«богатырь»? Ну, «бога» — ясно, а как понимать «тырь»? То ли стырили у него чего, то ли тыркаются почем зря. То ли и вовсе руку на старого подняли!
— Филолог! — хмыкнул с другого края Брон. — И тебя на толкования потянуло?
— А сам-то знаешь?
— Зачем? Я и без того представляю свое место на Лестнице и вижу цель.
— Какую это?
— Для начала набрать силу героя или, как его звали в древности, полубога. Яркий пример: Геракл, — даже первые три буквы совпадают!
— Совпадают-то скорее с именем Геры, его врагини, — с улыбкой заметил Вадим.
— Не важно, — отмахнулся князь. — Затем надо одолеть пролет дракона или, по новой версии, ангела. А после начнутся ступени богочеловека — вот там, Гризли, и выяснишь отношения с боженькой, если доберешься.
— Может, растолкуете и термин «ведьма»? — промурлыкала Кира.
— Самое время для семантических упражнений! — отозвался Вадим. — Обратись к спецам.
— А сам-то что думаешь?
Он пожал плечами, нехотя ответил:
— Возможно, вы произошли от ведуний. А те, соответственно, — от «ведать», «знать».
— Литературоведун! — фыркнула девушка. — Пожалуй, ты заведешь!..
— А мы уж и пришли, — сказал Вадим, останавливаясь перед туманной завесой, преграждавшей вход в огромный приплюснутый зал. Протянулся тот до самых краев исполинского конуса — будто отделял Лабиринт, наконец закончившийся, от главных помещений Центра. А из соседнего тоннеля как раз выходила огрская парочка, до последней минуты державшаяся в стороне.
Переглянувшись, Эва и Вадим первыми вступили в белесую муть. Конечно, зал оказался нашпигован ловушками, в большинстве смертельными, — как-никак последний рубеж обороны! Однако вряд ли он мог впечатлить тех, кто прошел через Лабиринт. Наверное, тут объединили огрские западни с самыми коварными из земных придумок. Но первые были известны Эве, а вторые не учитывали возможностей незаурядов.
Довольно скоро и без особых сложностей семерка пробралась к центру зала, где в потолке угадывался просторный люк, наглухо закрытый массивной крышкой. Не задерживаясь, Эва с Адамом воспарили к люку, распахнув в нем Окно. Тотчас и Кира, за неимением метлы, привычно оседлала Вадима и даже наподдала пятками, понукая к полету. Но он дождался, пока в воздух поднимутся Брон и Гризли, выпихнув из богатырских спин пылающие плоскости. Восторженно приоткрыв рот, Оксана смотрела на них снизу, переминаясь, будто застоявшаяся лошадка. Ждать ей пришлось недолго: спикировав на псевдоангельских огне-крыльях, росичи подхватили ведьму под руки и вознесли в сияющую высь — только подошвы сверкнули. Следом взвился и Вадим с Кирой.
Оказались они в центре полусферы, почти повторяющей очертаниями их Защиту. Изнутри купол устилали мерцающие овалы, а понизу тянулся навороченный пульт, за которым колдовали, разместись в высоких креслах, четверо: трое громадных мужчин, с головы до ног упакованных в латы, и пышная голышка в одной короне.
Осторожно касаясь их сознаний самым краешком облака, Вадим узнал и Бондаря, Главу всех репрессоров, и Козона, главного крепостного распределителя, и Ферапонта-Банджуру. Последнего можно было определить и по свежим ожогам, оставленным ведьмовским огнем. Даже царевна Лин успела вернуться из Зазеркалья, хотя растеряла там всех Паучих. В отличие от братьев, она поместила на клавиатуру еще и ступни и орудовала там в двадцать пальцев, рассевшись в странной позе.
На оживающих поочередно «экранах» двигались от края к краю семь человек, передаваемых от Окна к Окну, точно в эстафете. Они уже растеряли друг друга в хитросплетениях Лабиринта, а теперь затягивались в кольца судьбы, чтобы поодиночке сгинуть в тамошних тупиках.
По всему видно, колдуны занимались делом. Важным делом. И отвлекать их сейчас ни к чему. Это было понятно любому. Кроме Эвы.
Внезапно сняв Защиту, она ухватила Вадима под руку и потянула к Бондарю — видимо, старшему здесь. А колдуны уже разворачивались, почуяв неладное. Лица их не выразили ни удивления, ни испуга. Братья тотчас поднялись, хватаясь за рукояти мечей; сестра осталась сидеть, бесстыдно раскорячась.
— Какая встреча! — осклабился Бондарь, шагнув навстречу. — И как ты возмужал, окреп!.. Напрасно я тебя выпустил, а?
Он сделался еще крупней, подогнав габариты под здешний стандарт, — однако меняться ему пришлось меньше других.
— Обычная ваша промашка: недооцениваете противника, — откликнулся Вадим. — Со слабыми это случается сплошь и рядом. К тому ж ты очень желал увидеть Эву — еще бы, такой лакомый кусочек!.. Вот и свиделся.
Он остановился в паре метров от Бондаря, придержав Эву: хватит инициативы — теперь моя очередь!.. А за ними привычным клином выстроились незауряды, нацеленные на атаку.
— Хорошо, когда ведут за руку! — позавидовал колдун. — Удобно, легко — разве нет? Нынче ты знаешь и умеешь куда больше.
— Мы-то с Эвой идем под руку, — парировал Вадим. — А вот вас тянут на поводке!
— Ну хорошо, добрались вы сюда… Дальше-то что?
— Разве не ясно?
— Думаете, у нас кончились сюрпризы? Пока что вы имели дело с младшими братьями!
— Зато от вас осталась половина. Или призовете вампиров?
— Ну нет, им сюда ход закрыт! — твердо сказал колдун. — Каждому — свой уровень.
А его братья разом кивнули, подтверждая. Странно: они готовы были драться, но, кажется, не слишком хотели.
— Надо признать, вы лихо нас провели! — продолжил Бондарь, кивая на Окна, за которыми по- прежнему блуждали фантомы. — Сыграли в простодушных, доверчивых титанов, но оказались не лыком шиты: «раз — и в дамках». И как гладко прошли Лабиринт — будто вам кто ворожит!..
— Миро-творцы, — подтвердил Вадим. — У вас Рок, у нас — Создатели.
— Соч-чинители! — поправил репрессор с профессиональной неприязнью. — Писаки, борзописцы… Романтики, должно? Бодренькие, оптимистичные… И так жалеют своих героев, что не согласны жертвовать ни одним! Но, ведь персонажи полезно умерщвлять — ради общей победы. И боги во всех религиях очень любили приношения. До чего доходило: иной раз сами же себя приносили в жертву, — ну полный бред!.. А знаете, что «герой» означает по-гречески «владыка»? — внезапно спросил он. — Это чтоб вы не очень заносились, воображая себя спасителями!
Как и положено, пока старший трепался, младшенькие помалкивали. Однако времени не теряли, пристально и упорно пялились в глаза росичей, испытывая на прочность. А те с вызовом отражали лучи, смущая царевичей их же напором. Энергетика незаурядов оказалась не хуже, чем у суперов, — по меньшей мере.
— Что вы тут цирк устраиваете? — рассердился Вадим. — Тоже мне, битва взглядов!.. Может, наконец займемся делом?
Он тоже не жаждал драки, однако счел уместным выказать решимость, чтобы колдуны не усомнились на этот счет. Для них-то любые колебания — признак слабости!
— Насколько понимаю, силы равны, — заметил Бондарь, озирая изготовившихся бойцов. — Пожалуй, у вас даже преимущество. Зато у нас в резерве еще один, самый могучий, — а вам помочь некому.
— Зато мы на подъеме, а вы себя уже исчерпали.
— Вот я и говорю: ясности никакой! — подхватил репрессор. — Конечно, по логике сюжета и законам жанра мы должны сейчас устроить потасовку, в сравнении с которой померкли бы прежние бои. «Чтоб чертям стало тошно»!.. Но вам не кажется это глупым? В конце концов, тут собрались не юнцы, которым лишь бы подраться. Мы-то уже потеряли троих… даже с половиной, — добавил он, покосившись на Четвертого. — А вам пока везло — ни одной серьезной потери!.. Но не думаете же вы, что угодили в такую сказку, где потери только со стороны «плохих»? А если в следующую минуту лишитесь кого-нибудь из своих
