столичный град,Велел пришельца вымыть в бане.Э! Гость-то прямо с поля брани:Кровоподтек, два синяка...И вот по приказанью князяБинтом с целительною мазьюПеревязали бедняка...Однако же пора обедать.«Чего изволите отведать?..»Тут гость за стол без споров сел:Он ведь с тех пор не пил, не ел,Как в доме рыбака скрывался.Теперь он до еды дорвался.Ужасный голод утолял,А князь ему все подбавлял -Вино да жирное жаркое...'Друг, вы нуждаетесь в покое, - Промолвил князь. – Хотите спать?''Моя возлюбленная мать, -Сказал юнец опять некстати, -Поди, давным-давно в кровати'.Князь усмехнулся: да, простак...И молвил: «Спите, коли так».. . . . . . . . .. . . . . . . . .До полдня крепко спал наш соня,Затем протер глаза спросонья,Вскочил, увидел пред собойНа дивной ткани голубой(Знак величайшего приятья) -Подаренное князем платье:То бишь, камзол расцветки алой,Пошитый с роскошью немалой,Штаны, а также пояс к нимС отливом красно-золотымИ чудо-плащ, снегов белей,С отделкою из соболей...Восстав с постели, гость умылся,В наряд свой новый облачился,Всех живших в крепости смутив:Он был воистину красив!Тут вышел князь. 'Ну, как вы спали? Я видел, вы вчера устали.Однако нам пора пойтиМолитву Богу вознести'.И князь в часовню с гостем входит,Где очи к небесам возводитСлужитель божий – капеллан...С тех пор молитвы христианИ христианские обрядыГерой усвоил навсегда,О чем мы вам поведать рады...Меж тем роскошная едаИ дорогие вина ждалиПрибывшего в дубовом зале.... . . . . . . .Во время трапезы старикСпросил мальчишку напрямик,Кто он таков, откуда родом,Каким владеет он доходом.И Парцифаль ему, конечно,Все рассказал чистосердечно:О Герцелойде и роднойДалекой стороне лесной.Не позабыл и той минуты,Когда он взял кольцо Ешуты,Сигуну вспомнил, а потом,Как он за Круглым был столомУ короля Артура в Нанте,И под конец не умолчалО воинском своем таланте:О том, как Красный Итер пал...И князь при этом прослезился.Он гостя в сторону отвелИ рек: 'Столь дивно ты расцвел,Сколь и чудесно ты родился!Ты славным рыцарем растешьПод знаком божьей благодати,Но иногда ты, рыцарь, все жГлупее малого дитяти.Чти память матери, но, боже,Мужчине, рыцарю, негожеНа каждом слове вспоминать,Чему его учила мать.Нет, до своих последних днейТы думай с трепетом о ней,Но этот трепет спрячь глубоко,Иначе высмеет жестокоТебя презренная толпа,Что беспощадна и тупа...'И мальчик понял: старец прав.А тот, немного переждав,Свою продолжил дальше речь:'Стремись священный стыд сберечь,Знай: без священного стыдаДуша – как птица без гнезда,Лишенная к тому же крыл...'И далее проговорил:'Будь милосерд и справедлив,К чужим ошибкам терпеливИ помни всюду и везде:Не оставляй людей в беде.Спеши, спеши на помощь к ним,К тем, кто обижен и гоним,Навек спознавшись с состраданьем,Как с первым рыцарским даяньем...Господне ждет благодаренье,Кто воспитал в себе смиренье!..Умерен будь! Сколь славен тот,Кто и не скряга и не мот!..С вопросами соваться бойся,А вопрошающим – откройся.При этом никогда не ври:Спросили – правду говори!..Вступая в бой, сомкни, мой милый,Великодушье с твердой силой!..Не смей, коль совесть дорога,Топтать лежачего врага,И если он тебе сдается,То и живым пусть остается!Ему поверив на слово,Ты отпусти несчастного!..Поверженных не обижай!..Чужие нравы уважай! Учись, мой рыцарь, с юных летБлюсти дворцовый этикет,А также рыцарский устав!..Вернувшись с боя, панцирь сняв,Умойся с тщанием, чтоб грязьОт ржавчины не завелась!..Прекрасным женщинам служи!..Любя, в любви убойся лжи!..'С волненьем Парцифаль внималИ молча, молча вспоминалМать, о которой на чужбинеВслух говорить не мог отныне!... . . . . . . . .Затем отвесил старцу онВ знак благодарности поклон:Урок был добрый им получен...Рек Гурнеманц: 'Ты неразлучен,Сдается мне, с копьем своим?Но как же ты владеешь им?А щит как держишь? Нет, по мне,Висел бы он лучше на стене!'И старый князь воскликнул: 'Ну-ка! Сейчас поймешь ты, что есть – наука!На плац! За мной! Сзывайте всех!Вперед! Борись за свой успех!..'. . . . . . . . . .Наш Парцифаль сражался браво:Колол налево и направо.В нем, чья рука копье метала,Кровь Гамурета всклокотала,И признан был в конце концовОн самым сильным средь бойцов.. . . . . . . . . .И люди на него глядели.И вот уже в толпе галдели,Что рыцарь, посетивший их,И есть желаннейший жених...Заметим: дочь была у старца.Сия жемчужина Грагарца,Как майский день, нежна была.Увы! Одна она росла.Ее три брата в битвах пали.[72]Красавицу Лиасой звали.... . . . . . . . . .В Грагарце славном, в самом деле,Наш странник прожил две недели.Как бедную Лиасу жаль! Ее любимый ПарцифальВ Грагарце с нею не останется,Он к новым похожденьям тянется,К неведомым событьям.Супругами не быть им!Он ощущает странный зов,Идущий прямо с облаков,Зов, полный обещанья...Так пробил час прощанья.. . . . . . . . . .. . . . . . . . . .О, горемычная судьбина!И Гурнеманц, свой рок кляня,Воскликнул: 'Знай, сегодня яЧетвертого теряю сына!..'. . . . . . . . . .Но Парцифаль сказал: 'Лиаса,Не плачь и жди иного часа,И коль того захочет рок,Я вновь вступлю на сей порог,Но не с поникшей головою,А рыцарства всего главою!Я имя господа прославлю,Христово рыцарство возглавлю,И лишь тогда на тебе женюсь,Если таким я сюда вернусь!..'...Князь обнял дорогого гостя,И слезы полились из глаз:'В четвертый раз бросаю кость я,Чтоб проиграть в четвертый раз!..'
IV
И дальше скачет Парцифаль,На душе его печаль, -Пусть добрый им урок получен,Пусть правилам рыцарским он обучен,Грызет и жмет его тоска,Земная ширь ему узка,А узкое широким кажется...Одно с другим у него не вяжется.Как все черно, серо вокруг! -Меж тем пред ним зеленый луг.В свой красный панцирь он одет,Однако видит белый цветЗаместо красного: то разумНаходится в разладе с глазом.Сейчас герою моемуВсе в целом мире ни к чему.Любовь его томит, и в этом,Бесспорно, схож он с Гамуретом...Не зная сам, куда он едет,Одним живет, одним он бредит -Своею златовласой,Прекрасною Лиасой...Сквозь чащу путь его пролег.Спасибо, конь хоть быстроногИ, видно, так дорогу чует,Что здесь, в лесу, не заночуетСедок, покинувший Грагарц.... . . . . . . . . .И под вечер в страну Бробарц[73]Въезжает рыцарь благородный.Там, над рекою полноводной,Встал град престольный Пельрапер.[74](Покойный ныне Тампентер [75]Был королем весьма достойным.Вослед за тем как умер он,Вступила дочь его на трон,Оставленный отцом покойным...)Переполох в престольном граде:Враги теснят, народ в осаде,Притом – еще одна беда:Так поднялась в реке вода,Что всех погубит наводненье.Надежда лишь на провиденье.Молясь спасителю Христу,Вскачь по висячему мостуГерой спешит, ведомый роком,Над взбаламученным потоком...Вода, ярясь, как зверь, рычала,Шальная буря мост качала,И он на самом делеНапоминал качели -Знакомый всем предмет игрыНеугомонной детворы,Летящий вниз, летящий вверх...Но этот мост был слишком ветх,И слишком стар, сплетен из веток,И создан вовсе не для деток...Да, бушевал и выл поток,Но стольный град уж недалек,И над пучиной буйных водГерой наш движется впередК правобережным скалам,Исхлестан ветром шалым...Но вдруг он видит незнакомыхБойцов в привязанных шеломах,Числом примерно в шестьдесят.«Эй! Стой! – кричат. – Нельзя! Назад!»Приняв за короля Кламида
