– Ах да, столик! – воскликнула она и с важным видом позвонила метрдотелю. Берт был потрясен.
– Мне кажется, – сказал он, наливая себе еще кофе, – что ей совсем не было страшно. Она попала в серьезную переделку в этих банях, но осталась невозмутимой, как стена. Что за девушка!
Сес кивнул в знак согласия. Их речи показались Дот чересчур фривольными, но она слишком устала, чтобы выражать свое возмущение. Она подлила себе кофе, выпила его с недовольной гримасой и пошла искать халат для Фрины – чего доброго хозяйка забудет о том, что в комнате есть посторонние, и выскочит из ванной нагишом.
Фрина тем временем нежилась в горячей воде, где запахи Литтл Лона сменялись ароматом «Запретного плода». Она небрежно закрутила голову полотенцем и опустилась в ванну, чтобы оттереть от грязи и навоза руки и ноги, покрытые многочисленными царапинами. Она надеялась, что не подхватила столбняк. Стараясь не морщиться от боли, Фрина смазала все ссадины и царапины йодом, а потом нанесла крем «Юное лицо» – всего по шиллингу за тюбик.
Дот внесла халат, когда Фрина осматривала свои колени.
– Чарльстон отменяется, по крайней мере, на три недели, – посетовала она. – Но могло быть и хуже. Спасибо, Дот. А теперь пойди надень свое лучшее платье. Ты тоже будешь обедать с нами. Да-да! А еще позвони и пригласи доктора Макмиллан, душку детектива-инспектора Робинсона и констебля Джонс. Берт и Сес еще здесь?
– Да, мисс.
– Отлично. Я должна им пятьдесят фунтов.
Фрина надела неяркий халат золотистой расцветки, вышла из ванной и села на кушетку рядом с Бертом.
– Я так и не поблагодарила вас за свое спасение, – заметила она, с удовольствием закуривая свою привычную сигарету. – Как вам удалось так быстро добраться?
– Мы приехали бы и раньше, и может быть, у вашего друга было бы меньше ожогов, но я не мог заставить тупоголовых копов выслушать меня. Я почти насильно затащил одного из них в аптеку на Литтл Лон и купил ему порошок. Когда его язык онемел, он послал за остальными. Вначале они ворвались в аптеку, хотя мы сказали им, что вы в другой части здания, со стороны фасада. Только утром до них дошло, что мы говорим серьезно. Ну, в конце концов мы добрались до вас.
– Да, и я вам за это очень благодарна. Вот деньги, о которых мы договаривались. Можно было бы еще как-нибудь поработать вместе, – неожиданно для самой себя произнесла Фрина.
Сес кивнул.
– Точно, – в первый раз она услышала, как парень заговорил сам, без нажима.
Берт с удивлением взглянул на своего приятеля.
– Ты думаешь?
– Точно, – повторил Сес, как бы подтверждая, что им не послышалось. – Мы с Бертом по другим делам, но к обеду вернемся. Ни за какие коврижки его не пропустим.
Фрина и Берт уставились на Сеса, потом переглянулись. Еще никогда они не видели его таким оживленным. Что-то случилось, но что – они не могли понять.
Берт и Сес удалились, а Дот и ее хозяйка стали готовиться к обеду. Фрина надела белье и платье, которые ей принесла Дот. Сама она нарядилась в льняное платье с вышивкой. Фрина безжалостно расчесала волосы и надела голубую шляпку с загнутыми по краям полями. Дот добавила к своему наряду шляпку клоше.
Они внимательно оглядели себя в большом зеркале – изящные, модно одетые молодые дамы.
– Хочешь предупредить меня о своем увольнении, Дот? – спросила Фрина у отражения своей служанки. – Тебе пришлось делать много больше того, что требует твоя должность.
– Нет, мисс! – испугалось отражение Дот. – Как можно уйти, когда все наконец стало получаться!
– Элис, доктор сказала, что на следующей неделе тебя отпустят домой. – Сес сидел у постели Элис и держал ее за руку.
Маленькие пухлые ручки девушки раньше были обветренными и покрасневшими от стирки. Но сейчас покраснения почти исчезли. Первый в жизни Элис вынужденный отдых подарил ей руки настоящей дамы. «В них возвращается сила», – подумал Сес. Он сжал пальцы девушки, а Элис в ответ сжала его ладонь.
– Я хотел сказать… Ты выйдешь за меня? Такси наполовину мое, и нам есть где жить, и… мне не важно, из-за какого подлеца ты попала в беду, хотя, если бы я его встретил, я свернул бы ему шею и… По-моему, это хорошая мысль… – Сес внезапно оборвал свою речь, мучительно покраснев.
Элис приподнялась на кровати и взглянула на него. Сес был высоким, худощавым и преданным, и она искренне любила его. Но не хотела снова совершать ошибку.
– Ты меня жалеешь, – сказала она. – Я не хочу, чтобы ты женился на мне, потому что тебе меня жаль.
– Я вовсе не поэтому хочу на тебе жениться, – возразил Сес.
Элис почувствовала, как его рука с силой вцепилась в больничное одеяло. Она заглянула в его глубокие карие глаза.
– Давай подождем полгода, – предложила Элис. – Мне станет лучше, я заживу прежней жизнью. С мамой и папой. Сделай мне предложение через шесть месяцев, тогда и посмотрим.
Сес улыбнулся своей самой прекрасной улыбкой и потрепал ее по плечу.
– Все у нас заладится, – сказал он.
– Ну, что она сказала? – поинтересовался Берт, который ждал друга на улице.
Сес ухмыльнулся.
– Через полгода. Попросила снова сделать ей предложение через полгода.
– Ничего хорошего, – заметил Берт.
– Для меня и этого достаточно! – ликовал Сес.
– Да ты помешался на этой девчонке, – проворчал Берт, которому не очень нравился новый поворот событий. – Ладно, любовничек, давай-ка поспешим. Может, больше никогда не представится случая пообедать в «Виндзоре».
В обеденном зале «Виндзора» было многолюдно, но метрдотелю удалось освободить столик на десять человек. Он с невероятной скоростью обслужил один из столов, проводил посетителей ослепительной улыбкой, собственноручно убрал грязную посуду и вызвал команду из пяти лакеев, которые в рекордно короткое время заново накрыли на стол.
Постепенно начали собираться гости мисс Фишер. Доктор Макмиллан отказалась от «Вдовы Клико» и попросила немного виски. Детектив-инспектор Робинсон, оставив трех сержантов полиции подсчитывать упаковки «Шоссёр и Ко» и взвешивать кокаин из купального заведения мадам Бреда, пришел, как его и просили, с констеблем Джонс. Она была в штатском, и инспектор толком не знал, как говорить с ней. Но Джонс сама разрешила эту проблему, заведя разговор с Сашей. Последний влетел в зал в сопровождении сестры и княгини и набросился на закуски так, будто голодал целую неделю. Ожоги на своем теле танцор прикрыл свободной артистической блузой и был, как всегда, чрезвычайно хорош собой. Полисменше он показался неотразимым, и она ловила каждое его слово.
Детектив-инспектор Робинсон завязал разговор с доктором Макмиллан:
– Как дела у той девушки, последней жертвы Мясника Джорджа?
– Она идет на поправку. Думаю, осложнений у нее не будет. Она сильная девушка. А как этот изверг чувствует себя в заключении?
– Не слишком хорошо, рад вам сообщить. Похоже, он не выносит замкнутого пространства. Признался во всем, включая изнасилования и убийства, но пояснил, что его жертвы просто шлюшки, которые заслуживали того, что он с ними сделал. Однако он не сумасшедший, – добавил Робинсон, взяв с подноса сырную закуску. – С юридической точки зрения он абсолютно вменяем. К весне мы его повесим, слава Господу. Без него этот мир станет лучше. А еще мы накрыли кокаиновую банду. Даже мой шеф наконец это отметил.
– Вы хотите сказать, что Фрина распутала это дело и поймала преступников?
– Совершенно верно.
– Без ее помощи вы бы не схватили Мясника Джорджа, так ведь?
– Верно. Замечательная девушка. Жаль, что нам не удастся заманить ее на службу в полицию.
