широко улыбаясь, вошел в дверь больничной палаты.
– И вы здесь! – воскликнул он, увидев подруг. – Впрочем, какое же приключение – и без вас!
Это было все, что сказал в их адрес Вересков. Зато у Горшкова, который тоже появился в палате, нашлось что сказать подругам.
– Вы чуть было не испортили нам всю операцию! – накинулся он на подруг. – Кто вас сюда звал? Никто? Сами пришли! Ну, вы даете! Да я просто обязан задержать вас на пятнадцать суток ареста. Для вашей же личной безопасности!
Подруг спасло от его гнева и вероятного ареста то, что от всего происходящего у них буквально голова пошла кругом. Они уже не знали, на что и как реагировать. Поэтому слова Горшкова восприняли молча, что было им ошибочно принято за раскаяние и признание собственных ошибок.
– Стыдно стало?! Вот так-то вам и надо! – высокомерно произнес он. – В другой раз умней будете!
Подруги и тут не отреагировали. Так что Горшков быстро потерял к ним всякий интерес. И тоже переключился на Ники, возле которого уже застыл Вересков.
– Где Сеня? – допытывался он у Ники. – Куда ты дел брата, мерзавец? И его золото?
Ники выглядел не лучшим образом. Одна губа у него была разбита и стремительно распухала. Глаз тоже был подбит. Рубашка и халат разорваны и перепачканы кровью. А всегда аккуратная прическа, волосок к волоску, сейчас была безнадежно взлохмачена и раздергана.
При этом Ники странно улыбался.
– Ничего вы не докажете, – бормотал он. – Тело вам не найти. А значит, и дело вы против меня завести не сможете!
– Это тебе только так кажется! Ты натворил достаточно и без похищения Сени!
– Подумать только, покуситься на жизнь родного брата! – воскликнул Горшков. – Сколько лет работаю в розыске, а не перестаю удивляться гнусности некоторых людей! Родного брата не пожалел! А все из-за чего? Из-за каких-то цацок!
И тут Ники неожиданно взорвался.
– Заткнись! – закричал он на Горшкова. – Заткнись, следак, если ничего не понимаешь! И вовсе не из-за цацок, как ты выражаешься!
– А из-за чего же тогда?
– Просто... Просто у Сеньки всегда и все было! Всегда ему доставалось все самое лучшее! А на меня у родителей не было ни времени, ни средств! Все лучшие подарки доставались Сеньке. Даже микроскоп купили ему. А мне в тот раз денег на новый рюкзак у них не хватило!
– При чем тут какой-то рюкзак?
– И микроскоп?
– При том! При том, что это было несправедливо! Всегда, всегда несправедливо! Сеньке доставалась вся родительская любовь! А мне только жалкие остатки!
– И вы решили эту справедливость восстановить?
– Да! Это золото принадлежало мне по праву! За все мои обиды! И я его взял! Достаточно я настрадался от Сенькиной чванливости. Скажите, пожалуйста! Владелец ювелирного магазина! Поди же ты! А я вот простой археолог! И горжусь этим! Во всяком случае, я приношу науке куда больше пользы, чем Сенька со всеми своими побрякушками, вместе взятыми!
– Но зачем вы на него напали?
– Затем! Затем, что я должен был это сделать! А тут случай удобный подвернулся. Сенька же дурак! Думал, что раз я его брат, так и люблю его всем сердцем. И когда от этих бандитов, которые его похитили, удрал, сразу же ко мне за помощью обратился. А я смекнул, что второго такого шанса мне в жизни могло и не представиться. Ну, я и не оплошал! Золото взял себе, а Сеньку... Сеньку отправил к праотцам!
– Вы убили брата!
– Не убивал я его. Признаюсь, хотел. Но... Но рука у меня не поднялась.
Подруги мигом навострили уши. Семен Семенович жив? Значит, у Глаши еще есть шанс наладить свою семейную жизнь? Она может надеяться на возвращение мужа?
– Где же он? – вырвалось у Леси.
– Говорю вам, отправил его к праотцам. А куда, думайте сами. Я вам помогать в этом деле не собираюсь.
И Ники гнусно захохотал. В этот момент он напоминал не киногероя, а самую обыкновенную гнусную и вонючую гиену. И как только он мог когда-то нравиться подругам! Это же какой-то монстр, а не человек! Урод! Мерзавец! Отброс общества!
Однако Горшкову и Верескову было не привыкать работать с типами и похлеще Ники. Оба оперативника взялись за него весьма решительно. И было ясно, они от него не отстанут, пока тот не признается, куда дел брата.
А подруги, до которых теперь никому не было дела, потихоньку выскользнули из палаты. Им была необходима хоть крохотная передышка для того, чтобы привести свои мысли в относительный порядок.
– Ну дела! – ошеломленно пробормотала Кира. – Кто бы мог подумать, что преступник – это Ники. Ты могла?
– Я?! – поразилась Леся. – Да никогда!
– Вот и я тоже! И... И подумать только, мы сами привели его к Ивану Сергеевичу!
– Мы просто идиотки!
– Кретинки. Ведь если бы Вересков и Горшков не устроили в больнице засаду, в которую Ники и угодил, мы с тобой были бы виновны в смерти старика.
– Ники бы его просто придушил.
– Старика? Запросто.
– И нас заодно.
– И нас мог. С такого типа все станется. Улучил бы подходящий момент и задушил. Мы же ему доверяли. Ты так и вовсе с ним чаи распивала.
– Я? – возмущенно встрепенулась Кира, но тут же сникла. – Да. Признаюсь. Распивала. Но мне же и в голову не приходило, кто он на самом деле такой! А он приходил ко мне вовсе не потому, что был влюблен. Просто ему было необходимо знать, как продвигается расследование. Глаша, наверное, ему толком ничего сказать не могла. Вот он и придумал подходящий предлог. Сделал вид, что влюблен в меня. И я доверчиво ему все выбалтывала! Какая же я дура!
И Кира схватилась за голову. Лесе даже стало жаль подругу.
– Брось! – тронула она плечо подруги. – Я с тобой. Я-то знаю, как ты старалась найти преступника. И ведь нам это удалось! Ники-то арестовали!
– Но мы тут ни при чем. Это Горшков молодец! И Вересков тоже! А мы с тобой... И в особенности я... Да что уж тут говорить! Мы с тобой сели в лужу, и все тут!
– У нас еще есть шанс себя обелить.
Кира подняла голову.
– Шанс? Что ты имеешь в виду?
– Найдем Семена Семеновича и мигом станем героинями.
– Как это?
– Подумаешь! Преступника поймать всякий может! А попробуйте-ка найти им похищенное и спрятанное!
– А что? – еще больше оживилась Кира. – Это идея! Что там говорил этот мерзавец про Семена Семеновича?
– Что он отправил его к праотцам.
– К праотцам – это на кладбище. Выходит, убил все-таки?
– Нет. Не убил.
– Тогда... Леся, кажется, у меня есть идея. Немедленно звоним Глаше.
– Зачем?
– Звоним и спрашиваем, кто и где у ее мужа похоронен.
Поднятая с постели среди ночи Глаша долго не могла врубиться в тему. Но наконец до нее мало-помалу стало доходить, чего хотят от нее подруги. И хотя она все еще недоумевала, зачем им это нужно, она все же
