Юлия Латынина
Охота на изюбря
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРОПАВШИЙ ДИРЕКТОР
«Давай возьмем деньги и не будем говорить о справедливости»
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В КОТОРОЙ СКРОМНЫЙ МОСКОВСКИЙ БРИГАДИР ЗАБИВАЕТ СТРЕЛКУ ПРОМЫШЛЕННОМУ ГИГАНТУ
Денис Черяга, заместитель генерального директора Ахтарского металлургического комбината, сошел по трапу на бетонную гладь Домодедовского аэропорта в девять часов утра. Утро было замечательное — прозрачное и осеннее, как бы тронутое сединой приближающейся зимы, и замерзший лед в мелких лужицах ломался под шагами Черяги. Днем лед наверняка растает, а в самой Москве его и вовсе нет, и Денис невольно подумал о том, что в Ахтарске сегодня утром было минус пятнадцать и вечный степной ветер дул со скоростью тридцать метров в секунду.
Надобно сказать, что Денис Черяга еще не так давно жил в Москве, а работал в Генеральной прокуратуре. И нынешняя его должность имела мало общего с прокатом и оцинкованным листом, а полностью именовалась так: заместитель директора по вопросам безопасности.
У трапа Дениса дожидалась черная «ауди», принадлежавшая московскому представительству АМК, точнее — фирме, именовавшейся 'Вексельный центр «Металлург». Черяга, запахнувшись в дорогое темно- зеленое пальто с широким воротником, поскорее нырнул в машину, укрываясь от пронзительного аэродромного ветра.
— Куда? — спросил водитель, когда «ауди» выехала из ворот.
— Хлебный переулок, — ответил Черяга.
Откинулся на подушки и устало закрыл глаза, прокручивая в уме предстоящий разговор.
Дело, которое привело Черягу в Москву, было в общем-то нестоящим, можно сказать, пустяшным. Два дня назад пропал Коля Заславский — генеральный директор одной из приближенных фирм АМК, «Ахтарск- контракт, лтд», зарегистрированной на Багамских островах.
Честно говоря, вплоть до вчерашнего утра Черяга и не знал в деталях статуса Заславского, а только знал, что Заславский — племянник первого зама губернатора области и друг Димы Неклясова. Неклясов же, в свою очередь, занимал одну из ключевых должностей огромной промышленно-феодальной империи, в целях благопристойности именовавшейся ОАО «Ахтарский металлургический комбинат». А именно — Дима возглавлял ЗАО «АМК-инвест». Эта крошечная контора с уставным капиталом в десять миллионов рублей владела тремя четвертями акций самого комбината и принадлежала, соответственно, Вячеславу Извольскому, генеральному директору АМК.
Денис улыбнулся, вспоминая обстоятельства своего первого знакомства с самодержавным ахтарским директором.
Всю свою жизнь Денис Черяга, родившийся в маленьком угольном городке, — соседнем с Ахтарском Чернореченске, — потратил на то, чтобы выбраться из богом проклятой сибирской дыры. Он окончил с отличием юрфак. Он работал, как пес. Он сделал изрядную для честного человека карьеру — к тридцати пяти годам мальчишка из захудалого городка был следователем по особо важным делам при Генеральной прокуратуре. Москва очень долго оставалась для него тем, чем она была в пятнадцать лет — столичным волшебным городом, где исполняются любые мечты и где в магазинах продается докторская колбаса. Будучи человеком старательным, Денис прилежно читал рекомендованную университетскими преподавателями соцреалистическую макулатуру, и его всегда особо трясло от одной сцены — от сцены, когда молодой перспективный специалист покидает Москву ради целины, БАМа или Сибири. Денис точно знал, что он никогда Москву не покинет.
Шесть месяцев тому назад на третьем этаже собственного особняка, что в десяти километрах от города Ахтарска, в гостиной с мраморным камином и позолоченными коллекционными подсвечниками, миллионер Извольский спросил понравившегося ему следователя: «Что ты потерял в Москве? Комнату за окружной дорогой? Кабинет с поломанным столом?»
И Денис понял, что Москвы больше нет. Страна распалась на феодальные княжества, и один из князей позвал нищего следака быть его правой рукой. В ту самую Сибирь, в которую когда-то уезжали молодые специалисты из рекомендованных преподавателями литературы романов.
Отчего Денис согласился? Ради денег? Но деньги Денис и в Москве мог получить; у него были коллеги, которые жили в загородных виллах и отпуск проводили в Южной Америке, и никто никогда не интересовался, на какие шиши беззарплатный следователь подкатывает к зданию Генпрокуратуры на собственном «мерее». Ради того, что у Извольского Денис мог делать то, что нельзя было сделать в Москве — защищать закон и порядок? Но то, что делал Денис, было чем угодно — только не защитой закона.
Может быть, просто переменились координаты мира, и не было в России нигде безличного закона, а была только личная преданность вассала сеньору, и нельзя было служить несуществующему закону, а можно было только выбрать, кому ты будешь служить: Салтычихе или Демидовым? А Вячеслав Извольский — самодержавный хозяин ста гектаров вознесшихся к небу домен и растянувшихся на два километра прокатных цехов, пары карманных банков и десятка оффшорок, а заодно и двухсоттысячного сибирского городка, — походил, несмотря на ни что, именно на Демидова.
Разумеется, у Извольского были свои барские привычки. Чего только стоило его пристрастие к самоличному вождению автомобиля — если учесть, что директор не всегда садился за руль в трезвом виде, а о существовании такой детали, как тормоз, вспоминал редко и неохотно. Испуганные гаишники, отчаявшись сделать реприманд директору, в конце концов решили проблему безопасности дорожного движения следующим образом: по рации передавали сведения о передвижении директорской тачки, а гаишники блокировали все остальное движение. Мол, если врежется — так хоть людей не подавит.
Службе же безопасности, осматривавшей каждый день любимый «брабус» Извольского, оставалось лишь молиться, чтобы в случае чего воздушные подушки сработали как надо.
Но то ли потому, что Извольский еще никого не задавил, то ли вследствие непонятной симпатии российского народа к Иванам Грозным, — директор по прозвищу Сляб пользовался у населения города Ахтарска почти единодушным уважением. Благо и рабочим платили по шесть-семь тысяч в месяц, и пенсионерам доплачивали триста рублей, и маленький металлургический Ахтарск был островком
