государственного масштаба. Кто похитил бедных зверушек? Долго ли они мучились перед смертью? Зажарили или похитили? Продали или набили чучела? Сколько пил сторож перед обходом? - Да, господин майор,- вздохнул Кайзер, - и сколько он выпил перед тем, как звонить в полицию. - Ну, слава тебе, если ты есть, - провозгласил Олег Артурыч,- пришел в себя мой юный следователь. Я тебе, Яник, и слезы твои с соплями, и недостойный вид, и 'дядь Олега' - этот пережиток твоего золотого детства прощаю вкупе с прочими несдержанностями. Но только потому, что нас никто не видел и не слышал. Теперь ты вспомнил, что на службе. Ступай. Там в дирекции зоопарка безутешные сторож с ветеринаром и, вероятно, сам директор собираются поднимать очередной тост. Если поспешишь, застанешь трех здравомыслящих свидетелей. Опоздаешь - будет тебе три недвижных тела и множество пустых бутылок. Меня приглашали туда, пить - поэтому я знаю. - Хорошо, - скорбным голосом ответствовал Кайзер. - Хорошо, господин майор. - Высморкайся, Яник, и в путь. Отцу передай, я сегодня не смогу никак. Забегу завтра. Тут еще на секретном заводе неразбериха какая-то, чувствую, что на всю ночь. Кайзер отдал честь и вышел, не заметив слившуюся с мрамором колонны Марго. Хорошо, что здесь полумрак, подумала журналистка. Дядь Олег неожиданно для наблюдавшей за ним Марго грязно выругался, как только Яник покинул помещение. Затем он повернулся и пошел вглубь коридора, на ходу набирая номер, и вскоре неприветливо загудел в трубку. Начало разговора между Яном и дядь Олегом, для ушей Марго не предназначавшегося, казалось ей забавным, не более. Но лишь только речь зашла о зоопарке, она напряглась и принялась грызть кончик ручки - признак волнения и решимости. Надо же, она фактически из первых рук получила сведения прямо- таки сенсационные. Марго выскользнула на улицу. Кайзер стоял у края тротуара и ловил такси. Марго подождала, пока он уедет, а сама остановила маршрутку.
...В зоопарке было тихо и даже слишком тихо. Не визжал никто в обезьяннике, не плескалась вода у бегемота, пусто было в вольере, где обитал жираф Кока, про которого столько писали и в 'Вестнике Перекатиполиса', и в других, более солидных и менее муниципалистых газетах. Не было никого. А из окон дирекции доносилось негромкое пение на три голоса. Кто-то схватил Марго за руку, когда она собиралась подняться в дирекцию. Отчаянно и почти беззвучно вскрикнув, Марго ткнула кулаком в возникшее рядом лицо. Глухонемой смотритель Миша стер кровь с губы и показал на свои уши: не извиняйся , забыла, что ли, что я не слышу ничего? Потом, в знак того, что не сердится, пожал ей руку, но наверх идти запретил. Показал, свернув ладонь, множество раз поднесенный к губам стакан и щелкнул пальцем по своей шее, затем постучал пальцем у виска и показал на окно. Все и без его пантомимы было очевидно: уже дошли до точки, напились вдрызг, не стоит к ним лезть, могут спьяну обидеть. Марго показала Мише, чтобы он объяснил, что тут случилось. Он подвел ее к одной из клеток и продемонстрировал в лицах, как сторож проходил, а зверье сидело по клеткам, надежно запертое. И как сторож проверял все запоры, а животинка обыденно зевала, чесалась и издавала звуки (это Миша тоже показал, но у него выходило только шипение и лай). И Миша показал, как сторож идет обратно с целью лечь и захрапеть в своем домике, и вдруг замечает, что в клетках, где только что чесались, блеяли, ржали, урчали и чирикали, - пусто. А замки открыты ключами,а не сломаны. Никто не смог понять, что произошло. Поэтому ветеринар (Миша изобразил ветеринара, втыкающего шприц) достал бутылку со спиртом и пригласил директора и сторожа присоединиться. А Миша не пошел, он пить не любит. И вообще: вдруг звери придут обратно, должен же их кто-то снова запереть! На дорожке, обсаженной можжевельником, послышались шаги. Заметив взгляд Марго, Миша посмотрел туда же. Из-за поворота вышел человек. Миша, казалось, был разочарован. Наверное, ожидал , что покажется первый блудный зверь. Миша махнул рукой, повернулся и ушел. - Простите, а директор... - человек остановился в трех шагах от Марго. Он медленно ее узнавал. - Это опять вы, - сказал он. - Это правда вы? Которая из 'Вестника Перекатиполиса'? - Да, я,- призналась Марго. - А вы должны были раньше меня приехать. Я думала, вы уже там, - она махнула рукой в сторону окон. Там уже не пели. -Я не знал, где дирекция,- объяснил Кайзер.- Я вообще в зоопарке с детства не был. Здесь никогда ничего не происходило. Я бродил среди клеток... А вы тоже из-за исчезновения? - Конечно! Как только, так сразу - журналиста кормит не умение быстро бегать, а умение бегать быстрее всех и быть одновременно в двух и более местах. Тут Кайзер что-то прикинул в уме и без предупреждения перешел на 'ты'. - Ты там была?! Ты слышала?! Подслушала?!- Кайзер задрожал, как больной. Марго даже пожалела его. -Я не виновата,- сказала она, пожимая плечами. - Да, я услышала, что в зоопарке чепе, ну и что? Завтра все об этом будут говорить. А 'Вестник Перекатиполиса' - первым. Раскупят даже бесплатную часть тиража. Это моя работа. И мне глубоко плевать, кто тебе этот 'дядь Олег'. Ты не министр, твои личные дела публику не интересуют. Меня тем более. Кайзер, однако, уже взял себя в руки. Он медленно и гордо прошел мимо Марго и стал подниматься к затихшему директорскому обиталищу. Кайзер толкнул дверь. Она была закрыта. Тогда он постучался, и еще раз, и еще. Перегнувшись через перила, заглянул в окошко. Не удержался, свалился под окно, в какие-то кусты. Замер. А потом сказал очень медленно и четко, снова переходя на 'вы'. - Помогите... встать... Я напоролся... тут... какие-то шипы... иглы... Марго вспомнила, что у дирекции как раз недавно посадили кусты с острыми длинными колючками - какой-то дальний родственник лимона. Зеленые толстые шипы впились в руки, ноги, лицо и все тело Кайзера. Он боялся шевельнуться. Марго при свете, падающем из окон, принялась за тонкую операцию - она стала освобождать следователя из куста. Вначале вынула шипы, вонзившиеся в лицо, и заставила открыть глаза. За зрение можно было не волноваться. Тогда Марго обломала ветки в непосредственной близости от головы Кайзера (он не возражал против уничтожения представителя флоры) и отцепила колючки от его рук. Совместными усилиями были спасены ноги и живот. Марго спросила, как он думает, не задеты ли жизненно важные органы. Кайзер сказал, что не знает, потому что у него болит все сразу. Марго усадила его на нижнюю ступеньку и сама полезла в окно. Кайзер попросил, чтобы она была осторожной, и Марго постаралась быть осторожной. Она проникла в окно и открыла дверь изнутри, потом спустилась и помогла Кайзеру войти. Три человека спали, уронив головы на стол. Перед ними находилось три стакана, один недоеденный гамбургер, нетронутая банка соленого перца и большое желтое яблоко, разрезанное на четвертинки, но вложенное в пепельницу и оттого полураскрытое. Тихонько похрапывал главный ветеринар, остальные спали беззвучно. Кайзер снял безрукавку и рубашку. Марго достала связку ключей из ветеринарского пиджака и порылась в его кабинете, дабы обнаружить необходимое. Когда она вытерал кровь тампонами и хотела приступить к дезинфекции, раненый Кайзер стал очень вредным. Он предположил, что этим вот йодом мазали жопу какому-нибудь больному носорогу и он не желает подвергаться. Марго с трудом убедила его, что у ветеринара имелась и человеческая аптечка, на случай укушения посетителя. Тогда Кайзер стал возражать против йода вообще и потребовал гигиеническую салфетку для остановки кровотечения. Марго попросила его вообразить, сколько детей и взрослых успело плюнуть в этот куст, сколько собак тут мочилось и сколько кошек чесалось. Кайзер вздрогнул и дал обработать раны йодом, однако нижнюю половину себя он смазал сам, выдворив Марго за дверь, дабы не лицезрела она его наготы. - Как там жизненно важные органы? - съехидничала Марго, ожидая снаружи. Кайзер что-то буркнул и разрешил ей войти. Он был уже одет, и в штаны, и в рубашку, и в безрукавку. - Вы как ягуар,- сказала Марго, восхищенно разглядывая дело рук своих коричневые пятна вокруг маленьких ранок, два на лбу, пять на щеке и подбородке, одно на носу. Руки были покрыты пятнами особенно густо. - Из щеки уже не течет кровь, - заметила Марго, - быстро заживает, как на собаке. Только утром опухнет обязательно. Кайзер сел на диван и опустил голову. Марго показалось, что он плачет. И действительно, слезы закапали у него из глаз часто-часто. Как это не удивительно, он не издал ни звука. Успокоившись, взял платок, предложенный Марго (тоже без единого слова) и вытер глаза. - Я ни на что не гожусь,- сообщил он ей, - даже по своему профилю работать не могу. Показания снимать не с кого, все свидетели пьяны. В зоопарке чуть не заблудился...Увольняюсь, все... - Вот что, - сказала ему на это Марго,- куплю-ка я сейчас три бутылки пива... Или нет, лучше поищу у ветеринара в кабинете. Посидим мы тут до утра, а как только они очухаются, предложим опохмелиться в обмен на эксклюзивное интервью. Вы тоже представитесь, как журналист, а если не хотите, то я буду интервьюировать, а вы - снимать показания. Во взгляде Кайзера поубавилось отчаяния, он теперь смотрел с Марго с надеждой и восхищением. -А если я к утру опухну? - спросил он, хотя было совершенно ясно, что он твердо намерен не опухать. -Я поделюсь своей информацией, - сказала Марго, - если вы будете не в состоянии работать. Но только в том случае, если подробности дальнейшего расследования... - Идет, - прервал ее Кайзер, кивая и улыбаясь. Но он тут же схватился за щеки, после чего со стоном отвел руки от лица. - Все болит, - осторожно произнес он, оправдываясь. У ветеринара нашлось пиво в холодильнике, он был предусмотрителен,как оказалось. Оставив три бутылки для спящих , две другие Кайзер и Марго распили под беседу - обсуждая два необъяснимых события, одно из которых случилось на их глазах, другое - почти в это же время. Марго
