухших старых картинах. Кстати, какой чудак его назвал «ближним»? Восток, в смысле.
Прибыл вертолет, началась погрузка ящиков с найденной документацией. За редким исключением, это не представляющая интереса макулатура, но таков уж закон военной бюрократии в отношении трофейных документов – все идет в загашник, ничего уничтожать нельзя. В кэмп Кроппере уже сидит специальная бригада арабистов, вооруженная аппаратурой скоростного двухстороннего сканирования – цифровой дубликат каждого найденного листочка (понятно, многочисленные экземпляры пропагандистских листовок не в счёт) моментально уходит в базу данных спецслужб, даже если оригинал никогда не покинет территорию Ирака. Сейчас документы читаются весьма выборочно, сканирование и каталогизация порядком автоматизированы, и людям остается в основном первичная сортировка по тематической принадлежности и значимости, что соответствует очередности перевода. У большинства листков очередность равна бесконечности – это не документы, а задокументированный мусор. Хотя среди найденного порой встречаются черезвычайно важные свидетельства.
Например, таким свидетельством стал «Сентябрьский Список» – рукописный документ на 46-ти листках. На каждом листке от 25-ти до 33-х фамилий. Всего одна тысяча четыреста двадцать девять фамилий. Что это за список стало ясно примерно через неделю – небольшой местный чиновник, по сути дела писарь, составил рукописный черновик перед тем как отпечатать документ на компьютере. А список оказался расстрельным… На сколько окончательный вариант отличался от чернового, и каком образом черновой вариант уцелел, остается загадкой. Хотя по второму пункту догадаться можно. Кто помнит служебно- бюрократический бардак Советской Армии, может самостоятельно пофантазировать на тему, как взводный писарь с красивым почерком или мальчик-машинистка, числившийся ефрейтором в хозроте, сидел безвылазно в штабе и калякал что-то для Эн-Ша, даже не осознавая, что окончательный вариант его перлов скроется за «двумя нулями», а то и более высоким грифом секретности. Ему конечно говорили, что мусор надлежит выбрасывать только вот в эту красную корзину, но писарь преспокойно забирал работу в казарму, чтобы ночью попотеть в каптерке или ленкомнате, лишний раз пугая старшину своей «неприкосновенностью» – как же так, документ самого начальника штаба… Так и расползались совсекретные черновики по солдатским тумбочкам. И разумеется в период спешной эвакуации/уничтожения архивов, сочетающихся с безудержным мародерством, на казарменный мусор никто не обращал внимания.
Серьёзность и подлинность этого документа подтвердили сами иракцы. Примерно через месяц эти списки вывесили на стене около тюрьмы. Так вот, нашлись сотни родственников, у которых кто-то близкий не вышел из-за ворот в день Саддамовской амнистии, оказавшись в этих списках. При этом роственники уверяли, что незадолго до сентября 2002-го года эти люди были живы. И не нашлось НИ ОДНОГО человека, из упомянутых в этом списке, которого кто-либо видел живым после этого самого сентября. Добавьте к этому еще такой фактик – примерно тогда же по личному приказу Саддама весьма оригинальным образом было наказано более 3700 «потенциальных армейских дезиртиров и паникеров» – им отрезали уши! А чтоб все видели – не фиг панику распространять, впереди очередная Мать Всех Битв. Это на тему, что лучше – плохая демократия или хороший диктатор. Саддам ведь хороший диктатор? Как «хороший мороз» или «хороший ветер». Сомневаюсь, что бывают диктатуры «хорошими» в гуманитарном смысле, но вот что Саддамовская диктатура была не плохой, как например безвольное ГКЧП образца 1991-го года, а весьма «хоршей» – сильной, в смысле эффективности и контроля, сомневатся не приходится.
Сейчас популярна такая точка зрения – Ираку диктатор просто необходим, народец там мол без него совсем от рук отбился. А Саддам был что надо – лучше кого-либо умел своих подданных в руках держать. И тут я вынужден честно опарафиниться. Если бы не его баассистская паранояльная агрессия во вне, наверное в таких заключениях был бы смысл и для Госдепа с Белым Домом. Признаемся честно – сейчас буквально ежедневно гибнут десятки мирных иракцев. Гибнут в основном от же рук своих же соотечественников, только не мирных. Коллатеральные потери от боевых действий пусть ниже, но тоже порядочны. Открыто воевать с оккупационными силами для повстанцев оказывается задачей трудной, хотя вполне реализуемой, воевать же со своими новоиспеченными коллабрационистами оказывается на порядок проще. Вот и гремят теракты по всему Ираку. И если говорить только языком цифр, то такая война уносит не меньше жизней, чем устоявшаяся диктатура. Что же, тут мне крыть не чем… Не полезь Саддам в Кувейт, не замахнись на самое болезненное место Соединенных Штатов – на зависимость от иностранной нефти, не пугай он американских президентов дурацкими планами покушений на них, не раздувай щёки и не раскатывай губу насчет планов по ОМП (пусть и не сбывшихся), то пожалуй был бы Хуссейну очередным «конечно сукиным сыном, но нашим сукиным сыном». Международная политика США всегда была прагматична, а отсюда – предсказуема. По русским понятиям предсказуема до бесстыдной дилеммы «выгодно-невыгодно». Я человек маленький и весьма аполитичный. По мне лучше откровенный казенный рационализм, чем «интернациональная помощь братскому народу». Хотя даже самый очевидный рационализм в международных отношениях и устах власть имущих почему-то всегда обретает форму благой демагогии. Да и история сослагательного направления не терпит. Приходится иметь, что имеем – свергнутую диктатуру с последовавшим бардаком и слабыми надеждами на то, что народу наконец надоест убивать своих, да и вообще надоест убивать, и вдруг приспичит строить. А любителям диктатуры хочется напомнить о простой истине – при диктатуре от попадания в очередные сентябьские списки не застрахован никто, за исключением диктатора.
Закинув в вертолет свой ставший не нужным чемодан с набором криминалиста, Ванька торопливо полез следом, больно ударившись коленкой о какую-то железяку. Железякой оказался конторский выдвижной ящик с папками. Папки разнокалиберные – видать за неимением подходящей тары сюда пихали все вподряд, что валялось поблизости, а тот, кто тащил эту жестянку в вертолет, не рискнул пересыпать содержимое в более легкий контейнер. Рядом крутился Муфлих, подыскивая среди кульков и картонных коробок место, чтобы усесться. Морщась от боли в ушибленном колене, Ванька уперся ногами в злополучный ящик и с силой задвинул его под черные мешки. Из ящика вылетела скомканная бумжка. На осводившееся место тут же плюхнулся Муфлих, его лицо, как всегда в подобных ситуациях, расплылось в благодарной улыбке. Через пару минут вертолет взлетел и заходящее солнце ярко осветило Муфлиха через пулеметную щель. Тот поднял с пола скомканый листочек, аккуратно развернул его на своем бедре, из-за ветра прижал по краям
