голове, по лицу стекали соленые струйки. Дыхание почти выровнялось, сердце билось ровно и спокойно. Как здорово было бы сейчас выпить пару кружек холодного пивка и, может даже, мирно поболтать с кем-то, кто не совершал зверских убийств. Сверху из мегафона донесся чей-то громкий голос:
— Говорит полиция Линна, вам нужна помощь?
Не оборачиваясь, я поднял руку и махнул, чтобы они убирались.
— Это она, — простонал Фелтон. — Это она сделала меня таким. Я должен был стать таким.
Я пожал плечами.
— Ну, давай, — сказал я. — Нужно идти.
— Не могу, — всхлипнул Фелтон.
— Я помогу.
Я шагнул к нему, взял его за руки и потянул к себе. Его ноги потеряли опору, и он начал сползать вниз. Я обхватил его за талию и поднял на руки. Он прижался ко мне мокрой щекой и, обняв за шею, разрыдался, что-то бормоча и уткнувшись лицом в грудь. Я прислушался.
— Папа, — всхлипывал он. — Папа... папочка...
Я долго держал его на руках, испытывая одновременно и жалость, и отвращение, пока к нам не подобрались двое полицейских, и все втроем мы снесли его вниз.
Глава 33
Мы с Сюзан сидели в новом японском ресторане в центре Бостона, пытаясь справиться с экзотическим рыбным блюдом под названием «суши». Сюзан орудовала палочками, да так ловко, что я едва поспевал за ней со своей вилкой.
— О, Боже, — наконец не выдержал я. — Да эта рыба вообще какая-то сырая.
— Попросить, чтобы унесли? — улыбнулась Сюзан.
Я отставил в сторону рыбу и принялся за овощную темпуру и домашнее пиво.
— Лучше шефа сейчас не злить, — заметил я. — Ему еще креветок мне готовить.
— Тогда я доем, — вздохнула Сюзан и подняла пиалу с саке.
— За тебя, марафонец, — улыбнулась она.
— Бегают не только на скорость, — заметил я.
— Слушай, я же видела, как ты стреляешь. По-моему, ты вполне мог застрелить его прямо на бегу, как зайца.
— Наверное, — я пожал плечами. — А когда он карабкался по этим валунам, я бы наверняка не промахнулся.
— Но ты не выстрелил, — Сюзан загадочно улыбнулась. — И, кажется, я знаю, почему.
— Ну и почему же?
— В первый раз, когда ты погнался за ним, он удрал от тебя.
— Ну, тогда просто изгородь помешала, — вставил я.
— И на этот раз, — продолжала Сюзан, — тебе хотелось догнать его и поймать.
— Взять реванш? Да ну тебя. Слишком уж по-детски звучит.
— И тем не менее, — снова улыбнулась Сюзан.
— Ну, тебе виднее, психолог ты наш, — вздохнул я.
Сюзан удовлетворенно отправила в рот кусочек «суши».
— Квирк и Белсон вернулись из отпуска? — спросила она.
— Да.
— Ну и что, хоть извинились перед ними?
— Ага, держи карман шире, — усмехнулся я. — Теперь каждый бьет себя в грудь и доказывает, что все время был на стороне Квирка.
— А что с этим негром, которого они взяли?
— С Уошборном? Будут судить за убийство жены.
— А Гордона Фелтона?
— Думаю, закосит под сумасшедшего и отправится в Бриджуотер или еще какую-нибудь клинику. Откуда ему уже не выйти.
— Ну, будь он нормальным, он бы не совершил всех этих убийств, — возразила Сюзан.
— Да, однако тысячи людей вырастают в таких же условиях и страдают от тех же проблем, но никто почему-то не выходит на улицу с пушкой и не убивает несчастных женщин.
— Бог его знает, — пожала плечами Сюзан. — Я, конечно, могу выдвинуть тебе чисто научную теорию по этому поводу. Ну, например, о бесконечном множестве абберантностей человеческой психики. То есть, во всем мире нет двух людей с одинаковыми проблемами... Но это то же самое, что и «Бог его знает», только другими словами.
