прачечную. Там и сям на берегах каналов, перегороженных запрудами, виднелись тенистые виноградные навесы сельских кабачков. Я зашагал дальше, все время смотря по сторонам, заглядывая за решетчатые заборчики дворов, просматривая каждую тропинку. Постепенно дома исчезли, и за дорогой побежали ряды тополей, отмечавшие берега прорытых на каждом шагу каналов. А вдалеке, за тополями, я увидел луговину, словно плывущую под белыми парусами, – там висело белье.
Я пошел по тропинке. Во всю ширину раскинувшихся по обе стороны полянок, на высоте человеческого роста были натянуты веревки, и на этих веревках непрерывными рядами висели простыни и пододеяльники всего города, еще сырые и бесформенные, неотличимо одинаковые, все в мелких морщинках, которые образовывались на материи от теплых лучей солнца. Вокруг, куда ни глянь, тянулись длинные белые коридоры белья. (Некоторые поляны были голыми, но их тоже разлиновывали параллельные нити веревок, и от этого они казались виноградниками, лишенными лоз.)
Я бродил между полями, белевшими развешанным бельем, как вдруг меня заставил обернуться взрыв смеха. На берегу одного из каналов, у запруды, возвышался настил, и оттуда, высоко над моей головой, выглядывали красные лица прачек – молодых девушек и толстых старух в платках, там раздавался смех, звенели голоса, пестрели разноцветные платья, мелькали закатанные выше локтей рукава, прыгали груди под кофточками у молодых, в хлопьях мыльной пены ходили взад и вперед округлые руки, ловко подхватывались на согнутые локти скрученные жгуты отжатого белья. Тут и там среди вереницы женщин мужчины в соломенных шляпах выгружали из корзин белье, складывая его отдельными кучами, или наравне с прачками орудовали квадратными кусками марсельского мыла и били деревянными вальками.
Теперь я увидел все, что хотел видеть. Что мне было сказать и к чему соваться не в свое дело? Я пошел назад. По краю дороги торчали жиденькие пучки травы, и я старался ступать по ней, чтобы не запылить ботинок и быть подальше от проезжавших грузовиков. Я провожал глазами ручейки проточной воды, которые мелькали между лугами, живыми изгородями и тополями, глядел на низкие строения с вывеской: 'Паровая прачечная. Прачечный кооператив Барка Бертулла', на лужайки, по которым, словно во время сбора винограда, ходили женщины с корзинами и снимали с веревок высохшее белье, на озаренную солнцем деревенскую зелень, проглядывавшую между белыми рядами простынь, и на воду, что сбегала вниз, вздуваясь голубоватыми пузырями. Это было не бог весть что, но мне, не искавшему ничего, кроме образов, которые запечатлелись бы у меня в глазах, довольно было и этого.
Примечания
1
Предисловие к трилогии «Наши предки». Июнь 1960 г.
2
См. журнал «За рубежом» № 13, апрель 1963 г.
3
Жав Жак Элизе Реклю (1830–1905) – французский географ, социалист. (Здесь и далее примечания переводчика.)
4
Аренелла – приморский квартал Неаполя.
5
Берсальеры – отборные части пехоты в итальянской армии.
6
Соня – животное из отряда грызунов; ведет преимущественно ночной образ жизни.
7
Гунд (искаж. нем. «Hund») – собака.
8
Коччинелла – по-итальянски значит «божья коровка».
9
Добрым пастырем – в образе юноши, несущего на плечах овцу, – на ранних христианских фресках изображали Христа.
10
Крафен – пончик с мармеладом.
11
Пицца – лепешка с запеченной в ней рубленой рыбой, пряностями, маслинами.
12
Лоббиа – от имени депутата Кристиана Лоббиа, который в 1867 году, симулируя нападение на свою особу, продавил посредине верх своей шляпы – мягкая фетровая шляпа со вдавленным посредине верхом, шляпа «пирожком».
13
Полента – каша из кукурузной или каштановой муки.
14
«Nоrge» – название дирижабля, на котором Р. Амундсен в 1928 году отправился на поиски итальянской экспедиции Нобиле.
15
Ликантроп – одержимый, который считает, что он превращен в волка.
