узнала. Зачем портить приятный сюрприз тем, что сейчас является не более чем предположением?
Когда Кол покинул импровизированное празднество, устроенное на кухне, он обнаружил, что Мэгз стоит у передних ворот не один. Мальчишка, которого он встретил несколько часов назад на пляже, ожидал Кола на лестнице, ведущей вниз, к морю, рассеянно сидящим на песке; нос его покраснел от целого дня, проведенного на солнце. Он вскочил, услышав, как звякнула калитка, и встретил Кола щербатой улыбкой.
— Видишь, я все еще здесь! — нетерпеливо заявил он.
Кол внутренне взвыл. Он хотел отправиться домой, чтобы побыть наедине со своими мыслями и обдумать последнюю новость, но обещание есть обещание.
— Где твои мама и папа? — спросил Кол, оглядывая берег.
Берег был пустынен, наступило время прилива, и длинные зияющие тени, отбрасываемые утесом, делали пляж гораздо менее привлекательным, чем он казался раньше, днем. Море утратило свое сверкание и теперь с тускло-серым отблеском билось о камни, облепленные водорослями. Солнце, заходящее за горизонт, заливало небо красным светом.
— Они вернулись в отель, — сказал мальчик, показывая через плечо на гавань. — Они знают, что я с тобой.
Это было как-то странно. Мальчик даже не знал имени Кола, но считал, что Кол сдержит слово и позволит ему покататься. И родители отпустили его гулять одного так поздно? Бабушка не разрешила бы такого Колу, когда он был в возрасте этого мальчишки.
— Я не могу дать тебе покататься надолго, потому что Мэгз весь день трудился и его теперь нужно отвести домой, в стойло. — Кол похлопал пони по шее и послал ему извиняющийся взгляд. Мэгз тряхнул гривой, прощая Колу его глупое великодушие. — Но я могу быстренько прокатить тебя рысью по пляжу. Ты раньше ездил верхом?
— Неа, — радостно сказал мальчик, тем временем уже пытаясь взобраться на спину Мэгза, как будто пони был снарядом для лазанья.
Кол ухватил его за шиворот и стащил вниз.
— Не так, — сказал он, не зная, смеяться ему или сердиться. — Вот, надень шлем. Теперь вдень ногу в стремя, и я помогу тебе взобраться.
Когда мальчик твердо сидел в седле, Кол подтянул стремена и взял Мэгза за повод. Щелкнув языком, он повел его вниз, к морю. Мэгз недовольно фыркнул, когда мальчишка принялся подпрыгивать в седле, вопя от восторга.
— Послушай, приятель, у него, знаешь ли, тоже есть чувства: это тебе не игрушка, — одернул его Кол.
— Извини! — сказал мальчик, все еще смеясь. — Это так здорово. Я всегда мечтал прокатиться на настоящей лошади.
Кол шепнул что-то Мэгзу на ухо, и они одновременно пустились рысью вдоль линии прибоя. Мальчика на спине у пони теперь подбрасывало по-настоящему, и он был на седьмом небе от счастья. Они достигли края пляжа, двигаться дальше мешал прилив, и Кол повернул домой.
— Что это? — крикнул мальчик, показывая поверх головы Мэгза в небо.
Клубы темно-серого дыма облаком поднимались с вершины утеса. До Кола донесся запах гари. Он завел пони и седока на мелководье, чтобы лучше рассмотреть, что происходит. Над ними поднималось оранжевое зарево — как огненные волосы на гребне горы.
— Какой-то идиот устроил пожар, — ответил он. — Подвинься: мы должны вызвать пожарных.
Он вскочил на пони позади мальчика и направил Мэгза вперед, проклиная себя за то, что забыл мобильник дома.
А мальчик все еще в изумлении смотрел на огонь.
— Я вижу в пламени людей, они танцуют! — взволнованно сказал он. — Давай поднимемся туда!
— Нет, — резко сказал Кол. — Этого не может быть — только не в пламени.
Однако и он тоже мог разглядеть какие-то силуэты, очень напоминающие людей, выскакивающие в небо из огня. Но это были не люди. Это духи огня веселились в пламени. Он удивился, что мальчик так быстро заметил их: большинство людей попросту приняли бы их за причудливые языки пламени.
— Но я должен это сделать! — крикнул мальчик. Его глаза сверкнули фанатичным блеском, когда он извернулся в седле, чтобы лучше видеть огонь. — Они зовут меня!
Он начал съезжать со спины Мэгза, как будто собирался вскарабкаться по отвесному склону утеса в своем отчаянном стремлении добраться до огненных духов. Кол обхватил его за плечи и рывком втащил обратно.
— Ты туда не пойдешь!
Он ударил Мэгза пятками, и тот пустился рысью, а потом быстро перешел на галоп, и мальчику пришлось приложить усилия, чтобы удержаться в седле. Мэгз поскакал вверх по склону — к дому номер пять. Кол спешился и потащил мальчика за собой. Ему было страшно оставлять его одного без присмотра. Он боялся, что тот вернется к пожару, как только останется один.
— Но!.. — запротестовал было мальчик, упираясь, пока Кол тащил его по дорожке к задней двери, и все еще не сводя глаз с зарева.
Кол со стуком распахнул дверь и втолкнул его в кухню, к большому удивлению Конни и Мака, только что усевшихся ужинать. Эвелина вернулась в постель: ей было не до еды. Мак вскочил на ноги, с грохотом уронив за собой стул.
— Мне нужен телефон, — сказал Кол. — На мысу пожар.
Мак бросил ему трубку.
— А это кто? — спросил Мак, оглядывая мальчишку с ног до головы.
Кол только пожал плечами: он как раз дозвонился в диспетчерскую спасателей.
— Я Лиам, — вызывающе ответил мальчик, дерзко вздернув подбородок навстречу внушительной фигуре Мака Клэмворси.
— Ах вот оно что, — усмехнулся Мак: ему сразу понравился этот парнишка. — Садись. Кол скоро освободится.
— Хочешь чего-нибудь попить, Лиам? — спросила Конни. Она встала из-за стола и взяла стакан с сушилки.
Однако Лиам был занят совсем другим. И продолжал свой рассказ.
— Там, наверху, люди — пляшут вокруг огня! — возбужденно повторил он. — Я видел их собственными глазами. Я должен к ним вернуться.
И он уже повернулся было, как будто собирался броситься к двери.
— Эй, потише! — Мак загородил собой выход. — Успокойся!
Конни замерла, сжимая в руке прохладный стакан под краном. Она закрыла глаза и унеслась мысленно на вершину утеса, ощущая там присутствие огненных духов, выскакивающих из языков пламени, которые извивались на сухой траве. Когда она открыла глаза, то увидела, что Кол смотрит на нее, и он ответил на ее немой вопрос легким кивком.
— Разве ты не слышал, как они звали нас присоединиться к ним? — спросил Кола Лиам. Его серо-зеленые глаза были широко распахнуты от возбуждения и в то же время были полны ярости и злости от того, что никто ему не верит.
Кол покачал головой:
