– Какой вы сегодня нарядный, капитан, – заметила Роуз. Марино крякнул. Я посмотрела на часы.
– Роуз, пожалуйста, передай всем: летучка через несколько минут. Марино, пойдем поговорим.
Под курилку был отведен уголок, где стояли два кресла, автомат с кока-колой и грязная щербатая урна. Мы закурили.
– Зачем явился? – спросила я. – Мало неприятностей вчера нажил?
– Я сам знаю, что мне делать, док, – помолчав, отвечал Марино. – Я – детектив. Был им почти всю свою сознательную жизнь. Если я решил расследовать какое-то дело, значит, я буду его расследовать.
– Марино, я не хочу, чтобы тебя уволили или сместили с должности.
– С должности меня и так сместили, – отозвался он. – Более противного назначения им уже не придумать, а понизить меня в звании они не имеют права. Пусть увольняют, если захотят. Только ведь не уволят. И знаешь почему? – Марино подался всем телом вперед. – Кроме нас с тобой, никого больше не интересует вонючий труп, который лежит там. – Он указал на дверь, ведущую в морг. – Держу пари, Андерсон сюда носа не сунет.
Неопознанные останки в морге, как правило, называют «труп мужчины» или «труп женщины». Эти обозначения обезличивают мертвеца, лишают его биографии, навечно хоронят в безвестности все, совершенное им при жизни. Это меня угнетало, и, если не удавалось установить личность покойника, я воспринимала неудачу как личное поражение.
Труп, обнаруженный в порту, окрестили «Человеком из контейнера».
– Не понимаю, как ты это выносишь, – ворчал Марино.
В раздевалке рядом с помещением морга, куда мы отправились сразу же после совещания, ни закрытая дверь, ни бетонная стена не спасали от всепроникающего зловония.
– Твое присутствие здесь вовсе не обязательно, – напомнила я ему.
– Не хочу лишать себя удовольствия.
Мы надели комбинезоны, перчатки, нарукавники, бахилы, колпаки и маски с защитными экранами. Фильтрующими тампонами мы не пользовались – я в них не верила, и, если замечала, что кто-то из моих подчиненных украдкой смазывает ноздри «Виксом», он мог смело рассчитывать на увольнение. Судмедэксперт вынужден постоянно копошиться в грязи и вони, и тот, кто не способен пересилить себя, пусть ищет себе другую работу.
Трупная, как мы называем помещение, где проводим экспертизу разлагающихся тел, оборудована автономной системой охлаждения и вентиляции, а также передвижным столом и большой раковиной. Все, включая шкафы и двери, сделано из нержавеющей стали. Двери автоматически открываются при нажатии на крупные железные кнопки, на которые удобно надавливать не только ладонями, но и локтями.
Войдя в трупную, я вздрогнула, увидев там Андерсон. Она стояла прислонившись к рабочему столу, а на полу посреди комнаты лежали носилки с запечатанным в мешок трупом. Я никогда не оставляю полицейских наедине с необследованным трупом, поскольку с недавних пор в судах вошло в моду подвергать сомнению работу всех участников разбирательства, за исключением защиты.
– Что вы здесь делаете? И где Чак? – осведомилась я.
Чак Раффин был старшим санитаром морга, и я, естественно, ожидала найти его на рабочем месте. Ему надлежало проверить комплектность хирургических инструментов, наклеить на пробирки ярлыки и подготовить для меня все необходимые документы.
– Он впустил меня и куда-то ушел.
– Давно?
– Ну, может, минут двадцать назад, – ответила Андерсон.
– Сдается мне, ты «Виксом» нос намазала, – заметил Марино.
Над верхней губой Андерсон блестела мазь.
– Знаешь, Андерсон, – продолжал Марино, – когда мешок расстегнут, тебя ожидает пренеприятнейшее зрелище.
– Я сейчас ухожу, – заявила она, обращаясь ко мне. – Просто хотела предупредить вас, что буду допрашивать свидетелей. Так что передайте мне информацию о трупе, как только она у вас появится.
– Каких свидетелей? Неужто Брэй командирует тебя в Бельгию? – съязвил Марино.
– Позвоните мне, – распорядилась Андерсон.
Как только двери за ней сомкнулись, я связалась с Роуз.
– Где Чак?
– Кто его знает? – ответила Роуз, пытаясь не выдать неприязнь, которую она испытывала к старшему санитару.
– Пожалуйста, найди его. Пусть немедленно идет сюда.
Я положила трубку и пожаловалась Марино:
– Скоро мое терпение лопнет, и я его уволю. Ленивый и совершенно безответственный. Раньше он таким не был.
– Скажем так: стал более ленивым и безответственным, чем был прежде, – поправил меня Марино. – Этот парень себе на уме и, к твоему сведению, налаживает связи в полицейском управлении.
– Вот и замечательно. Забирайте его себе.
Я начала расстегивать мешок. Нам в лица пахнуло одуряющим зловонием. Марино выругался. Я
