Мэгги обвила руками его шею. И когда он в ответ обнял ее, тело ее не напряглось, напротив, она обмякла в его руках.
— Откуда ты так хорошо знаешь человеческую природу?
— Книг начитался. И кроме того, долгих десять лет наблюдал за тобой.
Они встретились глазами.
— Может быть, дашь несколько частных уроков, — кашлянув, спросила Мэгги незнакомым голосом.
Ее губы оказались сладкими, точно такими, какими он их себе представлял. Она вся открылась ему навстречу, и он припал к этому источнику со всей жаждой, накопившейся в нем за эти годы. Оторвавшись от него, чтобы перевести дыхание, она прижалась лбом к его лбу. Она слышала биение своего сердца. Или это его сердце стучало? Какое это имело значение!
Потом они сидели рядом на диване.
— Ты тогда правду сказал, в день, когда к нам в дом въехал на автомобиле Кори Баннистер. Что я, мол, не знаю, что мне с мужчиной делать. Тогда я и впрямь не знала. Но теперь, кажется, знаю. Ты можешь испытать меня…
Наступила тишина, нарушаемая лишь звуками поцелуев и шепотами.
— Господи, как же, наверно, тебе было тяжко со мной! И как только ты справлялся?
— Сначала я хотел с тобой объясниться, но все откладывал до удобного момента, а потом как-то оказалось уже поздно. И выбросить тебя из своей жизни я уже не мог. Ты была у меня в крови.
— Какое счастье, что ты не бросил меня! Слава Богу!
— Нечасто ты Бога вспоминаешь.
— Ну, во всяком случае, не Бога конгрегационной церкви. Это уж точно. Я все время чувствовала у себя на горле жесткие пальцы поклонявшихся ему людей. Актриса для них была шлюхой, ни одна уважаемая женщина не могла, по их мнению, выйти на сцену. А артистка обнимает и целует на сцене или в кино множество чужих мужчин. Тогда они называли меня дитем греха, теперь звали бы падшей женщиной.
— Я рад, что ты теперь признаешь себя не только актрисой, но и женщиной — в полном смысле этого слова.
— Это правда.
Она заглянула в самую глубь его голубых глаз.
— Так же как мускулы атрофируются от отсутствия упражнения, так и желание. Все мое существо было сосредоточено на карьере. Сол Мелчор понимал, что я была совершенным ребенком, которому нужна забота и покровительство. И он дал мне то и другое. Что касается Кори, ты знаешь, что ему было нужно от меня. — Запрокинув голову, она доверчиво потянулась к нему лицом. — А тебе нужно от меня свое, и, если ты проявишь еще чуточку терпения, я дам тебе все, что ты хочешь. Я хочу этого. Очень хочу…
На этот раз тишина установилась надолго, но Мэгги еще не выговорилась до конца.
— Правду говорят, что все дается практикой, и я вижу, ты в этом деле преуспел.
— Ревнуешь?
— Раньше не ревновала, а теперь буду. Хотя понимаю, что сексуально озабоченный агент не мог как следует исправлять свою должность.
— Что я слышу! И от кого! — не сдержавшись, рассмеялся Барт.
— Я сама не верю, что эти слова вырываются из моих уст. Но если я сейчас не наберусь смелости это сказать, значит, уж и никогда не скажу. Я всю дорогу по крохам собирала свою отвагу.
Они опять встретились глазами и дружно рассмеялись. Потом Барт вытянулся во всю длину на диване и уложил рядом Мэгги, прижав ее голову к своей груди.
— Как хорошо, — промурлыкала она.
— Ты хорошая, — он поцеловал ее в губы, которые неожиданно жадно потянулись к нему.
— Надо же — будто от маленького камешка сошла лавина с гор, разрушившая такое крепкое на вид здание, — сказала она, обнимая его ногами.
— И за это нельзя не поблагодарить эту гурию Хильду Блэшфорд Дэвис, — согласился Брат.
— Гурия — это ты точно определил. Она на тебя глаз положила.
— Она готова была меня живьем проглотить. Но я не любитель пожилых дам.
— Льстец, — пробормотала Мэгги, вспомнив разницу в возрасте между ними.
— Так или иначе, она единственная, кто знает твою историю и кто помог тебе встретиться с собственным прошлым. Она поступила как заправский психоаналитик.
— Наверно, меня подсознание подтолкнуло поехать к ней.
Она пересказала ему, о чем думала в машине, вспоминая неудачу с ролью Джудит Кейн.
— Я знаю, что ты суеверна, но не думал, что ты еще и фаталистка. Или тебя последние события так преобразили?
— Вряд ли. Не так уж я и изменилась. Есть вещи неизменные.
— Ты такая, какая ты есть, — любовно гладя ее волосы, произнес Барт, — и другая мне не нужна. Пока ты у меня есть, конечно.
— А я всегда буду. Жаль только, что заставила тебя так долго ждать. Они опять посмотрели в глаза друг другу и забылись в восторге узнавания…
Конни, которую разбудили голоса, — ее комната находилась рядом с гостиной, взглянула на часы. Полвторого ночи. Мэгги, должно быть, вернулась. Она поднялась в постели, села и прислушалась. Голоса смолкли. Потом опять услышала, только тихие. А где же фейерверк? Почему не слышно победных криков?
Она взяла платье со стула, оделась и, широко зевая, отворила дверь в гостиную.
Конни не поверила своим глазам. Полыхающие счастливые лица Мэгги и Барта, тесно сплетенные руки, приглушенный шепот…
Наконец, все поняв, Конни улыбнулась.
— Вы как старшеклассники, которые улучили момент, когда родителей нет дома. И давно бы пора, скажу я вам. Так, а теперь кто нальет мне шампанского и скажет, какого Бога — или еще кого благодарить за это волшебное превращение?
