соответствии с проектными концепциями, разработанными Госпланом. СРП – Схема территориального планирования – отразила, к сожалению, фактический отказ от разработки программы территориального развития в масштабах страны или хотя бы в масштабе федеральных округов. В результате СРП должны разрабатываться как положение на карту стратегий развития субъектов Федерации по отдельности, что подразумевает преобразование административных границ в реальные барьеры между сопредельными территориями. И действительно, все т. н. стратегии регионального развития, рассмотренные с моим участием в Министерстве регионального развития в 2006–2007 годы, представляли территорию субъекта Федерации как своего рода остров. Как если бы соседних территорий и связей с ними не было вовсе.
Несмотря на обширность территории многих российских регионов, порочность этого подхода очевидна. Россия, как и всякое другое государство, членится на множество стран в географическом смысле. В экологическом смысле речной бассейн есть единое целое. Экономические связи корпораций охватывают множество регионов целиком или только частями. Московский, самарский, казанский капитал в экономическом смысле колонизирует отдельные территории, или только некоторые из городов, или особо привлекательные районы. Демографические движения осуществляются в значительной части сквозь межрегиональные границы. Иными словами, если видеть в схемах территориального планирования не одно только документальное подтверждение готовности к инвестиционной деятельности, но и реальный инструмент развития, они непременно должны быть вписаны и в национальный, и, в ряде случаев, в трансконтинентальный контекст. Разработка и оценка жизненно необходимых крупномасштабных проектов вроде Полярного Урала с полным пониманием прямых и вторичных последствий осуществима только при переходе к аналитике и планированию в масштабе макрорегионов, с их социально-экономическими, экологическими и этнокультурными особенностями. Попытки расписать Полярный Урал, Забайкалье или Дальний Восток по субъектам Федерации обречены на неудачу, и перейти к реалистическому формату СРП все равно придется – увы, с большим неоправданным запаздыванием, мотивированным единственно близорукостью министерств, ответственных за экономическое развитие страны.
Повторим: политика крупномасштабного планирования успешно начиналась в период первых советских пятилеток. В искаженном ведомственным подходом виде она все же продолжалась весь доперестроечный период, а множество ошибок, совершенных при энергичном создании каскада гидроэлектростанций на равнинных реках, при освоении целинных и залежных земель или при строительстве Байкало-Амурской магистрали, было связано не с самим планированием, а с волюнтаризмом невежественной власти. Приостановив работу над СРП, практически прекратив исследования, без которых грамотное планирование невозможно, и растеряв исследователей, мы бездарно потеряли два десятилетия. Теперь придется начинать почти с нуля – в условиях, когда ни один университет не готов даже к тому, чтобы начать обучение необходимых стране специалистов, их подготовка может быть осуществлена лишь в инновационных вузах, которые лишь начинают складываться. Такова реальность, и тем важнее внимательное изучение нового опыта, накопленного в мире в сфере планирования территориального развития. Это должно быть изучение не столько по опубликованным материалам – те имеют излишне сжатый и, по понятным причинам, скорее рекламный характер, сколько путем включенного наблюдения, встраиванием в работу.
Первоклассных работ такого рода, вроде территориальной программы развития Израиля или программы развития Большого Ванкувера, не столь уж много, внешне инструменты их создания кажутся обидно простыми, но только через критический анализ можно уловить все то, что может быть использовано в России в разумной перспективе. Выявить и отделить от всего, что определено глубокими и тонкими различиями в культуре поведения, в культуре бизнеса, в правовой культуре людей. Эти неустранимые различия принципиально запрещают механический перенос в наши условия. Стратегии регионального планирования – это не математика, это сложнее. Попытки как-то иллюстрировать эту тему на одной-двух страницах бесперспективны – каждая такая схема по сути представляет собой развернутый трактат и выдергивать из него одну или две схемы иначе, чем это уже сделано в основном тексте книги, заведомо лишено смысла.
Урбанистические исследования (вместо заключения)
Так уж сложилось, что в сегодняшней России возрождение урбанистики должна инициировать лишь горстка эконом-географов, считанные экономисты, да несколько специалистов с базовым образованием в архитектурных школах и опытом планировочной работы. Тем не менее, по мере развития инвестиционной деятельности, достаточно быстро накапливается новый опыт понимания сложности предмета, сложности работы с городом и районом в условиях одновременного действия рыночных, отчасти квазирыночных, отчасти вовсе не рыночных механизмов. В условиях атомизованного общества, почти отсутствующих местных сообществ, при серьезном сопротивлении архаических моделей регионального управления, при обилии хищнических интересов. С глубокого осмысления этого опыта и предстоит начать, преодолевая трудности получения первичной информации в достаточном для обобщения объеме. Понятно, что добыть такое знание можно только одним путем – погружаясь в решение практических задач планировки.
Это, разумеется, не означает ненужности академического знания об опыте, который накапливался долгие века. Напротив, в книге отражено усилие показать, как много было совершено замечательных открытий и замечательно интересных ошибок в подходе к задаче планирования городов. За века накопилось обширное положительное знание об этом огромном опыте, но давно известно, что каждое поколение можно счесть состоявшимся только в том случае, если ему удалось написать историю заново – осмысляя настоящее, с его невиданными ранее задачами, через прошлое. Так вышло, что в этой естественной череде мы практически пропустили работу двух поколений, долгое время лишенных возможности нормально работать в пространстве мировой мысли. Тем нужнее осуществить значительную работу посильно быстрого освоения этого пространства.
За последние полвека корпус работ, посвященных урбанистике, различным ее аспектам, не только необычайно разросся, но и продолжает разрастаться с почти пугающей скоростью. Эта литература существенно изменилась, давно оставив позади уверенность людей, вроде Камилло Зитте, в том, что можно раз навсегда установить правила создания прекрасного города, а людей, вроде Ле Корбюзье – в том что воля художника способна построить города заново. Эта литература оставила позади мечтания людей на переломе XIX и XX веков. Им казалось, что технический прогресс сам собой решит все проблемы города и горожан. Теперь мы знаем, что этот прогресс, масштаб которого и масштаб последствий которого они не могли себе представить, не только строит и развивает города, но и омертвляет их.
Современная урбанистическая литература расслоилась. Есть монографии, посвященные только улице, только городскому транспорту, только дизайну городского «партера», исключительно стратегическому планированию и т. д. Это важные и нужные работы, и их желательно знать. Но есть и другие работы – от книг Льюиса Мамфорда полувековой давности до книг Вильяма Митчелла, в которых предпринимаются в целом успешные попытки увидеть заново эволюцию города как города людей. Тех, кто этот город создает осознанно, в процессе решения профессиональных задач, и тех, кто пересоздает его ежедневно своим поведением в городской среде. Эти книги нужно знать в особенности, но для этого их надо переводить, получать или приобретать копирайт, находить издателя. Все это требует времени, которого не хватает всегда, а в наши дни его недостает особенно.
