вопроса во время долгого чтения, и предложил:
– Давай в шахматы сыграем. Для конспирации.
– Угу. Я сейчас принесу. – Дмитрий устремился к выходу, но около двери остановился. – Только ты никому…
– Заметано. Мы дверь закроем.
Тихон разгладил лист и углубился в чтение.
«Я шла на встречу с этим человеком, даже не предполагая, какую тайну он поведает. Первоначально я планировала побеседовать с известным узбекским кинооператором Маликом Касымовым о фронтовых съемках на полях Великой Отечественной войны. О том, как, рискуя жизнью, и в зной и в холод он фиксировал на пленку лица солдат, рвущихся в атаку, ожесточенные бои с фашистами, мгновения победы и трагизм смерти.
Однако с самого начала наша беседа в ташкентском доме кинооператора пошла по другому руслу.
– А вы знаете, что я мог предотвратить Великую Отечественную войну? – печальным голосом спросил оператор.
– Вы могли остановить четырехлетнюю бойню, унесшую десятки миллионов человеческих жизней? – не поверила я.
– Если бы я проявил твердость и решительность, война бы не началась.
После столь интригующих слов я вся превратилось в слух. Вот какую мистическую историю поведал заслуженный деятель искусств Узбекской ССР Касымов, и у меня нет оснований ему не доверять».
Дмитрий Кушнир вернулся с шахматами, начал было расставлять фигуры, но, спохватившись, метнулся к двери и закрыл ее на ключ.
– Твоя очередь играть белыми, – сообщил он, усевшись напротив Заколова.
Тихон, предпочитающий открытые партии, машинально двинул вперед королевскую пешку и продолжил чтение.
«– Иосиф Виссарионович Сталин высоко ценил полководческий гений повелителя Азии эмира Тимура, известного под именем Тамерлан. В своей книге по истории Сталин подчеркнул, что именно войска хромого эмира разбили Золотую Орду, благодаря чему Россия окончательно освободилась от монгольского ига. Желание разыскать могилу великого завоевателя владело умами нескольких поколений ученых. Но решение об экспедиции принял лично Сталин в 1941 году. Помимо историков, языковедов и археологов в экспедицию входил известный антрополог Герасимов. Он должен был реконструировать по черепу Тимура лицо великого полководца.
Экспедиция прибыла в Узбекистан в июне 1941 года. Меня как оператора присоединили к группе ученых. Я должен был снимать все этапы исторического события.
Тогда никто точно не знал, где похоронен Тимур. Одни считали, что он покоится в родном городе Шахрисабзе. Там находится мавзолей, в котором еще при жизни эмира по его приказу была сооружена глубокая гробница. Но Тимур скончался во время похода в Китай в 1405 году. И начальник экспедиции Кара-Ниязов был уверен, что эмира не стали возвращать на родину, а похоронили по пути, в Афганистане. Однако Герасимов настоял на раскопках в Самарканде.
Существовала теория, что Тимур обладал колоссальным сгустком негативной энергии. Личное биополе огромной силы позволило ему захватить власть, в короткий срок завоевать десятки стран, истребить сотни тысяч непокорных и создать самую великую империю на просторах Азии. Его власть, как и его жестокость, не имела границ. Со смертью Тимура энергия исчезла, и огромная империя сразу распалась на отдельные ханства. Даже его любимого внука мудрого Улугбека, к которому перешло правление, казнили безо всякого почтения, отрубив голову.
Но энергия, по законам физики, бесследно не пропадает. Она переходит в другой вид либо… – При этих словах Малик Касымов многозначительно указал пальцем вниз. – Либо гигантскую мистическую силу сохранил прах Тимура!»
Тихон Заколов отвлекся от статьи, оценил обстановку на доске и сделал ход слоном. Кушнир тут же ответил пешкой и сообщил:
– Пока наш дебют повторяет испанскую партию матча за звание чемпиона мира между Карповым и Корчным в Багио.
– И кто тогда победил?
– Была ничья.
– Ничья меня не устраивает. – Тихон смело двинул вперед ферзя.
– Это против теории.
– Пауков дома тоже никто не держит. А мне нравится.
Дима с опаской посмотрел на Zebra Spider, прыгнувшего на вторую муху, и погрузился в раздумья. Тихон продолжил чтение газеты.
«– Герасимов верил в энергетическую силу великого эмира. Он знал, что в 1925 году ученый- физик обнаружил сильное биополе вокруг мавзолея Гур-Эмир в Самарканде, который Тимур велел возвести для своего безвременно почившего внука. Многие местные жители рассказывали о странных необъяснимых явлениях, происходящих около красивого, но пугающего мавзолея. Поэтому было решено начать раскопки в Гур-Эмире, тем более что в переводе это означает „усыпальница эмира“.
Более пяти веков никто не тревожил захоронение Тимуридов, насчитывающее девять надгробий. Раскопки начали 16 июня 1941 года. Двигались от крайних могил к центру. Сначала вскрыли гробницы сыновей Улугбека. 18 июня извлекли останки внука Тимура – великого ученого Улугбека. В этом не было сомнения. Известно, что Улугбеку отрубили голову за его научные изыскания. Череп в могиле лежал отдельно, и довольный Герасимов всем показывал разрубленные шейные позвонки.
Работа шла медленно. Могильные плиты были тяжелыми, лебедки часто не выдерживали, и надгробия приходилось сдвигать вручную. К центральному захоронению, где предположительно покоился Тимур, приступили ранним утром 21 июня.
Я снимал на камеру и наблюдал в объектив нарастающее белое свечение похожее на туман. Не знаю, что это было – мелкая пыль или пар, но в прежние дни ничего подобного не происходило. Когда плиту сдвинули, помещение стало интенсивно наполняться странным ароматом, похожим на восточное благовоние. Очень резким, притягательным и дурманящим. Вместе с непонятным запахом в подземелье расползалось чувство тревоги, а потом у всех возникло ощущение, что не хватает воздуха. Люди стали задыхаться. Рабочие сделали неловкое движение, плита треснула, и внезапно погасли все осветительные приборы. У меня без видимых причин отключилась камера. Нами овладел первобытный ужас, все бросились к выходу. Начальник экспедиции с трудом пресек панику и объявил перерыв.
Я на ослабевших ногах выбрался на улицу и зашел в ближайшую чайхану. К тому времени о раскопках в мавзолее Гур-Эмир знал уже весь Самарканд. На площади толпилось много любопытных, большинство из которых не одобряли происходящее. В чайхане сидели три седобородых старца в потертых азиатских халатах и тюбетейках. Один из них бережно держал старинную книгу. Увидев меня, молодого человека в наглаженных черных брюках и белой рубашке, вышедшего из мавзолея, он спросил:
– Наверное, ты начальник. Твои люди могилу Тимура уже вскрыли?
– Только начали.
Он встал с колен и ухватил меня за руку. Его лоб бороздили глубокие морщины, а глаза выражали неподдельную тревогу:
– Тогда еще не поздно все исправить. Вели остановить работу. Кости Тимура нельзя извлекать из могилы. Иначе начнется большая война. Об этом написано здесь.
Аксакал раскрыл толстую книгу в потрескавшемся кожаном переплете. На пожелтевшей странице я увидел фразу на арабском языке. Мама учила меня читать Коран, и я понял смысл написанного. «Тот, кто тронет прах великого Тимура, разбудит дух войны».
– Не тронь Тимура, – еще раз предупредил старец. – Иначе начнется большая война, и прольется много крови.
Я вспомнил первый странный эффект от сдвинутой могильной плиты жестокого завоевателя, и мне стало не по себе. Загадочный старик показался мне сказочным колдуном, предупреждающим героя: направо пойдешь – коня потеряешь, налево – голову свернешь. Я поверил ему и кинулся за начальником экспедиции Кара-Ниязовым. Тот пришел, но лишь посмеялся над стариками и назвал их невеждами. Гордые аксакалы
