привел ее в чувство.
— Что это со мной? — изумленно подумала Бронвис. — Так глупо забыться! А песня и впрямь колдовская! Мне вдруг показалось, что мир стал таким, каким он был лишь в детстве, когда я считала, что люди не делают зла!
Отложив инструмент, Норт спокойно сказал брату Бронвис:
— Рысь — это не сказка, а жизнь. Ее дети не раз приходили в наш мир. Вы легко убедитесь в правоте моих слов, повстречав Эрла.
Имя ничего не сказало ни Бронвис, ни Вальгерду:
— Эрла? А кто такой Эрл?
— Это Выродок.
Брат с сестрой обернулись на голос Хейда, который вступил в разговор. Удивило, что Хейд произнес это слово без тени презрения или издевки.
— Выродок? — переспросил его Вальгерд.
— Да. Эрл — сын последней из Белых Рысей, лесянок Гальдора. А по отцу сводный брат знаменитого Орма, победившего Бера, — ответил Хейд. — Если верить легендам, то после Раскола Луны Лес послал в замки вирдов лесных Белых Рысей хранить Гальдорхейм. И десятки веков от подобных союзов рождались одни белокурые девочки. Эрл — это первый мужчина от матери-Рыси. Все вирды зовут его Выродком, так как считают, что Эрл — ошибка природы, росток на дереве жизни, который не даст ни цветов, ни плодов.
— И напрасно, — вмешался Норт. — У брата Орма знаменитый цвет глаз Белых Рысей. А может, и их роковой взгляд, воспетый в балладах… Кто знает? Но вашему гостю не нравятся песни Гальдора. Для всех будет лучше, если именно вы, Хейд, ему объясните, как здесь живут.
Убрав свой инструмент, Норт поднялся и, взяв плащ, направился к выходу. Бронвис заметила, что голубой самоцвет в рукояти ножа стал почти черным и тяжело запульсировал темно-багровыми бликами. Словно почувствовав взгляд, Норт прикрыл нож ладонью. У выхода он обернулся и сказал Хейду:
— Через несколько дней праздник Леса. Надеюсь, мы с вами там встретимся.
— Это забавно… — с усмешкой заметил Вальгерд, когда двери за Нортом закрылись. — Что он о себе возомнил?
— Ты спросил бы, пока Норт был здесь! — вдруг взвилась Бронвис. — Или ты струсил?
Подобная вспышка была необычна, поскольку жизнь при Дворе научила ее скрывать чувства. Но Бронвис сейчас не сдержалась, слова Брата ей не понравились. Голос певца взволновал.
Не вникая в сюжет, отрицая смысл старой баллады, она наслаждалась звучанием голоса Норта, а грубость брата лишило ее удовольствия. Кроме того, Бронвис вдруг показалось, что камень Хранителя начал темнеть, когда Вальгерд… Но Бронвис не стала додумывать скользкую мысль, она тут же ее прогнала.
Хейд следил за их ссорой. Он видел, что Вальгерд совсем не понравился Норту. Любой вирд теперь предпочел бы держаться подальше от брата с сестрой, так как древняя мудрость гласила: “Одна кровь — один нрав!” Но Хейд не был вирдом, он вырос в Лонгрофте.
Неожиданно Бронвис перестала ссориться с братом и обратилась к Хейду:
— А что за “взгляд Рыси” воспет в песнях?
Хейд улыбнулся красавице:
— Здесь говорят, что обычная Белая Рысь — это милая девушка с длинными светлыми косами и теплым взглядом. Но, по легендам, Лес иногда наделяет своих дочерей странной Силой, которая может смести все вокруг. Для такой Белой Рыси нетрудно одним своим взглядом взорвать стену замка, разрушить каменный мост или выжечь лесной массив. Рысь из баллады, исполненной Нортом, должна быть как раз из таких.
— В Гальдорхейме сейчас много ведьм, убивающих взглядом? — с тревогой спросила у Хейда красавица.
— Нет. Сила взгляда — особый дар, и он дается не каждой лесянке. Во время Раскола Луны он был редок, теперь же сохранился лишь в песнях и устных рассказах.
— А жаль! — вдруг встрял Вальгерд. — С оружием в виде девчонки, сжигающей взглядом, легко подчинить себе всех! И я был бы не против…
— Не стоит мечтать, — улыбнулся Хейд. — Сила Рыси — легенда, не подтвержденная жизнью. Лесянки, живущие с вирдами, дарят не Силу, а нежность и верность. К тому же они не для нас с вами, Вальгерд. В Гальдоре Белая Рысь никогда не достанется пришлому!
Вальгерд опять усмехнулся:
— Как раз для меня! Если Рысь попадется мне в руки, я вряд ли спрошу ее…
Но Вальгерд договорить не успел, Бронвис тут же его перебила:
— А Эрл, о котором шла речь, наделен такой Силой? Он может сжечь взглядом преграду?
Хейд лишь покачал головой:
— Нет, Эрл не способен на это. Цвет его глаз только внешне соответствует описаниям песен. Эрл может неплохо бороться и даже владеет мечом, он умеет держаться в обществе, так как отец обучал его вместе с законным наследником, но…
Бронвис недоуменно взглянула на Хейда:
— С законным? А разве…
Она не закончила, так как Хейд вдруг рассмеялся:
— Неужели вы думали, что эти вирды берут таких девушек в жены? Ведь, несмотря на легенды, которые знают с рождения, в жизни Рысь — только наложница. Правда, в старинных легендах дикие Рыси, носители Силы, могли выбирать господина. Их нельзя было принудить к сожительству или уступить на ночь другу. Но Рыси с испепеляющим взглядом остались лишь в песнях и устных рассказах. Потомки лесянок, живущие в замках, для вирдов те же служанки. Жениться на Рыси! Такого в Гальдоре не слышали.
Вальгерд опять усмехнулся:
— Хороший подарок! Вы можете долго твердить, что лесянки милы и добры, для меня же Рысь — это лесной дикий хищник, который не сможет смириться с хлыстом или клеткой! Не думаю, что у девчонок с подобным прозвищем кроткий нрав!
— Но это так! — перебил его Хейд. — В Гальдорхейме считают, что если Белая Рысь взбунтовалась против хозяина, то ее нужно убить.
— Почему?
— Потому что это не Белая Рысь, это нелюдь, оборотень…
Хейд и Вальгерд могли еще долго говорить о загадочных девушках-Рысях, но Бронвис вернулась к тому, что ее занимало в данный момент:
— А Эрл? Он мужчина-Рысь? Или он нелюдь, оборотень?
— Не знаю, он Выродок.
— Вы не хотите о нем говорить? — недовольно спросила красавица.
— Я? Почему же? — ответил ей Хейд. — Эрл красив, потому что он больше похож на отца, чем на мать. Он неглуп и, при желании, мог бы играть среди вирдов достаточно важную роль, так как Орм признает его братом. Но Эрл не любит общества, предпочитая в одиночестве ставить опыты или бродить в лесу, собирая какие-то травы. Он в них хорошо разбирается, хоть и болтают, что себя ему не излечить.
— Не излечить? От чего? — с любопытством спросила красавица.
Хейд вздохнул, заглянув в золотые глаза Бронвис:
— Эрлу около двадцати трех, но в Гальдоре ни одна женщина не могла бы сказать, что он с ней переспал или просто пытался добиться любви.
Интерес Бронвис к Эрлу угас, и она предпочла сменить тему беседы. Она была даже довольна, что брат вновь вернулся к расспросам про Белую Рысь.
Позже, вспоминая события дня, Хейд не мог не признаться, что он сожалеет об этом приезде гостей. Вальгерд очень тревожил его. “Не случайно Хранитель, прощаясь, не пригласил Златоглазых на праздник!” — вертелось у него в голове. Память вновь возвращала его к давней встрече.
Это было пять лет назад, перед самым отъездом в Гальдор. Назначение стало скорее опалой, чем жестом доверия. Хейду тогда не хватало житейской мудрости. Очень неплохо лавируя в море интриг, он посмел не примкнуть ни к одной группировке, считая, что сможет пробиться один. Он держался достаточно долго, играя на человеческих слабостях.
