Вик хмыкнул; пожал плечами; как-то очень решительно вздохнул и спросил:
— У тебя есть мрарла?
— Мрраврла? — я переспросила только для того, чтобы выгадать время: не ожидала такого поворота.
— Ну, наверное, — нетерпеливо подтвердил Вик. — Ты ведь поняла, о чем я.
Конечно, я поняла! Еще бы. Мрраврла, любимое ханнское лакомство, человека погружает в транс, у илла вызывает галлюцинации, а трила гарантированно укладывает в могилу — или что там у них вместо. И любому из них при этом легче легкого развязать язык. Хотела бы я знать, кого собрался угостить Блонди. А впрочем, ладно. Мне его интриги не повредят.
— Н-ну, — поддавшись желанию хорошенько его подразнить, я выдержала задумчивую паузу. — Конечно, Блонди. Только это будет дорого стоить.
— Сколько ты хочешь?
Хорошо быть монополистом! Самое смешное, что сделать-то мрраврлу — раз плюнуть. Мама меня научила, когда мне шести не было. А у людей не получается, вообще ни у кого не получается, и ханны чужим ее не продают ни за какие деньги — только сами используют. Даже мама, хотя она и бросила ради отца свой народ, никогда, ни разу не разрешила ему взять ни грамма! Это уже потом, без мамы, папа несколько раз просил меня сделать... стоп, Альо! Не время сейчас для воспоминаний. Да, за торговлю «национальным достоянием» мама бы меня не простила...
— Так сколько?
— Не знаю, Блонди. Будешь должен, — двухсотграммовый пакет тяжело шлепнулся на стол.
Кажется, этот авантюрист смутился! Во всяком случае, ответил он куда вежливее, чем спрашивал цену:
— Я и так задолжал тебе, киска.
— Сочтемся. Кофе?
— Нет, спасибо. — Вик подкинул на ладони пакет и хищно прищурился. — У меня появилось срочное дело.
Что ж, пусть его. У меня-то уж точно дел полно — еще пара дней, и пора. Пора на Рах...
— Приятно было поболтать с тобой, Вик. Теперь, наверное, долго не увидимся.
— Брось, будь оптимисткой! — Вик с небрежной элегантностью отдал мне честь. — Удачного контракта, Альо.
— Счастливо и тебе, Блонди, — кивнула я. И он ушел.
Я не пошла его провожать. Автоматика внизу прекрасно справится без меня.
Дверь отсека лениво отъехала в сторону, быстрые шаги глухо простучали по камнепластовой лестнице.
— До встречи, киска! — крикнул Вик. Потом я услышала, как стала на место стена ангара, выпустив катер. И мне осталась тишина.
Трудно поверить, но когда-то и меня пустой ангар не вгонял в тоску...
Когда Или-Раан сказала, что координаты Рах все еще неизвестны посторонним, я усомнилась. Да, пещерники могли заэкранировать эффекты эксперимента; да, можно спрятать корабль от любых систем слежения; можно не привлечь внимания к переговорам. Теоретически. А на практике... Как можно скрыть от бесчисленных обсерваторий новую планету? Как можно думать, что не будет замечен всплеск активности ханнов?! — лучших воинов Галактики не упускают из виду агенты всех без исключения разведок, это вопрос самозащиты. И если администратор уровня Или-Раан сменит место работы, незамеченным этот фактик никак не останется. Особенно, когда по тому же адресу отправляется восемь контрактников, из коих семеро — победители последней Игры. Рассуждая здраво, следует предположить, что заинтересованные лица (а покажите мне незаинтересованных, когда разыгрывается такой приз!) уже знают не только местоположение новорожденной планеты, но и ее прикидочную ценность — и хорошо, если не во всех подробностях.
Тем не менее окрестности Рах отнюдь не кишели ни заблудившейся аппаратурой, ни случайными бродягами. Только патрули ханнов — те самые тройки одноместных истребителей, что вкупе с автономными рейдерами и станциями-крейсерами создали их Военно-Космической Армаде столь грозную славу.
Первый патруль я обошла ради проверки в деле новой хамелеон-системы, а второй — чисто из спортивного интереса, так что код-пароль с меня затребовали уже на подходе к станции. Я по-детски радовалась, что прошла так далеко — всегда приятно утереть нос лучшим; мне и в голову не пришло, что так же легко могут подойти и враги. Зато дежурящий на связи офицер подумал именно об этом — и кто из нас, спрашивается, после этого лучший? Убедившись в правильности пароля, он первым делом выдал мне официальную благодарность за выявление бреши в обороне. Будто можно перекрыть весь космос! Я, конечно, ответила как положено: на контрактников уставы распространяются в той же мере, что и на кадровых, так что ехидные мысли лучше держать при себе. Да и прилагаемая к благодарности премия лишней не будет. Но победное настроение сменилось не слишком приятным предчувствием, что мне же и предстоит выявленную брешь заделывать: контрактникам любят подсовывать такие вот невыполнимые задачки.
Станция валилась на меня куском непроглядного мрака. Встающие над Рах огненные отсветы поглощались этой чернотой так же верно, как сигналы систем навигации и наведения. «Мурлыка» ослепла. Если б не наводка со станции, я не решилась бы и близко подойти; и, пока длился швартовочный протокол, я проникалась все большим уважением к ханнской системе безопасности. Непрошеный визитер здесь не сядет, и взять эту крепость штурмом едва ли сможет самый удачливый агрессор. Собственно, единственный известный общественности случай, когда ханны потеряли орбитальную станцию, лишь укрепил общее мнение о неприступности их планетарной обороны. В тот раз на орбите осталось облако раскаленной пыли, и никакая экспертиза не смогла бы опознать в нем бывший ключевой узел обороны ничем не примечательного рудника и все, что осталось от попытки камнегрызов этот рудник захватить. Пыль, она и есть пыль.
Ханны, конечно, утверждают, что дело не в базе, а в персонале. Ну, ждать иного от расы, утверждающей превосходство воинского духа, по меньшей мере глупо, но вот что странно: заполучить хотя бы очень приблизительный план сего укрепшедевра пока что не удалось ни одной разведке. Станция закрыта для всех без исключения: союзников, послов, парламентеров, наемных специалистов, торговых агентов... никто, ни одна особь чужой расы не проникнет дальше посадочного модуля. И нанятые для охраны Рах капитаны подчиняются общему правилу.
Встретивший меня у борта «Мурлыки» офицер повел себя деловито и строго официально, но при этом забыл представиться. Первым делом он проверил на подлинность жетон с код-паролем (я сильно удивилась, когда во вторую нашу встречу на Нейтрале командор вручил мне жетон и приказал с ним не расставаться: мне казалось, ни в одной армии давно не метят бойцов таким примитивным способом). А потом долго водил меня по ангарам и складам посадочного модуля, показывая во всех подробностях то, что я имела право знать. Было б что показывать! Швартовочная палуба отличается только невозможностью пришвартоваться без помощи станции, набор оборудования в отделе техобеспечения ни на винтик не отклоняется от общепринятого стандарта, а арсенал по сравнению с оружейными складами Нейтрала поражает разве что скудостью ассортимента. Правда, зона отдыха дежурной смены... нет, конечно, тоже ничего особого, но... лучше было бы мне обойтись без ее посещения! Хотя кто меня спрашивал?
Конечно, каждой расе требуются свои условия, иной раз шокирующие чужаков, но ханны в этом не слишком отличаются от людей. А уж человечьих станций я перевидала достаточно, чтобы уяснить: кому что, а людям — выпить. У них без бара ни одна заправка не сможет полноценно функционировать, не говоря уж о техстанциях и космопортах. Ханны тоже это дело весьма уважают, хотя и в другом ключе — под обильную еду. Воин должен быть сильным. То есть это сами ханны так говорят, а на деле они попросту обжоры, в той же степени, как люди — пьяницы. Естественно, зона отдыха представляет собой средних размеров ресторанчик. Довольно-таки безликий, если не считать полного оперативного обзора — Рах в надире, бляшки охладителей над планетой мигают интенсивно-синим, космос расчерчен координатной сеткой, зоны патрулирования выделены зеленым, желтым, розовым и алым, и в каждой — белые треугольники патрулей. Удобно, но не слишком уютно. Хотя дежурным уют как раз противопоказан. В общем, очень даже ничего для оборонного форпоста, и мне бы понравилось — если бы не сидящие там ханны, не их слишком острые взгляды, не едкий запах неприятия. Нет, я знала, что эта публика меня не примет, я доброй встречи и не
