– Хорошо, – с большой неохотой ответил он. – Я провожу тебя к ней.
– Спасибо тебе. – Мэри-Ли схватила его руку и крепко сжала. Это был ее первый искренний порыв за долгие годы.
Ричард провел Мэри-Ли в один из салонов, примыкавших к Зеленой гостиной. На ковре перед телевизором устроились Стефани и Энди Кокс – они смотрели мультфильм про Чипа и Дэйла. Стефани одели в длинное розовое платье с оборками, а ее брата – в маленький, но самый настоящий смокинг.
Александра сидела на длинном кожаном диване. Ее открытое вечернее платье из серебристой кружевной ткани мягко поблескивало в электрическом свете. На плечи она накинула легкую шаль. Колье «Фитцджеральд-фифти» горело так, что глазам делалось больно. Александра выглядела бледной и слегка осунувшейся. Ее правая рука висела на перевязи.
Прильнув к матери, на диване полулежал Трип, весь в страшных кровоподтеках, с забинтованной головой.
Справа от Александры, как подраненный птенец, примостилась Джетта.
Мэри-Ли была не в силах сдерживать слезы.
– Александра, Джетта, – срывающимся голосом окликнула она, готовая к тому, что подруги от нее отвернутся.
– Это ты, Мэри-Ли? – на какое-то мгновение Александра еще больше побледнела. Уголки губ тронуло подобие улыбки.
Мэри-Ли выронила сумочку и бросилась на колени перед Александрой. Положив голову ей на колени, она в голос разрыдалась. Ей было о чем плакать.
– Мне нет прощения, но я тебя люблю, Александра, – еле выговорила она.
– Я тебе верю. – У Александры тоже брызнули слезы.
– Я тоже. – Джетта не осталась в стороне.
Они втроем обнялись и больше не сказали ни слова.
– Миссис Кокс! – В салон вошел охранник. – Миссис Кокс, они уже готовы. Через пять минут выход.
– Ох, – вздрогнула Александра и вытерла глаза. – Боже, мое лицо!
– На кого мы похожи! – воскликнула Джетта. – Ну, ничего страшного. Я ведь крупный специалист по макияжу – надеюсь, вы помните? У меня с собой целая сумка всякой всячины – и тон, и блеск для губ, и тушь...
Мэри-Ли рассмеялась, вспомнив, как Джетта наводила им красоту – давным давно, в Лондоне.
– Что ж, рискнем, – охрипшим голосом сказала она. – Кутить так кутить!
Долли Ратледж под руку со своим мужем Мэнни стояла в толпе у выхода из Зеленой гостиной. Гости поднимались на цыпочки, чтобы не пропустить появления принца и принцессы Уэльских.
Долли вцепилась в локоть мужа:
– Двери открываются! – зашептала она. – Ай да мы! Сейчас в этот зал войдет будущий король Англии. А с ним – будущая королева. Интересно, какое у нее платье?
– Одни наряды на уме, – добродушно проворчал Мэнни, но Долли знала, что он переживает не меньше, чем она сама.
Заслышав музыку, Битси быстро опустила поднос на ближайший стул.
Дерек Уинтроп и его жена стояли в метре от нее, ничего не замечая вокруг. Рита-Сью что-то лепетала – кажется, о том, как ее папашу когда-то принимали в Букингемском дворце.
Но Битси не прислушивалась. Ее мысли были целиком заняты предстоящим делом. Она двигалась как автомат.
Быстро. Резко. Два шага, еще шаг. Поворот. Удобная позиция. Ничто не спасет того, кто послал убийцу и сломал ей жизнь.
Она скорее почувствовала, нежели увидела, как сверкающее лезвие описало дугу...
Сильные руки в мгновение ока скрутили ее и оттащили в сторону. Битси даже не закричала; она лишь затравленно оглянулась, еще ничего не понимая.
–
Битси онемела. Дерек Уинтроп обернулся, бледный, как полотно.
У нее вырвался сдавленный стон. Сэм Провенцо передал ее с рук на руки стоящим поблизости охранникам.
– Чарлз! – окликнула Диана.
Муж подошел к ней. Он был неотразим в своей парадной форме, при всех регалиях. Его лицо по сотням портретов было известно всему миру: правильное, выразительное, слегка отчужденное. Он успел поговорить со всеми, кто был в Зеленой гостиной, – кроме Дианы.
– Как тебе нравится мое платье? – застенчиво спросила она, но оба знали, что за этими словами кроется нечто большее.
Ее модельер Брюс Олдфилд оказался на высоте. Летящая шифоновая юбка подчеркивала высокую грациозную фигуру принцессы. Маленький жакет-фигаро прикрывал плечи, оставляя открытой шею. На светлых волосах блестела знаменитая диадема. Бриллиантовое ожерелье с огромным темным сапфиром «Сэр Лэнкан» играло тысячью граней.
