Скиталец по морям судьбы

сочувствия появилось на его лице.

– Я не думал, что возможна судьба, которая хуже моей, но теперь я верю в это…

Элрик с волнением сказал:

– Но ты можешь хоть немного облегчить мою участь. Ты, вероятно, знаешь, что произошло в те дни между Высшими Владыками. Я должен понять природу своего существования, по крайней мере, так, как ты понимаешь свою. Прошу тебя, расскажи мне!

Дж’осуи К’релн Реир нахмурился и заглянул в глаза Элрику.

– Значит, тебе не до конца известна моя история?

– Есть что-то еще?

– Я могу только помнить, что произошло между Владыками Высших Миров, но если я пытаюсь передать свои знания или записать их, у меня ничего не получается…

Элрик схватил Дж’осуи К’релн Реира за плечо.

– Ты должен попытаться! Должен попробовать!

– Я знаю, что не могу.

Видя муку на лице Элрика, Смиорган подошел к нему.

– В чем дело, Элрик?

Элрик обхватил руками голову.

– Наше путешествие было напрасным. – Он бессознательно произнес это слово на старом мелнибонийском.

– Совсем не обязательно, – сказал Дж’осуи К’релн Реир. – По крайней мере, для меня. – Он помедлил. – Скажи мне, как вы нашли этот город. Где карта?

Элрик достал карту.

– Вот она.

– Да, это она самая. Много веков назад я положил ее в шкатулку, которую поместил в небольшой ларец. Я пустил ларец по реке, надеясь, что его прибьет течением туда, где оказался мой народ, и они поймут, что это такое.

– Эта шкатулка оказалась в Мелнибонэ, но никто не удосужился открыть ее, – сказал Элрик. – Это дает тебе представление о том, во что превратился народ, покинувший этот город…

Странный человек мрачно кивнул.

– А печать на карте была?

– Была. Она у меня.

– Изображение одной из ипостасей Ариоха, запечатленное в маленьком рубине?

– Да, мне показалось, что я узнал это изображение, но не мог вспомнить, что оно значит.

– Образ в камне, – пробормотал Дж’осуи К’релн Реир. – Он вернулся так, как я и молил об этом: его принес тот, в ком течет королевская кровь!

– И каков его смысл?

В разговор вмешался Смиорган:

– Так он поможет нам бежать отсюда, Элрик? Хорошо бы поскорей…

– Не спеши, – сказал альбинос. – Я вам все расскажу чуть позже.

– Образ в камне может стать инструментом моего освобождения, – сказало Существо, Обреченное Жить. – Если в том, кто им владеет, течет королевская кровь, то он сможет повелевать Нефритовым человеком.

– Но почему ты сам не воспользовался этим камнем?

– Из-за наложенного на меня проклятия. Я мог повелевать, но не имел власти вызвать этого демона. Насколько я понимаю, такова была шутка Владык Высших Миров.

Элрик увидел горькую тоску в глазах Дж’осуи К’релн Реира. Он посмотрел на его белую обнаженную плоть, белые волосы, на тело, которое было не молодым и не старым, на обломок стрелы, торчащий из его левого бока.

– И что я должен сделать? – спросил Элрик.

– Ты должен вызвать Ариоха, а потом приказать ему снова вернуться в это тело, вернуть на место глаза, чтобы он мог видеть, и уйти из Р’лин К’рен А’а.

– И что будет, когда он уйдет?

– Вместе с ними уйдет и проклятие.

Элрик задумался. Если он вызовет Ариоха – который, Несомненно, не хочет сюда являться, – а потом заставит его сделать то, что тот не хочет делать, то это могущественное и к тому же непредсказуемое существо вполне может превратиться в его врага. Но, с другой стороны, они здесь в ловушке, в окружении воинственных олабов, и не имеют никаких средств вырваться. Если Нефритовый человек тронется с места, то олабы разбегутся, и Элрик с товарищами сможет вернуться к кораблю и добраться до моря.

Он объяснил все это своим спутникам. Этот план не понравился ни Смиоргану, ни Авану, а оставшийся в живых последний член экипажа вообще пребывал в прострации.

– Я должен это сделать, – сказал Элрик. – Ради этого Человека. Я должен вызвать Ариоха и снять проклятие, которое лежит на Р’лин К’рен А’а.

– Ачтоже тогда будет с нами? – спросил герцог Аван, инстинктивно прикоснувшись к рукояти меча. – Нет, я думаю, мы должны попытать счастья и дать бой олабам. Оставь этого человека – он сошел с ума, он бредит. Пойдем отсюда.

– Иди, если ты так решил, – сказал Элрик. – А я остаюсь с Существом, Обреченным Жить.

– Это означает, что ты остаешься здесь навсегда. Нельзя же верить в его россказни.

– Явнихверю.

– Ты должен идти с нами. Твой меч поможет нам победить. Без него олабы нас уничтожат – в этом можно не сомневаться.

– Ты уже видел, что Буревестник малоэффективен против олабов.

– И все же он действует. Не бросай меня, Элрик!

– Я тебя не бросаю. Я должен вызвать Ариоха. Это пойдет вам на пользу, я уж не говорю о себе.

– Я не уверен.

– Ведь тебе в этом путешествии требовалось мое колдовское искусство. Теперь оно к твоим услугам.

Аван подался назад. Казалось, существовало что-то, чего герцог боялся больше, чем олабов, больше, чем призывания демонов. Он словно прочел угрозу на лице альбиноса, угрозу, которой не осознавал даже сам Элрик.

– Мы должны выйти наружу, – сказал Дж’осуи К’релн Реир. – Мы должны встать под Нефритовым человеком.

– А когда мы покончим с этим, – внезапно спросил Элрик, – как мы выберемся из Р’лин К’рен А’а?

– Здесь есть лодка. Провизии на ней, правда, нет, но зато на нее погружена большая часть городских богатств. Она находится в западной оконечности острова.

– Хоть какое-то утешение, – сказал Элрик. – А ты сам не мог ею воспользоваться?

– Я не в силах покинуть город.

– Это часть проклятия, что лежит на тебе?

– Да… проклятия моей робости.

– Твоя робость держала тебя здесь десять тысяч лет?

– Да.

Они вышли из помещения на площадь. Настала ночь, и в небесах висела огромная луна. Если смотреть с того места, где находился Элрик, луна образовывала ореол вокруг головы Нефритового человека. Тишина стояла полная. Элрик вытащил из кошелька образ в камне и взял его большим и указательным пальцами левой руки. Правой рукой он вытащил из ножен Буревестник. Аван, Смиорган и вилмирский матрос отошли в сторону.

Элрик посмотрел на огромные нефритовые ноги, гениталии, торс, руки, голову, поднял меч и закричал:

– АРИОХ!

Голос Буревестника почти что заглушил голос Элрика. Меч ожил и завыл, угрожая вырваться из рук