– «Пожалуй, он заслуживает снисхождения», – процитировала Фрина. – Его втянула в это взбалмошная жена. Негодяй, которого я сегодня передала полицейским, был главным зачинщиком. Когда Сидней застрелил жену Майка и хотел расправиться с Кандидой, Майк понял, что им не по пути, выпустил девочку в сад и велел ей бежать, а потом бросился на Сида. Тут я подоспела и прострелила мерзавцу запястье. Майк спас Кандиде жизнь. Но даже если мы все заступимся за него, ему грозит не меньше десяти лет. Так что я дала ему сто фунтов, велела отправляться домой и сообщить в полицию, что его машину украли. Конечно, они будут его подозревать, но ничего доказать не смогут. Он хороший парень, Генри видел его.
– Так это Майк поцеловал Кандиду на прощание? Рад, что повстречал его. Я ему многим обязан.
– Я сказала ему, чтобы он дал мне знать, если не сможет найти работу. Я пошлю его к вам, если он объявится.
– Вы правильно поступили, Фрина. Ужасно, если бы нам пришлось давать показания против него.
Молли посмотрела на Кандиду, которая делала шасси для аэроплана. На девочке было голубое платье, к которому сзади носовым платком был привязан мишка.
– Не думаю, что Кандида сильно пострадала, – проговорила Фрина, – хотя, возможно, ей будут сниться кошмары. Она не видела, как застрелили ту женщину, и Сид до нее не добрался.
– Вот это меня удивило. Он ведь растлитель малолетних, так? – уточнил Генри. – Не знаю, как спросить ее об этом.
– И не надо. Может, Сид поначалу и имел на нее виды, но, когда Кандида очнулась от эфира, ее вырвало прямо на него. Он мне сам пожаловался.
Генри рассмеялся.
– Ну и молодчина у меня дочка!
Ужин в парадной зале прошел очень весело. Фрина заказала хорошее шампанское и спустя немного времени все почувствовали себя счастливыми. Еда была превосходной: тыквенный суп-пюре, филе миньон по-охотничьи и шербет из персиков, нектаринов, гранатов, лимонов, апельсинов и грейпфрутов. Кофе был ароматным, а домашние шоколадные конфеты великолепными.
Фрина в изящной шляпке ела так, словно постилась много месяцев кряду. Дот радостно встречала каждое новое блюдо. Кандида, которой разрешили ужинать вместе со взрослыми, руководила церемонией сжигания своей ночной рубашки – последнего свидетельства ее пленения. Девочка настойчиво кормила мишку конфетами. Золоченая люстра с высокими подсвечниками освещала массивные серебряные блюда. В камине ярко горели поленья. Из всех финалов приключений этот был самым лучшим.
– За Кандиду! – провозгласила Фрина и подняла бокал.
Дядя Джек позволил ребенку отхлебнуть из своего бокала. Девочка рассмеялась. Она знала, что по обычаю следует отвечать на тост. Кандида покрепче прижала к себе мишку, чтобы он не заробел, и встала на стул.
– Дядя Джек, тетя Банжи, мамочка, папочка, Дот и Фрина, – начала она. За столом воцарилось молчание. Кандида почувствовала, что любит всехвсех. – Спасибо за то, что вы нашли меня и привезли мишку, – сказала она, а потом перебралась на колени к Фрине и запечатлела на ее щеке влажный поцелуй.
Глава тринадцатая
Вернувшись в Мельбурн, Фрина призвала на помощь господина Батлера и весь четверг мыла машину. Она поведала слугам отредактированную версию своих приключений и не отлучалась из дома до самого вечера, а потом отправилась на Сент-Килду. Фрина хотела отыскать Клару. Это не составило большого труда, поскольку Клара была широко известна в тех краях.
Этот худенький уличный воробышек сидел в кафе, уставившись в пустую чашку чая. Когда Фрина вошла, девушка подняла голову и улыбнулась ей с искренней теплотой.
– Фрина! Закажи-ка мне еще чаю. У меня все нутро пересохло. Никак нашла для меня работенку?
Фрина заплатила за чай, к которому сама бы ни за что не притронулась, и пустилась в объяснения.
С детского личика на нее смотрели проницательные глаза.
– Говоришь, на следующий день они его вздернут?
– Да.
– Так и быть, сделаю это за десять фунтов. Если бы мне не надо было зарабатывать себе на жизнь, я бы это и даром сделала. Сидней Брейшоу, так? Отлично. Сама обо всем позаботишься?
– А ты не можешь? Я не знаю, служит ли еще Бриггс в Пентридже.
– Хорошо. Дай мне еще двадцать фунтов, чтобы умаслить его.
Фрина выложила деньги.
– Только не подведи меня, Клара. Я дала слово.
– Нет. Не подведу, – пообещала Клара и прочертила грязным пальчиком крест на плоской груди своего спортивного свитера.
Фрина поспешила удалиться. Клара действовала ей на нервы.
На вечер четверга у Фрины было намечено совращение очаровательного доктора Филдинга. Но она вспомнила об этом, только когда госпожа Батлер спросила ее, что бы она хотела на ужин.
– Черт, совсем забыла! Госпожа Батлер, я пригласила на ужин этого милого молодого доктора.
– Не мудрено: последние дни у вас было столько хлопот, – кивнула госпожа Батлер. – Так что на этот раз я ворчать не стану.
Фрина поняла намек и улыбнулась.
– Надеюсь, следующего раза не будет, – сказала она любезно. – Не могли бы вы приготовить простенький легкий ужин?
– Овощной суп, котлеты из ягненка, зеленые бобы, картофель «Анна»? [35] Яблочный пирог со сливками? – предложила госпожа Батлер.
– Очень хорошо. А потом кофе и ликеры в моей гостиной наверху. Попросите господина Батлера развести там огонь в камине. И оставьте полную поленницу дров. После того как принесете кофе, я не хочу, чтобы нас беспокоили.
Госпожа Батлер поджала губы и кивнула. Еще того гляди потребуют расчет завтра утром, подумала Фрина. Если, конечно, доктор поддастся соблазну.
Фрина приняла роскошную ванну и тщательно оделась, выбрав свободное теплое бархатное платье от Эрте.[36] Черное, с мехом на манжетах и воротнике и пятнадцатисантиметровой меховой оторочкой по подолу. Она старательно расчесала волосы и наложила немного румян.
Дот помогла хозяйке надеть платье и опустилась на колени, чтобы застегнуть на узких щиколотках мягкие кожаные ботинки.
– Взвешиваете свои шансы, мисс?
– Да. Он неловок, но очарователен, что скажешь?
– Будьте осторожны, – предостерегла Дот. – Это австралиец. А у них иные представления о девушках, чем у русских.
– И итальянцев, – согласилась Фрина. – Я буду осторожна. Ты уходишь или останешься дома?
– Останусь, – сказала Дот, затягивая шнурок. – Я ходила в библиотеку, так что почитаю и послушаю радио. Я вам не помешаю, мисс? Я ведь могу спуститься и подняться по своей лестнице.
– Надеюсь, ты ничего не имеешь против, – сказала Фрина. – И Батлеры тоже.
– Они все поймут, – ответила Дот. – Я же поняла. Поначалу это немного ошарашивает, но потом привыкаешь. Желаю вам хорошо провести время, мисс. – И Дот, нисколько не завидуя, спустилась вниз поужинать с Батлерами.
Фрина курила папиросу за папиросой и размышляла. Дот права: австралийские мужчины совсем другие. Она вовсе не хотела, чтобы их отношения затронули чувства. У нее не хватало терпения на зависимость, и она не понимала, что такое ревность.
Фрина услышала, как зазвонил дверной колокольчик, и с нарочитым спокойствием и тайным смятением спустилась вниз встретить гостя.
