хозяина.
–
Теперь наблюдавшие за происходящим видели только пульсирующий, светящийся меч, белые руки и лицо альбиноса и его малиновые глаза, сверкающие в темноте.
–
И тут до ушей Элрика донесся голос, который не принадлежал Ариоху – казалось, заговорил сам меч.
– Элрик… Ариох должен получить кровь и души! Кровь и души, мой повелитель…
– Нет. Это мои друзья, а олабам Буревестник не приносит никакого вреда. Ариох должен прийти без крови, без душ.
– Только кровь и души могут вызвать Ариоха наверняка! – сказал голос, звучавший теперь отчетливее. В нем слышалась насмешка, и доносился он, казалось, откуда-то из-за спины Элрика.
Альбинос повернулся, но там ничего не было. Он увидел взволнованное лицо герцога Авана, и когда остановил на нем взгляд, меч описал круг в воздухе и потащил Элрика в направлении герцога.
– Нет! – крикнул Элрик. – Остановись!
Но Буревестник не остановился – он пронзил тело герцога и вошел ему глубоко в сердце, утоляя свою жажду. Оставшийся в живых моряк в ужасе смотрел, как умирает его хозяин.
Герцог Аван воскликнул в агонии:
– Нет! Элрик! Какое предательство!..
Он дернулся:
– Прошу тебя…
Он затрепетал:
– Моя душа…
Он умер.
Элрик вытащил меч из сердца вилмирца и разрубил надвое моряка, который бросился на помощь своему хозяину. Это Было сделано чисто механически, без раздумий.
– Теперь Ариох получил свои кровь и души, – холодно сказал Элрик. – Пусть придет Ариох!
Смиорган и Существо, Обреченное Жить, отступили назад, в ужасе глядя на одержимого Элрика. Лицо альбиноса исказила жестокая гримаса.
–
– Я здесь, Элрик.
Элрик повернулся и увидел, что в тени ног статуи кто-то есть – тень в тени.
– Ариох, ты должен вернуться в эту статую, чтобы она навсегда покинула Р’лин К’рен А’а.
– Я не хочу, Элрик.
– Тогда мне придется приказать тебе, герцог Ариох.
– Приказать? Приказать мне может лишь тот, кто владеет образом в камне, и только один раз.
– Я владею образом в камне. – Элрик вытянул руку с рубином. – Смотри.
Тень в тени несколько мгновений шевелилась, словно пришла в гнев.
– Если я подчинюсь, то тем самым будет приведена в действие цепочка событий, которые тебе могут не понравиться, – сказал Ариох, переходя на низкий мелнибонийский – Видимо, для того, чтобы придать своим словам еще более мрачную окраску.
– Пусть будет, что будет. Я повелеваю: войди в Нефритового человека и вставь назад в глазницы его глаза, чтобы он мог отсюда уйти. И еще я повелеваю: оставь этот город и забери с собой проклятие, наложенное на него Владыками Высших Миров.
На это Ариох ответил:
– Когда Нефритовый человек перестанет охранять место, где встречаются Высшие, за этот мир начнется великая битва Высших Миров.
– Я повелеваю, Ариох: войди в Нефритового человека.
– Ты упрям, Элрик.
– Ступай! – Элрик поднял Буревестник.
Меч запел, словно охваченный чудовищной радостью. В этот миг он казался сильнее самого Ариоха, сильнее всех Владык Высших Миров.
Земля заходила под ногами. Вокруг огромной статуи внезапно засверкал огонь. Тень в тени исчезла.
И тогда Нефритовый человек наклонился.
Его огромное тело перегнулось через Элрика, рука протянулась и нащупала два кристалла, лежащих на земле. Взяв по кристаллу в руку, статуя выпрямилась.
Элрик, спотыкаясь, бросился к дальнему углу площади, где уже в страхе приникли к земле Смиорган и Дж’осуи К’релн Реир.
Из глаз Нефритового человека вырвался ослепительный свет, нефритовые губы открылись.
– Сделано, Элрик! – послышался громогласный голос. Дж’осуи К’релн Реир зарыдал.
– А теперь уходи, Ариох.
– Я ухожу. Проклятие с Р’лин Крен Аа и Дж’осуи К’релн Реира снято, но за это еще большее проклятие ложится на весь ваш мир.
– Какое проклятие, Ариох? Говори яснее! – воскликнул Элрик.
– Скоро узнаешь. Прощай!
Охромные нефритовые ноги внезапно тронулись с места, за один раз перешагнули через развалины и, круша на своем пути деревья, начали свой путь через джунгли. Через мгновение Нефритовый человек исчез.
И тогда Существо, Обреченное Жить, рассмеялось. Странная радость звучала в его голосе. Смиорган зажал уши руками.
– А теперь, – закричал Дж’осуи К’релн Реир, – теперь твой клинок должен взять мою жизнь. Наконец-то я могу умереть!
Элрик отер рукой лицо. Он едва ли осознавал то, что произошло в последние мгновения.
– Нет, – сказал он ошеломленным голосом. – Я не могу…
Но тут Буревестник вырвался из его руки, преодолел расстояние между Элриком и Существом, Обреченным Жить, и вонзился в его грудь.
Умирая, Дж’осуи К’релн Реир смеялся. Он упал на землю, губы его двигались. С них срывался шепот. Элрик подошел поближе, чтобы слышать.
– Теперь в этом мече мое знание. Я сбросил с плеч это бремя.
Глаза закрылись.
Жизнь Дж’осуи К’релн Реира, продолжавшаяся десять тысяч лет, завершилась.
Элрик ослабевшей рукой вытащил меч из груди Дж’осуи К’релн Реира и вложил его в ножны. Он посмотрел на тело Существа, Обреченного Жить, затем – вопросительно – на Смиоргана.
Коренастый морской владыка отвернулся.
Начался восход. Занялся серый рассвет. Элрик смотрел на тело Дж’осуи К’релн Реира, которое на его глазах превратилось в прах, а налетевший ветер рассеял его, смешав с развалинами города. Элрик пересек площадь, подошел к тому месту, где лежало скорчившееся тело герцога Авана, и упал перед ним на колени.
– Герцог Аван Астран из Старого Гролмара, ты получил предупреждение о том, что тех, кто соединяет свою судьбу с Элриком из Мелнибонэ, ждет злая участь. Но ты не поверил. Теперь ты знаешь.
Вздохнув, он поднялся на ноги.
Смиорган встал рядом с ним. Солнце уже касалось верхушек развалин. Смиорган протянул руку и положил ее на плечо своего друга:
– Олабы исчезли. Я так думаю, они тут вволю насмотрелись колдовства – больше не хотят.
– Вот и еще один человек погиб от моей руки, Смиорган. Неужели я навечно привязан к этому проклятому мечу? Я Должен найти способ избавиться от него, иначе моя больная совесть так согнет меня, что я уже никогда не смогу распрямиться.
Смиорган откашлялся, но ничего не сказал.
