за дверью комнаты Релланы.
— …Преувеличиваешь опасность, — произнес незнакомый мальчику голос, высокий и по-девчоночьи звонкий.
— Нет, Кешт, — отозвалась Реллана. — Ты ведь давно меня знаешь. Скажи, разве я склонна к этому?
— Прежде не замечала такого за тобой, — задумчиво отозвалась Кешт. — Но времена меняются. И мы тоже.
— Ну, ты-то выглядишь почти так же, как тогда, в Замке Единорога, — в голосе Релланы прозвучала улыбка, но тут же исчезла, сменившись тревогой, — только вот…
— Только — что?
— …На тебе как будто лежит тень. Я не сразу заметила.
— Последствия одного не слишком приятного приключения, — небрежно обронила Кешт, но Иргиль готов был поклясться, что эта небрежность кажущаяся.
Видимо, отвечая на невысказанный вопрос Релланы, гостья продолжила:
— Мне пришлось второй раз пройти Посвящение.
— Ты… хочешь сказать, что повторно спускалась в Каменную Пасть? Ты обезумела, Кешт! Да лучше самой зелье смерти принять, чем такое! Я вообще не понимаю, как ты оттуда выбралась.
— Зря пугаешься, — спокойно ответила гостья. — Это действительно я. Не призрак и не морок. На вот, хоть руку пощупай: живая я, можешь не сомневаться. А почему полезла — выхода другого не было. Да и не одна я была. Помогли.
— Ты не могла оттуда выйти, — упрямо повторила Реллана. — Так не бывает.
— Но однако, я вышла. Правда, Пасть не осталась голодной. Быть может, поэтому нам удалось уйти.
— А что об этом сказали на Конклаве?
— А для Конклава я больше не существую. Исключили меня.
— Те-бя? Магистра? Одну из сильнейших волшебниц? Что же ты натворила, Кешт?
— Свернула шею одному зарвавшемуся щенку, — в голосе гостьи внезапно зазвенела сталь. — Впрочем, если быть точной, юноша пал жертвой неосторожного обращения с магическими предметами.
— Но разве не нашелся никто, чтобы за тебя поручиться? Ведь можно…
— Восстановиться в Ордене? — ядовито спросила гостья. — Явиться с повинной, словно нашкодившей девчонке, покаяться в содеянном, снова начать с двенадцатой ступени, вместе с юнцами, только что прошедшими Посвящение, так?
— Н-ну…
— После того, как — спасибо бывшим соорденцам — мне пришлось лезть в Пасть, да еще тащить за собой туда друга, потому что одна бы я наверняка не вышла? Нет, Реллана. Возможно, Орден во мне не нуждается, по я-то уж точно в нем не нуждаюсь. Кештиора Арнамагелльская никогда никому не кланялась. И не будет.
— Но одной…
— Справлюсь и одна, — гордо ответила Кешт.
— Кроме того, Реллана, я достаточно сильна, чтобы основать собственный Конклав или Орден. Если надумаю.
— Да, ты сильна, — согласилась волшебница.
— Но и безрассудна.
— Что ж, безрассудство часто с силой рука об руку холит, — почти весело сказала гостья. — Но мы отвлеклись от темы. А я так и не поняла, почему ты хочешь отдать мальчишку мне?
— Именно поэтому. Из-за твоей силы. Я надеюсь, что ты сможешь ему помочь.
— Помочь тому, кто обречен сгинуть в Пасти? Хм-м… Реллана, я, конечно, одна из лучших колдуний нашего времени, но ты все же преувеличиваешь мои возможности.
— Но ты же сумела выбраться…
— Уф! Скажи лучше, почему ты не хочешь попросту отправить племянника домой.
— Он талантлив, Кешт. Он безумно талантлив. И он хочет учиться.
— Быть может, ты ошиблась, и ему ничего не грозит?
— Я вопрошала трижды.
— Знаешь, скажи уж прямо, что ты не хочешь брать на себя ответственность.
— Нет, Кешт. Мне просто жалко Иргиля.
— А почему ты не хочешь обратиться за помощью в Орден.
— Потому что я знаю, что они скажут. Что против судьбы не пойдешь, что мальчику надо забыть о магии. При Посвящении часто гибнут даже те, кому это предсказано не было. А уж тут… Нет, орденцы не помогут.
— Угу, а Кештиора Арнамагелльская, волшебница вне закона, достаточно безрассудна, чтобы повесить себе на шею эту заботу и посмотреть, что получится. Так?
— Не только это, Кешт. Признайся, ведь тебе интересно. Ты ведь любишь задачки, с которыми не в состоянии сладить никто другой.
— Верно, люблю. Да, интересно. Волшебница помолчала.
— Что ж, Реллана. Я согласна. Правда, осталась еще одна… мелочь.
— Это какая же?
— Уговорить Иргиля.
Иргиля уговаривать не пришлось. Впрочем, Реллану это не особенно удивило: мальчик всегда отличался любопытством. Да и сообразил, видно, что это единственный шанс для него все-таки научиться магии. Вот только — вполне ли понимал, чем рискует. Вряд ли.
Парнишка быстро собрался и готов был уже идти к выходу, но Кештиора знаком остановила его. Коснулась кончиками пальцев широкого металлического браслета на левом запястье — Иргиль успел разглядеть странный узор из каких-то углов и зигзагов — и прямо из воздуха появилась дверь. Призывно распахнутая. А за ней — вроде бы, зал.
— Что ж, Реллана, — Кештиора Арнамагелльская улыбнулась. — Пожелай мне удачи. И пуще того — Иргилю. Она понадобится нам обоим. Ох, как понадобится!
— Желаю, — тихо сказала Реллана, пожав маленькую ладонь подруги. — И — будьте осторожны.
Иргиль устроился в кресле у камина, следя взглядом за хозяйкой замка, которая, сцепив за спиной тонкие руки, расхаживала по залу. Роста Кештиора Арнамагелльская была невысокого, и на вид казалась бы хрупкой, если бы не кошачья грация движений. Нет, не хрупкой она была, скорее гибкой, словно узкий стальной клинок. Золотисто-рыжие вьющиеся волосы падали на плечи, обтянутые черным бархатом платья. А взгляд был то пугающе пристальным — и тогда глаза ее наливались густой изумрудной зеленью, то насмешливым — и тогда в глазах вспыхивали золотистые искорки, то задумчиво-отрешенным — тогда глаза волшебницы отливали голубизной.
А еще Кештиора Арнамагелльская казалась до странности юной. Правда, Реллана тоже в свои четыреста восемнадцать лет выглядела никак не старше тридцати. Но подруга ее на вид была совсем девчонкой. Это если в глаза не смотреть, конечно.
— Что такое Замок Единорога? — спросил Иргиль.
— Подслушивал, — небрежно обронила волшебница вместо ответа.
Развернулась к ученику, смерила насмешливым взглядом:
— Ведь подслушивал, а?
Иргиль покраснел. Впрочем, Кештиора, кажется, не сердилась.
— Я знаю, что Реллана тебе не рассказывала о нем. Она ведь тебе вообще почти ничего не рассказывала. А еще — я тебя почувствовала еще на подходе к дому.
— Но ты же меня не знала. Как же могла почувствовать.
— Пф-ф! Ты же волшебник, хоть и необученный. Тебя любой из нас за лигу почует. А я — так и вовсе любое приближение ощущаю. Не только магов. Здесь, в Арнамагелле, особенно. Вот сейчас, к примеру,
