«Голубица моя, - говорит Жених, - моя чистая, непорочная и невинная голубица! Ты спряталась в себе как в углублении стены, скрылась в Моих ранах - ущельях живой скалы. Покажи мне лицо твое».
Но почему Ты так говоришь, о, Жених? Разве Твоя возлюбленная не полностью обращена к Тебе? По чему же Ты просишь, чтобы она показала Тебе свое лицо? Не потому ли, что она полностью скрыта в Тебе, и Ты только слышишь ее голос!
О, восхитительное изобретение Божественной Мудрости! Эта бедная душа думает, что, дабы со ответствовать своему Жениху, она должна, как и раньше, постоянно пребывать в размышлениях и все больше углубляться в себя. И она изо всех сил старается поступать так, однако от нее требуется нечто совсем другое. Жених взывает к ней, чтобы она оставила все свое. Именно поэтому Он говорит: «Покажи мне лицо твое, дай мне услышать голос твой, обратись ко Мне». Он заверяет ее, что ее голос сладок, тих и спокоен, и в этом она подобна Ему - своему Возлюбленному. «Лицо твое приятно, - добавляет Он. - Твоя душа уже приобрела прекрасные свойства. И Я ожидаю от тебя только одного: выйди!»
Если бы Он так мягко и убедительно не привлекал эту душу, то она никогда бы не оставила себя. Похоже, это влечение настолько же сильно, как внутреннее побуждение, испытанное ранее, а, возможно, еще более сильное. Чтобы побудить душу оставить себя, нужно приложить очень много усилий. Это гораздо сложнее, чем просто запретить ей углубляться в себя'. Сладость, которую она испытывает в этом приятном погружении в себя, является сильным стимулом, и оставить это внутреннее удовольствие, не получая взамен ничего, кроме горечи, очень непросто. Пребывая в размышлениях, душа живет в себе и обладает собой, однако, выходя из себя, она гибнет и умирает.
Верная душа молит своего Возлюбленного убрать лисенят – многочисленные мелкие изъяны, которые начали проявляться, - потому что они портят ее виноградники. Они в цвете, и она очень радуется этому цветению, так как ожидает вскоре получить спелые плоды.
Как же ты сможешь, бедная душа, покинуть эти виноградники, к которым ты так привязалась, дажене осознавая того? Ах! Господин Сам позволил лисенятам портить их, уничтожать цветы и производить непривычное опустошение! Если бы Он не допустил этого, то ты, настолько влюбленная в себя, никогда бы не оставила свою привязанность.
О, как счастлива душа, всецело и безоговорочно посвященная своему Возлюбленному, для которой Он - все! Невеста восхищена добротой и ласками Жениха, направленными на то, чтобы побудить ее покинуть себя. Она думает, что уже достигла вершины блаженства и предела совершенства, и что настало время вступить в брак. Она говорит, что ее Возлюбленный принадлежит ей, а она принадлежит Ему. Он поступает, как Ему угодно, а она исполняет Его волю. Жених пасет между лилиями чистоты Невесты, питает ее Своими милостями и добродетелями. Он приглашает нас отведать вместе с Ним то яство, которое Он любит больше всего, и дает понять это словами: «Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!» (П. Песн. 5:1). В другом месте мы читаем: «Послушайте Меня внимательно и вкушайте благо, и душа ваша да насладится туком» (Ис. 55:2).
Эта душа считает, что Жених всего лишь удалился на некоторое время или, возможно, спит в месте Своего покоя. Она говорит Ему: «О, мой Возлюбленный! Поскольку мы так близки, вернись ненадолго, чтобы я могла увидеть Тебя! Дай мне насладиться Твоим обществом! Доколе день дышит прохладою, доколе убегают тени веры, уступая мягкому свету видения и безоблачного обладания, дай мне насладиться Тобой!» Затем, вспомнив об испытанном ранее состоянии единения, душа взывает: «Если Ты сочтешь нужным, поспеши ко мне, как серна или скачущий молодой олень. Дай мне еще раз насладиться тем слад ким ощущением!»
Примечания:
17 Тот, кто начинает служить Богу, обычно подвергается гонениям стороны невозрожденных людей, потому что его уход есть публичное осуждение царящего в мире беспорядка. Однако, чем больше он преследуется такими людьми, тем больше ценится людьми честными. Иначе обстоит дело с теми, кто посвящает себя духовной жизни. Они терпят гонения не только со стороны безбожного мира и неверующих людей, но и со стороны людей духовных, если их духовность поверхностна. Причем, последние гонения бывают гораздо более сильными. Эти люди считают, что выполняют свой долг; они не способны воспринять какой-либо другой способ жизни. Однако наиболее неистовыми гонителями являются лжесвятые, нечистый характер, порочность и лицемерие, которых обнаруживается, когда они освещаются истиной Божьей. В результате между такими людьми и людьми поистине духовными возникает противостояние, подобное противостоянию между Божьими ангелами и ангелами падшими. («Оправдания», lII. 55.)
18 Не будем забывать, что между последними испытаниями, которые Иоанн Креста называет ночью духа, и первым очищением или ночью чувств Бог открывается человеку гораздо более совершенным образом, чем когда-либо прежде. То же самое мы видим и здесь. Чем чище и возвышеннее этот момент, тем тяжелее переносится последующее отсутствие Жениха и дальнейшее очищение Невесты. Эти испытания становятся мучительными для души, потому что, вдобавок к переживаниям, связанным с отсутствием Же ниха, она сокрушается от сознания собственной негодности, что сопровождается ужасной внутренней болью и нападками людей и бесов. Человек не может даже представить себе эти ужасные скорби, пока не испытает их на собственном опыте. Для описания времени, когда Жених скрывается, хорошо подходят слова «ночь» и «смерть», потому что Он является светом и жизнью для человека. И поскольку естественный свет придает страшным объектам еще более устрашающий вид, то напрашивается вывод: чем темнее ночь духа и меньше надежды увидеть рассвет, тем сильнее душевные страдания, сопровождающие пребывание во мраке. («Оправдания», 11.276.)
19 Заметьте, что, прежде чем душа сможет покинуть себя, она
