– Ты не надменный, правда-правда. Но ты всегда будешь вспоминать о службе в военно-морском флоте как о лучших днях своей жизни, не так ли?
– Я буду думать о них как о самых памятных днях моей жизни. Тогда я делал то, что хотел, и делал это хорошо. Любой человек чувствует себя лучше от таких воспоминаний.
– Осталось еще много вопросов…
– С этими вопросами мы справимся. Я бы никогда не подумал, что здесь замешана Дженнифер Лоудер. Каждый раз, когда я слышал ее голос, у меня возникало странное чувство, но я не мог связать все в одно целое.
– Что будет с Джеком?
– Трудно сказать. – Нэсти пожал плечами. – Он мог бы, наверное, облегчить свой приговор, рассказав о том, что знает. Ему придется посидеть в тюрьме, и, возможно, довольно долго.
Полли вскинула руки к голове, взъерошила волосы, перевела дыхание и осторожно опустила руки вдоль тела.
– Иди вниз, приляг, – требовательно сказал Нэсти. – Поспи несколько часов. Через некоторое время нас снова вызовут в полицию. И твои родственники тоже захотят поговорить с тобой. Кроме того, тебе надо еще повидаться с Бобби.
Полли выпрямилась, отошла от борта и опустилась на люк.
– Фестус мертв, Белинда в тюрьме, Дженнифер и Арт мертвы, Джек в тюрьме. Он поставил здесь шоу только для того, чтобы обеспечить возможность Арту и Джен поймать тебя.
Нэсти пристально посмотрел на нее:
– А знаешь, если бы ты не была так красива, то мы вряд ли стояли бы здесь сегодня.
Полли приподняла голову.
– Дженнифер Лоудер сказала приблизительно то же самое. Откуда они могли знать, что мы встретимся?
– Ирония судьбы, замечательная ирония. – Нэсти улыбнулся.
Ирония, в результате которой он чуть не погиб.
– Ты спасла меня, любимая.
– Ты спас нас обоих, – сказала Полли.
Долгое время они молчали, пока Нэсти не вспомнил, что еще хотел ей сказать.
– В полиции мне говорили, что Белинда купила костюм для подводного плавания. Она купила его в магазине в Беллвью скорее всего уже после смерти Фестуса, стараясь подтвердить свой рассказ. Белинда совсем рехнулась, она, должно быть, убедила себя, что тебе ничто не угрожало, кроме ее звонков по телефону.
Пластырь закрывал большую часть левой брови Полли. Другой кусочек был приклеен на щеке. Шов на ране под подбородком казался темным на фоне ее поразительно бледной кожи.
– Пожалуйста, отправляйся спать, – сказал Нэсти.
– Я боюсь!
Волнение в ее голосе потрясло его.
– Я боюсь, Ксавье. Все кончено: все эти стрессы, драки, вся эта жизнь с оглядкой. Словно кто-то взорвал шар, который мы очень сильно надули. Была ли наша любовь частью этого стресса? Например, для тебя? Ты говоришь, чтобы я спустилась вниз и поспала, потому что хочешь побыть один, не так ли? Чтобы в одиночестве подумать, – как теперь быть со всем этим?
– Полли…
– Не перебивай меня. Если я не скажу это сейчас, то больше никогда не решусь на такой разговор. Ты не доволен своей работой в качестве компаньона в магазине для любителей подводного плавания. Тебе нужно что-то другое, и ты будешь искать новую работу. Наблюдая за тобой вчера вечером, я поняла, что ты никогда не согласишься на скучную и однообразную жизнь.
– Да, я не скучный человек.
– Я же чувствую, как тебе скучно. Ведь все меняется, и ты тоже. – Полли откинула волосы назад. В сумрачном свете ее глаза были бледно-голубыми. – Я не прошу тебя ни о чем, потому что не могу себе этого позволить. Но я хочу рассказать тебе о том, что творится у меня внутри. – И она прижала руку к сердцу.
– Ты боишься? – Нэсти поднял и опустил руки.
– Да, я чувствую себя испуганной, готовой вот-вот упасть и полностью опустошенной. Но, в то же время, меня переполняют чувства. Это звучит как бред сумасшедшего, но это правда. Я смотрю на тебя и не могу понять, как сказать тебе все, о чем я думаю.
«Полли говорит лучше, чем он», – подумал Нэсти.
И произнес с улыбкой:
– Попытайся, может, получится.
– А ты разве не хочешь помочь мне? – Она сжала пальцы в кулаки.
Глубокий вздох показал ее нерешительность.
– Я мешаю тебе. Ты не понял этого раньше, потому что не сталкивался один на один с тем, что должно присутствовать в твоей жизни. Не сталкивался по-настоящему. Тебе нужно возбуждение и… – Ее голос затих.
