– Давид Орбелиани умен и изворотлив. Он мог выведать все у Касымова с помощью лести и обещаний будущей славы. Фотограф Киреев во многом зависел от главного редактора и охотно выполнил бы любую его просьбу. Ему незачем было их убивать. Тут действовали не знакомые с ними люди, которые шли напролом.
– Эстонцы?
– Больше некому. Они чокнутые фанатики какой-то идеи. И на пути к ней ни перед чем не остановятся. Скорее всего, они каким-то образом подслушали наши планы и шли по тем же адресам.
– Где доказательства?
– Проведите тщательную экспертизу мест преступлений и их одежды и обязательно отыщете улики.
– Зачем вы потревожили кости великого Тимура?
– С чего вы взяли?
– Кто-то из вас выронил талон на завтрак в подземелье Гур-Эмир.
– Эстонцы пришли туда первыми. Сегодня, когда они напялили противогазы, я их сразу узнал.
– Буфетчица показала, что талон потеряла девушка.
– Мы тоже спускались в склеп. Спугнули эстонцев, а они нас заперли.
– Нельзя трогать Тимура. Нельзя открывать его гробницу. Это навлечет большую беду.
– В саркофаге не хватает самого главного. Черепа Тимура!
– Вы отправились за ним?
– Да.
– Зачем?
Евтушенко пожал плечами.
– Любопытство. Видели такую передачу: «Хочу все знать»? Наша любимая. И девушке хотелось помочь. Свобода слова у нас декларирована в Конституции!
– Никогда не читал.
– Зря. Складно написано. В честь Конституции даже праздничный день народу подарили.
– Черепа в саркофаге Тимура точно не было?
– Там муляж.
– Если черепа нет, значит, его надежно спрятали. Пусть лучше его никто никогда не найдет. Всем будет спокойнее.
– Так не бывает. Шила в мешке не утаишь. Все рано или поздно обнаруживается. А если он достанется злым людям?
– Череп Тимура принесет зло любому, кто к нему прикоснется. И не только ему! Всем!
– Это историческая ценность, достояние народа. Нам череп не нужен. Мы хотим вернуть реликвию вашему народу.
– Отпусти, – попросил Искандеров.
– За пистолет хвататься не будете?
– Нет.
Александр внимательно посмотрел в глаза поверженному противнику и поверил. Он разжал руки, встал и отряхнулся. Юсуп привалился к стене, пальцы плавно растирали короткую шею. Придя в себя, капитан укоризненно посмотрел на студента.
– Зря вы затеяли эти поиски. Один раз вскрытие могилы уже привело к большой войне.
– Вы тоже про это знаете?
– Я родился и вырос в Самарканде.
– Вы верите в зловещую силу останков Тимура?
– Глупец, кто в этом сомневается.
– Но это же дикость!
– Тридцать лет назад считались дикостью космические полеты, пятьдесят лет назад – телевизор, сто лет назад – радио и телефон. Дальше продолжать?
Евтушенко хотел возразить, но лишь развел руками. Человечество всегда верило в сверхъестественные явления и чудеса. Эту веру невозможно истребить и опровергнуть. Она – один из двигателей прогресса. Очень часто то, что вчера казалось сверхъестественным, в будущем находило научное объяснение. Он сам в учебе стремится к этому.
Александр посмотрел на плотно закрытый каменный вход в пещеру, около которого покоилось обезглавленное тело в плаще.
– Кошмар. Еще одна жертва, – дрогнувшим голосом указал он.
– Теперь я понял, что был за крик. – Искандеров осторожно подошел к трупу. – Это эстонец. Проверю его документы. – Капитан перевернул тело, вытянутыми руками проверил карманы. – Документы есть. А это что? Странная фотография.
Он развернул к Евтушенко увеличенный снимок картины с графическим кодом. Александр сразу его узнал и сообщил капитану:
– У вас в руках первая улика. Такую же фотографию нам напечатал Роман Киреев. А потом к нему пришли эстонцы, выбили этот снимок и вытолкнули фотографа в окно.
Искандеров прощупал каменную дверь и беспомощно стукнул по ней.
– Кажется, мы выбыли из игры.
– Нам остается только ждать результата, – попытался пошутить Александр.
– Если это вход в Город Мертвых, то результат заранее известен.
– Неужели все так трагично?
Искандеров обреченно кивнул.
63. Огненный взрыв
Заколов и Кушнир, взметнув фонтан брызг, погрузились в воду. Тамара от неожиданности забарахталась и попыталась всплыть. Тихон ее не удерживал, он нырнул поглубже, стараясь обследовать каменные стенки колодца. Вскоре он вынырнул. Сверху склонилось очкастое лицо Мартина. Противогаз не позволял определить настроение вооруженного противника, но по дерганым движениям эстонца чувствовалось, что он нервничает.
– Искупаться напоследок решили, – бубнил Мартин Кинк. – Захлебнетесь, достану. А деревяшка с картой никогда не утонет.
Заколов еще дважды невозмутимо нырнул. Эстонец наблюдал за ним с нарастающей тревогой. Он крутился вокруг колодца, пытаясь понять, что задумал студент.
– Сейчас я тебя чем-нибудь стукну по башке, – пригрозил Мартин, осматриваясь в поисках подходящего предмета.
Только он отступил назад за большим камнем, как Заколов выкрикнул:
– Тамара, я нашел боковой тоннель под водой. Все как на схеме, ныряем!
Он с силой уволок девушку под воду, создавая кучу воздушных пузырьков. Эстонец бросился к колодцу, понимая, что его перехитрили. Вскинул руку с пистолетом, выискивая цель под водой, и нажал на курок. Полыхнул выстрел. Пуля с шипением вспорола воду.
Прижавшийся к стенке Тихон заметил, как турбулентная струйка промчалась рядом с лицом. И сразу же каменный колодец сильно тряхнуло, над поверхностью воды вспыхнуло яркое пламя, несколько кирпичей вывалились с потолка и шлепнулись в колодец.
Тихон держался за выступ в стене и обнимал девушку. Тамара, выпучив глаза, порывалась всплыть, ей не хватало воздуха. Но наверху повсюду бушевал огонь, горел метан, растворенный в атмосфере. Пламя стелилось прямо над водой. Яркие всполохи освещали лица молодых людей в ореоле покачивающихся волос. Тамара неожиданно напряглась, уперлась руками, ее глаза молили о спасении. Тихон еще крепче обхватил девушку, прижался губами к ее рту и зажал ей нос. Когда губы сплелись в единое целое, он выдохнул. Девушка обмякла, ее глаза захлопали под водой, словно пытались остановить слезы.
Огонь успокоился. Тамара и Тихон всплыли. Они жадно хватали пропитанный гарью воздух, наслаждаясь его чудесным вкусом. Когда силы восстановились, Заколов выбрался из колодца и помог девушке.
Вокруг догорали лохмотья на старых трупах. Тело Мартина Кинка дымилось у входа в тоннель. Сам он успел добежать, или его отнесло ударной волной, оставалось загадкой. Плащ на эстонце полностью сгорел,
