– И он полетел дальше на одном крыле?
Обе задумались. Затем Джудит кивнула и с мудрым видом изрекла:
– Это ястреб. Обронил крыло своей жертвы, пролетая над поляной.
Версия показалась Грейс убедительной.
– Ястреб? Ладно уж, поверю тебе. – Девочки медленно двинулись дальше.
– Или упало с пролетающего самолета.
Грейс рассмеялась:
– Вот-вот. Похоже на крыло того цыпленка, которого нам подавали в прошлом году во время полета в Лондон. Впрочем, то выглядело еще хуже.
Обычно девочки, поднявшись на гору, давали лошадям порезвиться на полянке, а затем возвращались домой другой дорогой. Но сегодня им не хотелось расставаться со снегом, солнцем, чистым небом… Девочки решили продлить удовольствие, решили повторить путь, проделанный ими однажды, года два назад, когда Грейс ездила еще на Цыгане, пони с белой гривой: спуститься в соседнюю долину, проехав леском, и вернуться домой вдоль реки, огибающей гору. Придется, правда, пересечь одну-две проезжие дороги, но Пилигрим вроде утихомирился, и к тому же в такую рань по субботам на дорогах бывает вполне спокойно.
В лесу девочкам было уже не до разговоров. На этой стороне горы не было проложенной тропы, а пеканы и тополя росли особенно густо: Грейс и Джудит приходилось поминутно наклоняться, чтобы не задеть ветки, и все же скоро и они сами, и их кони были густо усыпаны снежной сверкающей пылью. Всадницы медленно продвигались вниз вдоль ручейка. Лед уже схватил воду, особенно у краев, но под прозрачной коркой бурлил темный поток, сбегающий в долину. Склон становился все круче, и кони ступали очень осторожно, опасливо выбирая, куда ставить копыта. Один раз Гулливер поскользнулся на камне – его шатнуло в сторону, но он смело продолжил путь. Солнце, пробиваясь сквозь заросли, вычерчивало причудливые тени и расцвечивало радужными оттенками облачка пара, выдыхаемого животными. Но девочки ничего этого не замечали, не отрывая глаз от спуска, – напряженность коней передалась и им.
Завидев впереди поблескивающее сквозь деревья русло реки, девочки облегченно вздохнули. Спуск оказался труднее, чем они думали, зато теперь можно было перевести дух. Подружки с улыбкой переглянулись.
– Все нормально? – спросила Джудит, мягко останавливая Гулливера.
– Вполне, – засмеялась Грейс и, наклонившись вперед, потрепала Пилигрима по загривку. – Разве наши мальчики не молодцы?
– Они просто чудо.
– Мне казалось, здесь не такой крутой спуск.
– И мне тоже. Наверное, в прошлый раз мы спускались вдоль другого ручья. Мне кажется, мы отклонились на милю южнее.
Стряхнув с себя снег, девочки всматривались в даль, пытаясь разглядеть сквозь деревья – хорош ли спуск? Там, где кончалась сбегающая по склону рощица, белел девственно чистый снег – склон плавно спускался к речке. У ближнего берега торчали столбы, ограждающие старую дорогу к целлюлозной фабрике. По ней не ездили с тех пор, как в полумиле от старой дороги проложили новую – более прямую и широкую – на противоположном берегу реки. Девочкам же надо было проехать некоторое расстояние по старой дороге – чтобы взять ближе к северу.
Опасения Уэйна не подтвердились: дорогу на Чэтхем еще не расчистили. Впрочем, скоро он успокоился: перед ним уже проехало несколько машин, и восемнадцать шин его «Кенуорта» хорошо и прочно вписались в проложенную колею. Эти проклятые цепи ему даже не понадобились. Навстречу проехал снегоочиститель, и хотя теперь от него никакого проку не было, Уэйн – на радостях, что все обошлось, – помахал водителю и даже погудел.
Закурив, он посмотрел на часы. Приедет на место как пить дать раньше срока. После стычки с полицейскими Уэйн позвонил в Атланту и попросил организовать все так, чтобы он мог отдать турбины сегодня же утром. Никому не хочется работать в субботу, и Уэйн догадывался, что на фабрике его ждут без особого энтузиазма. Но это уж их проблемы. Поставив новую кассету Гарта Брукса, шофер стал внимательнее приглядываться к дороге, боясь пропустить поворот к фабрике.
После спуска через заросли ехать по старой дороге было особенно легко и приятно – кони успокоились и трусили бок о бок, греясь на солнышке. Слева, среди деревьев у реки, гонялись друг за дружкой две сороки, перелетая с ветки на ветку и громко треща, но за сорочьим гомоном и плеском воды Грейс расслышала другой шум. Наверное, снегоочиститель приводит в порядок шоссе, подумала она.
– Вот оно! – Джудит кивком показала вперед.
Это было то самое место, которое они искали: здесь когда-то проходила железная дорога – она пересекала путь к фабрике, а затем шла по мосту через реку. Ее давным-давно закрыли, но мост над рекой сохранился. Тот же, что шел над дорогой, разобрали, остались только бетонные плиты – туннель без крыши; по нему-то и шла теперь дорога, теряясь за поворотом. Перед туннелем крутая тропа вела на насыпь – девочкам предстояло въехать на нее, чтобы попасть на мост. Джудит, снова вырвавшаяся вперед, направила Гулливера к тропе. Конь сделал несколько шагов и остановился.
– Ну же, малыш! Чего ты боишься?
Конь осторожно провел копытом по снегу, словно что-то проверяя. Джудит пришпорила его.
– Вперед, лентяй! А ну, пошевеливайся!
Гулливер послушно зашагал вверх по тропе. Грейс, не трогаясь с места, следила за ними снизу. Она машинально отметила про себя, что шум работавшего на шоссе снегоочистителя усилился. Пилигрим навострил уши. Грейс, наклонившись, потрепала его по холке.
– Как там? – крикнула она Джудит.
– Нормально. Но все же будь осторожна.
