— Да, но мы не можем позволить себе отказаться от них. Это невозможно… Для нас это то же самое, что вам отказаться от магии.
— Ну да, — я фыркнул, — Фартап и остальные отказались от магии, когда вокруг оказались машины, делающие все сами.
— Им это понравилось. Вам нет?
— Нет, если честно, мне ваш мир совсем не нравиться. Но месяц я его потерплю.
— В еде вы тоже, надо полагать, непривередливы? — поинтересовался он. — А что ест ваше животное?
— Что обычные лошади. А я, пожалуй, в еде все же привередлив.
— Ну что ж, — он развел руками. — Постараюсь прокормить вас.
— А золото у вас в ходу? — спросил я, бросив ему монету.
Он поймал ее.
— Сгодится. Однажды Игниферос рассказывал, что оно, как ни странно, в ходу во всех мирах, как, впрочем, и серебро. Удивительно, не правда ли? Такие разные миры, разные люди, народности. Но расплачиваться приходится одним и тем же.
— Вот как? Дядя рассказывал вам про миры?
— Да. Мы часто с ним беседовали, пока он поправлялся после операции. Он тогда еще посмеялся над собой, вспомнив, что всегда считал лекарей в светлой обители самыми бесполезными ее обитателями. Говорил, что маги редко болеют.
— Это правда.
— Но ведь у вас часто были войны. Неужели врачеватели не пригодились раненым?
Я посмотрел на мокрое от дождя окно.
— Вам случай с Игниферосом ни о чем не говорит?
Вилен сник.
— Да, да, я понял — ваша магия смертельна, и цель ваших воинов была вовсе не ранить противника…
— Как и со стороны светлой обители, — добавил я. — Наша общая история темна. Но возможно, она когда-нибудь изменится.
Вилен задумчиво кивнул и сделал знак следовать за ним. Он показал мне комнату для гостей. Она была довольна просторна. Кроме кровати и письменного стола здесь имелся диван с низеньким столиком и отдельная ванная. Через несколько минут Вилен принес миску овса для Шэда и пригласил меня поужинать. Поели мы молча. Врач, похоже, о чем-то сильно, задумался. Я поблагодарил его за ужин и вернулся в свою комнату. Шэд тоже уже поел. Разлегся на ковре посреди комнаты, положил голову на лапы и задремал. А я уселся за чтение.
Утром за завтраком Вилен устроил мне неприятный сюрприз.
— Я подумал — все оказывается гораздо сложнее, — заявил он. — Все книги по медицине, которые я мог предложить вам для чтения — на языке людей. Как и все лекции во врачебной школе. К тому же, чтобы прослушать все лекции понадобиться не один год…
— Я думал, что вы мне сами объясните, — заметил я хмуро.
— Это исключено! — возразил он. — У меня есть работа и я должен находиться в больнице и лечить людей. Я жизненно необходим для них.
Я долго и раздумчиво смотрел на него, что он поднялся со своего места.
— Фартап сказал мне, что вы обещали не причинять вред ни мне, ни какому-либо другому человеку в нашем мире.
— Это было бы крайне глупо с моей стороны.
— Вы опасаетесь Игнифероса?
— Скорее наоборот. Но я не хочу с ним ссориться, тем более из-за вас. У меня есть другое предложение…
Я рассказал Вилену о гипномагии.
— Вы хотите сказать, что можете проникнуть в мой разум и почерпнуть необходимые знания так же легко, как если бы прочли книгу? — поразился он.
— Да. Еще таким образом можно попробовать изучить ваш язык… Хотя, скорее всего, читать принесенные вами книги, надобности уже не будет.
— Я не уверен… Вы можете увидеть слишком личное…
— Я не собираюсь полностью просматривать ваш разум — только то, что меня интересует…
— Это возможно? Вы уже пробовали избирательно просматривать мысли?
Я кивнул. Вилен задумался.
— Как долго это продлиться? И что я буду ощущать?
— Не знаю. Но не думаю, что это займет больше трех часов. Ощущать — ничего. В худшем случае заработаете головную боль, если будете противиться.
Вилен, размышляя, прошелся по кухне.
— Хорошо, я согласен. Можете попробовать сделать это сегодня — у меня как раз выходной день.
За три часа я, конечно же, не управился. Информации оказалось больше, чем я думал, к тому же мы часто прерывались, чтобы немного отдохнуть и отвлечься. Однако к вечеру мы все же закончили, заплатив за свое усердие головной болью. Вилен глотал какие-то таблетки, которые, похоже, нисколько ему не помогали. А я достал специальную смесь трав, изготовленную Мерлиндой. Я заварил ее и, вдыхая аромат, не спеша пил по глотку горьковатый напиток. Я знал, что она собирала некоторые из этих трав в предгорьях, недалеко от Брингольда. Из-за знакомого запаха мне на миг показалось, что я вернулся домой. Головная боль отступила, но вернулась боль другого рода. Пробужденные воспоминания так сдавили душу, что у меня едва не навернулись слезы. «Что ж это такое? — подумал я с горечью. — Прошел только месяц, а мне так плохо. Как я вынесу эти четыре года?» Я разозлился на эту свою слабость, но тут меня отвлек Вилен.
— Что вы пьете? — полюбопытствовал он, морщась. — Это помогает от головной боли?
— Мне да. Хотите попробовать?
— Если можно. Не слишком приятный процесс эта ваша гипномагия.
— Это точно, — я отлил из своей кружки в его стакан. — Только оно горькое. Все лекарства моей матери жутко горькие.
— Ваша мать занимается медициной? — удивился Вилен.
— Она готовит лучшие снадобья в обители.
Он осторожно попробовал темно-золотистый отвар, скривился, но выпил. Через пару минут морщины на его лбу разгладились.
— Удивительно, как быстро помогло. Вы не знаете случайно состав?
— Знаю, но у вас эти травы не растут. Они и в Бинаине встречаются только в предгорьях.
— Если здесь объявится Игниферос, я попрошу его об одолжении.
Я пожал плечами, а потом заговорил на языке Вилена. Он вытаращил глаза.
— Когда вы хотите получить свои инструменты? — спросил я.
— Неплохо у вас получается, — заметил он. — Инструменты необходимо изготовить новые или вы улучшите старые?
Я на миг задумался.
— Можно и старые — никакой разницы.
— Мне понадобиться время, чтобы собрать их со всех больниц, если вы не против.
— Как желаете, — я подернул плечами.
Весь следующий день Вилен пропадал в больнице. А я дочитал книгу по гипномагии. Последняя глава потрясла меня, и книга, выскользнув из рук, упала на пол. Я некоторое время смотрел бездумно в окно. Потом все же поднял книгу и уже не прерываясь прочел последние страницы.
— Тэрсел? — вернул меня к действительности оклик Вилена. — С вами все в порядке?
— Что? — голос мой прозвучал глухо, я понял, что в горле пересохло и мне жутко хочется пить.
— Вы выглядите… неважно. Я несколько раз звал, но вы словно не слышали.
— Я задумался, извини, — я захлопнул книгу и положил рядом с собой на диван.
