– Возможно. Кто-то убил вашу жену. Вы уверяете меня, что это не вы, и пока не будет доказано обратное я склонен вам верить. В среду вечером, как только вы ушли, к вам в квартиру пришел неизвестный человек. Ключа у него не было, следовательно, есть основания предполагать, что ваша жена сама впустила его в квартиру.
Мегрэ смотрел на молодого человека пристальным взглядом.
– Кто из ваших друзей знал о существовании пистолета?
– Почти все.
– Случалось вам носить его с собой?
– Нет, но, когда я был при деньгах, товарищи собирались у меня. Я покупал колбасу, семгу, разные холодные закуски, каждый приносил бутылку вина или виски…
– В котором часу заканчивались эти пирушки?
– Поздно ночью. Пили много. Кто-нибудь из гостей оставался до утра. Иногда, хвастовства ради, я вертел в руках пистолет.
– Он был заряжен?
Рикен ответил не сразу. В эту минуту трудно было не подозревать его.
– Не знаю.
– Послушайте, Рикен, вы рассказали о вечеринках, на которых все так или иначе напивались. Вы, хвастовства ради, вертели в руках пистолет и теперь говорите, будто не знали, заряжен ли он был. Вы же могли, сами того не желая, убить любого из друзей. Ведь вы утверждали только сейчас, что умеете обращаться с оружием.
– Но когда человек пьян…
– А вы часто бывали пьяны?
– Довольно часто. Ну, не настолько, чтобы не отдавать себе отчета в том, что делаю.
– Куда вы прятали пистолет?
– Я его не прятал. Он лежал в верхнем ящике комода вместе со всяким барахлом.
– Выходит, любой из ваших гостей мог взять оружие и воспользоваться им?
– Да.
– Вы кого-нибудь подозреваете?
Снова растерянный взгляд.
– Нет…
– Никто — вы так считаете — не был влюблен в вашу жену?
– Кроме меня, никто.
– Влюблены, но не ревновали?
«Почему он язвительно произнес эти слова?»
– Я же вам объяснял.
– Карю?
– О нем я вам говорил.
– Маки?
– Внешность у него грубая, но в действительности он робок, как теленок, и боится женщин.
– Расскажите мне о тех, у кого вы бывали, с кем встречались «У старого виноградаря», кто засиживался у вас допоздна, когда вы получали гонорары.
– Прежде всего, Жерар Драмен, первый ассистент режиссера. Я был третьим ассистентом и работал с ним тогда над фильмом.
– Он женат?
– В настоящее время — нет. Они часто практикуют такое: поживут несколько месяцев врозь и снова съезжаются.
– Где он живет?
– Как правило, в каком-нибудь отеле. Он всегда гордится тем, что все его имущество умещается в одном чемодане.
– Ты записываешь, Жанвье?
– Стараюсь не упустить ни слова, шеф.
– Еще кто, Рикен?
– Фотограф Жак Юге, который живет в том же доме, что и я, только в центральном корпусе.
– Сколько ему лет?
– Тридцать.
– Женат?
– Дважды был женат и дважды разводился. У него ребенок от первой жены и двое — от второй. Вторая жена живет на одном с ним этаже.
– А сейчас он один?
– Нет, с Жослин. Очень симпатичная женщина. Она на седьмом месяце беременности.
– Значит, три жены. А с двумя первыми он общается?
– Да, они все хорошо ладят.
– Продолжайте список ваших друзей, завсегдатаев «У старого виноградаря».
– Они меняются, я вам уже говорил… Есть еще Пьер Лушар. Ему больше сорока, он гомосексуалист и владеет антикварной лавкой на улице Севр.
– Что у вас общего?
– Сам не знаю… Мы встречаемся «У старого виноградаря» Он повсюду ходит за нами, говорит немного, но счастлив, когда бывает в нашей компании.
– Ему вы тоже должны деньги?
– Немного. Триста пятьдесят франков. — Зазвонил телефон. Мегрэ снял трубку.
– Алло, шеф! С вами хочет говорить Лапуэнт. Переключить на ваш кабинет?
– Нет… я сейчас приду.
Он снова направился в кабинет инспекторов.
– Вы просили позвонить, когда закончим, шеф. Мы с Лурти допросили всех соседей, которые могли что- нибудь услышать, в основном — женщин, потому что большинство мужчин еще не вернулись с работы. Выстрела никто не слышал. К шуму по ночам в квартире Рикенов все привыкли. Многие жильцы жаловались консьержке и собирались писать владельцу дома. Однажды, около двух часов ночи, какая-то старуха, страдавшая зубной болью, стояла у окна и видела, как из их квартиры выбежала во двор обнаженная женщина, а за ней — мужчина. Другие соседи тоже утверждают, что в квартире у Рикенов происходили оргии.
– Софи принимала гостей в отсутствие мужа?
– Понимаете, шеф, женщины, которых я допрашивал, не давали точных показаний. Чаще всего я слышал, что Рикены — дикие, невоспитанные люди, без малейшего понятия о морали. Они шесть месяцев не платили за квартиру, и хозяин дома собирался их выселить.
– Оставайтесь ты и Лурти в квартире до моего прихода. — Мегрэ вернудся в кабинет, где его молча ждали Жанвье и Рикен.
– Слушайте меня внимательно, Рикен, — сказал комиссар. — При существующем положении дел я не хотел бы вас арестовывать. С другой стороны, полагаю, вам не очень по душе ночевать сегодня на улице Сен-Шарль.
– Я просто не смог бы.
– У вас нет денег, но я не хочу, чтобы вы бродили снова по Парижу в поисках друга, у которого можно взять взаймы.
– Как вы собираетесь со мной поступить?
– Инспектор Жанвье сейчас отведет вас в скромный отель на острове Сен-Луи. Вы можете попросить, чтобы вам принесли в номер еду. По дороге зайдите в какую-нибудь лавку и купите себе мыло, бритву и зубную щетку.
Комиссар выразительно взглянул на Жанвье.
– Желательно, чтобы вы никуда не выходили. Впрочем, предупреждаю вас: если вы выйдете…
– За мной будет хвост. Я понял… Я невиновен…
