Белсон отвез меня домой.
Глава 2
На Сюзан были черные кожаные брючки и такие же черные туфли на низком каблуке, со вставками из голубой кожи. Поверх синей блузки висело несколько золотых цепочек. Уши украшали золотые серьги в виде колец. Она сидела в моей гостиной, положив ноги на журнальный столик и медленно потягивая шампанское, слегка смешанное с «Майдори».
— Ну, и что же хотел от тебя Квирк? — спросила она, глядя сквозь бокал. «Майдори» придавало шампанскому легкий зеленоватый оттенок. Наконец, она чуть опустила бокал и взглянула на меня своими большими черными глазами.
— Он хочет, чтобы я стал тем, кому он мог бы доверять. — Я обошел стойку и поставил на журнальный столик перед Сюзан маленький серебряный поднос. На нем была баночка белужьей икры со специальной ложечкой, вафли «Бремнер» и шесть долек лимона.
— Ох, ням-ням, — улыбнулась Сюзан и, опустив бокал, чуть запрокинула голову. Я наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
— Только легенький поцелуйчик — и все, — пояснил я. — Чтобы не притуплять вкусовые ощущения.
Сюзан сделала глоток шампанского и промолчала. Я вернулся за стойку и, достав большой нож, принялся отбивать куриные ножки.
— Нужно попотеть, чтобы мясо получилось мягким и нежным, — улыбнулся я.
— Так я смотрю, Квирк сколачивает там у себя что-то вроде собственного участка? — спросила Сюзан.
— Белсон назвал это отрядом. Личным отрядом Квирка, — ответил я.
— Потому что убийцей может оказаться кто-то из управления?
— И еще потому, что его управление скоро сожрут со всеми потрохами. Так что ему нужна альтернатива. Нужен кто-то, не входящий в штат. Кто-то, кто не подчинялся бы ни мэру, ни муниципалитету. И не ползал на брюхе перед капитаном. Ему нужно место, где он мог бы спокойно посидеть и подумать.
— Неужели все может обернуться так плохо? — удивилась Сюзан.
— Может, и очень скоро, — кивнул я.
— У тебя когда-нибудь раньше случалось что-нибудь подобное?
— Я занимался делом Душителя. Там тоже было полно разных придурков и психопатов. А от киношников вообще, помню, житья не было.
Я побрызгал расплющенные куриные ножки розмарином и положил помариноваться в оливковое масло с лимонным соком.
— Многие, кстати, их неплохо используют, — заметила Сюзан.
— Да, — я плеснул себе немного шампанского. — Чтобы продвинуться по службе, прославиться, а то и просто поразвлечься. — Я залпом осушил бокал, налил еще и зачерпнул ложечку икры.
— Похоже, он хочет, чтобы его поймали, — сказала Сюзан.
— А, письмо. Да, вполне возможно. Но он написал его только после второго убийства.
— Значит, если надеяться на то, что он сам будет подбрасывать нам улики, дело может затянуться надолго.
— И прежде, чем этих улик соберется достаточно, чтобы покончить с ним, список его жертв успеет изрядно увеличиться, — добавил я.
Сюзан зацепила на кончик ложки две икринки, отправила их в рот и принялась медленно жевать.
— Вот именно, — мрачно кивнула она. — Пока мы тут балуемся икоркой.
— И попиваем шампанское, — кивнул я и плеснул ей немного в бокал, не забыв добавить «Майдори».
— Ни стыда ни совести, — вздохнула Сюзан.
— Если бы мы пили прокисшее пиво и заедали тухлой колбасой, это все равно не избавило бы их от смерти, — покачал головой я.
— Знаю.
Мы оба замолчали. Выпили по глотку шампанского. Кожаные брючки Сюзан плотно обтягивали ее длинные, стройные ноги.
— И единственное, что нам известно, — наконец проворчал я, — это то, что какой-то белый убивает чернокожих женщин. Смахивает на расистские убийства.
— А следы спермы? — напомнила Сюзан.
— А это смахивает на сексуальные убийства, — вздохнул я.
— Так что мотивы неизвестны.
— К тому же не видно никаких следов насилия.
— Кроме пистолета. Можешь себе представить, как нужно бояться женщин, чтобы связывать их, заклеивать им рот и все равно не осмеливаться вступить с ними в контакт и только в онанизме находить сексуальное выражение.
