Эйкеном.
— И ты веселись, дружище, если можешь, — откликнулся Эйкен и устремился в зал, расталкивая фанфаристов.
Брайан без слов предложил Элизабет руку, но все мысли об этой необыкновенной женщине и ее судьбе выветрились у него из головы. Выступая в такт каденциям «Тангейзера», он чувствовал, как мозг опять сверлил идефикс: наверняка Мерси здесь! Здесь и в безопасности, под прикрытием своего серебряного торквеса! Не преследуемая, не затравленная, а надежно защищенная в кругу феерической семьи, что доводит до экстаза своих пленников… тех, кому повезет…
Только бы она была счастлива!
Они вошли в громадный, обшитый панелями зал со сводчатым потолком; в бронзовых канделябрах горел настоящий огонь. Маленькие сверкающие метасветильники тоже пошли в ход, но в основном для украшения гобеленов и бронзовых скульптур в стенных нишах. Праздничные столы были поставлены в форме перевернутой буквы «U», по обеим сторонам столов расположились несколько сотен занявших свои места гостей. В дальнем конце зала стоял местный вариант стола для почетных гостей: он был гораздо ниже боковых ответвлений, с тем чтобы приглашенные могли лучше видеть коронованных особ. На стене за спинами «высочайших» виднелась уже знакомая увеличенная репродукция мужской головы, выполненная из золота и помещенная внутрь причудливой мозаики из хрустальных метасветильничков. Драпировка из тонкой металлизированной ткани обрамляла эмблему и плавно переходила в балдахин, нависающий над двадцатью выстроенными в ряд тронами. Придворные в ливреях почтительно застыли позади приглашенных. Высокопоставленных лиц обслуживали две шеренги лакеев, одетых более претенциозно, чем те, которые были к услугам гостей попроще.
Брайан и Элизабет прошли к столу, сопровождаемые улыбками присутствующих. Антрополог старался не слишком пристально вглядываться в лица, но, даже если бы он и не прилагал таких усилий, все равно гостей было слишком много, а у большинства женщин были золотистые волосы.
— Досточтимый доктор антропологии Брайан Гренфелл!
Когда церемониймейстер выкрикнул его имя, Брайан шагнул вперед и, по обычаям Галактического Содружества, слегка поклонился, чувствуя, как все взгляды восседающих за королевским столом устремились на него и его спутницу; предыдущие четверо едва ли удостоились такого заинтересованного внимания. Очевидно, придворный этикет не предусматривал обратного представления, но Брайану было уже не до этих высокопоставленных особ — ведь среди них нет Мерси.
— Прославленная из прославленных, леди Элизабет Орм, Великий Магистр и оператор Галактического Содружества!
«Черт побери!» — усмехнулся про себя Брайан.
Гости, стоя, вскинули руки в приветственном жесте. Как ни странно, властители тоже поднялись с тронов. Все собрание грянуло троекратное:
— Сланшл! Сланшл! Сланшл!
У Брайана холодок пробежал по спине. Господи, неужели лингвистическое совпадение? note 1 Стоящий в самом центре представитель мужского пола слегка повел плечами. В ответ на это откуда-то донесся звук, напоминающий звон цепи. Воцарилась тишина.
— Да здравствует дружеское застолье! — провозгласил главный.
Это был великолепный экземпляр тану в белом, без всяких украшений одеянии. Длинные белоснежные волосы и струящаяся борода тщательно расчесаны и завиты. В его облике угадывалось отдаленное сходство с геральдической эмблемой. Брайан догадался, что это и есть Тагдал, Верховный Властитель тану.
Из-за кулис вырвался вихрь конфетти; часть гостей опустилась на стулья, остальные кинулись приветствовать друг друга. Лакеи из числа людей и их подручные рамапитеки принялись уставлять столы напитками и закусками. Шестерых путешественников во времени усадили на низкие банкетки против королевского семейства, и высшие аристократы тану в обход всех формальностей засыпали их вопросами.
К Брайану обратилась внушительного вида особа женского пола, сидевшая по правую руку от короля. Ее роскошные рыжие волосы выбивались из-под плотно прилегающей златотканой шапочки, по бокам которой торчали усыпанные драгоценными камнями крылья.
— Я — Нантусвель, мать королевского потомства и супруга Тагдала. Сегодня я буду вашей дамой, Брайан. От имени всех присутствующих желаю вам счастья на Многоцветной Земле. Итак… Но что я вижу? Вы смущены? Или даже встревожены? Я охотно помогу вам освободиться от гнетущих чувств, если это в моих силах.
Перед матерински ласковой улыбкой королевы невозможно было устоять: словно искусный игрок на лютне, она тронула струны его воспоминаний. Тускло освещенная лаборатория в башне замка, личико, полное нежной затаенной грусти, слезы при звуках песни трубадура… Струна, отзвучав, вызвала другое воспоминание: о цветущих яблонях, соловьиных трелях, восходящей луне, живом тепле золотистых волос и глаз, вобравших в себя обреченность взбаламученного моря… Затем последовало слегка диссонирующее арпеджио. «Скажи, Гастон, куда она пропала, зачем ушла в проклятое изгнанье?! И я за ней, мсье Дешан, в тот люк, откуда нет возврата…»
Брайан невольно протянул руку к нагрудному карману своего праздничного наряда и подал кусочек фотобумаги королеве Нантусвель. Она взглянула на фотографию Мерси.
— Вы явились сюда за ней, Брайан?
— Да. Я не сумел ее удержать, но буду любить, пока не умру.
Тонкие ноздри Нантусвель дрогнули, навевая покой и забвение.
— Но ваша Мерси цела и невредима! Она прекрасно прижилась в нашем обществе. Более того — она счастлива! Эта женщина будто родилась для того, чтобы носить торквес. Может быть, неосознанно, но она всегда стремилась воссоединиться с нами, преодолеть разделяющую нас пропасть в шесть миллионов лет.
Глаза королевы сияли каким-то внутренним сапфировым светом; казалось, в них совсем не было зрачков.
— Могу я ее навестить? — робко спросил Брайан.
— Мерси в Гории, в том районе, который вы называете Бретанью. Но она скоро вернется в наш город, раскинувшийся среди Серебристо-Белой равнины, и вы вместе со всеми услышите ее историю. Но готовы ли вы добровольно служить нам в обмен на это воссоединение? Поможете ли добыть знания, необходимые для выживания всей нашей расы?
— Сделаю все, что смогу, высокочтимая леди. Я специализировался в культурном анализе, в оценке взаимопроникновения цивилизаций и сопутствующих ему негативных факторов. Должен признаться, я не совсем понимаю, чего вы от меня хотите, но я в вашем распоряжении.
Нантусвель кивнула золотой крылатой головкой и улыбнулась. Верховный Властитель, отвернувшись от Элизабет, обратился к антропологу:
— Мой любимый сын Агмол поможет тебе координировать исследования. Видишь его? Вон тот весельчак справа в бирюзово-серебряных одеждах. Поставил себе кувшин с вином на голову и пытается его удержать, болван! Ну вот! Добился, чего хотел… Что ж, и ученым не грех повеселиться. Завтра он покажет себя с более серьезной стороны. Он будет твоим ведущим… Да нет, черт побери, твоим ассистентом! Вдвоем вы разрешите наши загадки прежде, чем прозвучит труба к Великой Битве, или я буду не я, а последний кастрат из ревунов!
Тагдал громко захохотал, и оробевшему Брайану припомнились рождественские призраки, виденные в детстве по стереотелевизору.
— Да будет мне позволено спросить, король Тагдал, на чем зиждется ваша власть?
Тут уже Тагдал и Нантусвель вместе закатились смехом, а король даже закашлялся. Королева взяла со стола золотой кубок и отпоила мужа медовым вином.
— Это мне нравится, Брайан, — промолвил король, немного придя в себя.
— Начинай всегда сверху. И немедля! Ну так вот, нет ничего проще, юноша. У меня потрясающие метафункции, и в драке мне нет равных. Но главное мое достоинство в том, что я великий производитель! Больше половины людей здесь — мои дети, внуки и правнуки, не считая наших дражайших отсутствующих чад. А, Нанни?
